Осколки судьбы

— Эй, доложи лорду, что мы прибыли! — гаркнул тот, что повыше из бандитов. У него, ещё одного переднего зуба не хватало, отчего плохо выбритая рожа выглядела совсем неприятно. Зуб, скорее всего, потерян в какой-то из драк, а рожа просто от природы своей была мятой и не внушала доверия. Впрочем, Таня сейчас бы и писаного красавчика окрестила бандитом. Просто потому, что они по разные стороны баррикад.

— Ждите здесь! Пускать не велено, — пробубнил заглянувший в карету слуга. Потом на колени беззубому похитителю шлёпнулся увесистый мешочек, звякнувший спрятанными там монетами, а Таню, просто-напросто, не очень вежливо вытащили из кареты и повели в дом. Явно съёмный, он прятался за высокой, слегка покосившейся оградой. И сразу появилось ощущение несоответствия между полузаброшенным строением и одеждой охранников. Последняя была слишком хорошего качества и пошита из дорогой ткани. По крайней мере, похитившие её бандиты на фоне двух новых действующих лиц, выглядели нищими.

Её втолкнули в небольшую не очень освещённую комнату. Куски ткани на окнах, должно быть выполняли функции штор. Небольшая печурка, стол со стульями, невысокий буфет — вот и вся, довольно скудная обстановка.

— Вилфред, можете быть свободны.

Этот голос она узнала почти сразу, хотя обладатель его в прошлый раз и был пьян. Запомнился и голос, и обстоятельства, при которых им довелось столкнуться в прошлый раз. Новогодье. Танцы у ратуши. Она тогда ещё умудрилась сбежать от своего спутника и натолкнулась на трёх подвыпивших лордиков, ищущих себе приключения на то место, где начинается седалищный нерв.

— Разве у нас в стране нет законов защищающих честных граждан от произвола? — холодно поинтересовалась Татьяна, глядя на высокого молодого мужчину, стоявшего у окна. Рыжеватые волосы, светлые серо-зелёные глаза, не красавчик, но вполне мог сойти за симпатичного, если бы не выражение лица. Вседозволенность и порок. Взгляд этого человека ей показался мерзким. Словно ползущий по телу огромный таракан.

— А ты ещё красивее, чем мне запомнилось, — довольно ухмыльнулся он. — Откуда мальчишка? Я не приказывал привозить никаких детей!

— А ваши шавки всегда выполняют то, что приказываете? Ну, значит они вас ослушались, и вместе со мной выкрали и моего сына. И знайте, это вам с рук не сойдёт. Надо будет, я и до короля дойду!

Таня гневалась. Но она понимала, что должна как-то защитить малыша. Этот самодовольный хлыщ привык ко вседозволенности. Знать бы, кто он такой? Почему он так самоуверен?

— До короля! Ха-ха-ха-ха! — развеселился лордик. — Да к нему аристократы не всегда попасть на приём могут, а тут средней руки горожанка… Ха-ха-ха! Давно так не смеялся. Моя красавица, да вы шутница!

Вот гад! Ещё и смеётся. Таня с вызовом смотрела на веселящегося лорда и пыталась придумать, как ей выбраться из этой ловушки.

— Положите ребёнка в кресло, я хочу на вас посмотреть, — поступил приказ от мужчины.

— Развяжите руки. Мне неловко со связанными выполнить ваше распоряжение, — заупрямилась она.

— Лоис?

Откуда-то из-за Таниной спины выступил второй мужчина. Несколько резких взмахов и, опутавшая запястья верёвка, упала на пол. В смутных воспоминаниях, оставшихся после праздника, именно он облапил её тогда за грудь и больно ущипнул. Ещё один гад. В таком случае, должен где-то быть и третий. Их же на празднике трое было или они решили сообразить на двоих? Настолько обиделись, оскорбились или здесь нечто другое?

— Что вам от меня нужно? — Татьяна старалась не показать свой страх, но внутри всё замирало от ужаса.

— Ты нам кое-что задолжала, — нагло ухмыльнулся первый и подошёл совсем близко к Тане. Она почувствовала лёгкий запах вина и дорогого одеколона. Малыш, потревоженный громкими голосами, захныкал сквозь сон, уцепившись цепкими пальчиками за Танину одежду.

— Тише-тише, мой маленький, — тут же попыталась успокоить его она, при этом не спуская гневного взгляда с стоявшего слишком близко лорда.

— Ты же не хочешь, чтобы пострадал твой мальчишка? Тогда положи его в кресло и отойди.

Таня осторожно, пальчик за пальчиком отцепила от себя детские ручки, и опустила малыша на указанное место.

— Дальше что?

— Подойди!

Как банально. Мальчики решили отыграться за пострадавшее самолюбие. Месяц выжидали, обдумывая месть. Как мелочно и подло. У неё хватало эпитетов для двух самодовольных индюков, посмевших угрожать ей и её ребёнку. Пусть не она его родила, но приняла в душу. Спасённый ею малыш крепко держал Танино сердце в своих маленьких ладошках. Мы в ответе за тех, кого приручили.

Как там говорил наставник? Сконцентрируй свою энергию на кончиках пальцев, а после вливай в поражённый орган. Энергия, сила, в этом мире могла исцелять не хуже таблетки.

Ещё Авицена когда-то сказал, что одно и тоже вещество может быть одновременно и лекарством, и ядом. Всё зависит от дозировки. Кто решил, что с целительской силой может быть иначе? В нужном количестве она может лечить болезнь, а может и спровоцировать сбой у совершенно здорового органа.

Она не собиралась становиться убийцей. Упаси боже! Зачем такой грех на душу? Но вот попытаться вырубить этих двух негодяев, используя свои невеликие способности, она могла бы. И рука не дрогнет. Сами виноваты.

— Арти, — внезапно вспомнилось имя рыжего. — Арти… Вы позволите так к вам обращаться?

С придыханием, томно глядя в глаза мужчины, произнесла Таня. Пришлось призвать себе в помощь весь опыт прошлой жизни, все просмотренные фильмы и книги, ставшие её спутниками бесчисленными одинокими вечерами. Глаза в глаза, обещающий взгляд из-под ресниц. Маленькая ладошка скользнула за отворот камзола Арти, погладила его по груди, спустилась к поясу. Кончики пальцев уже начало покалывать от избытка силы. Что же ему пожелать-то? Небольшой сердечный приступ или быстрое очищение кишечника? Чтобы гарантировано стало не до любви.

— Смотрю, вы время зря не теряете, — произнёс подошедший со спины Лоис. Его руки скользнули Тане на грудь, слегка сжали, губы скользнули по шее. А дальше всё произошло почти одновременно. Где-то во дворе послышался шум, снова расхныкался Андрюша, а Таня послала два силовых импульса, причём и сама не поняла, что и кому пожелала.

Арти внезапно захрипел, сперва схватившись за горло, а после, в падении попытался уцепиться за Таню. Лоис выругался и метнулся в открытую дверь, громко стуча ногами и призывая на помощь охрану. Только и оставалось, воспользоваться представившейся возможностью. Кто бы не поднял на улице шум, ей он был только на руку. Возможно, в суматохе удастся ускользнуть? Только бы Андрей не закатил истерику, — приговаривала про себя она, пулей вылетев во двор, где уже кипела нешуточная драка. Охранники Арти с кем-то сцепились: слышались крики, ругань, звон клинков и ржание лошадей, а за забором голосила неизвестная баба:

— Ой Единый! Что же это на белом свете деется? Среди белого дня людей режут!

Таня оглянулась по сторонам, наиболее удобный и безопасный путь отхода был именно в сторону голосящей бабы. Там в ограде виднелась изрядная дыра. Уж она как-нибудь прощемится вместе с прижавшимся к ней испуганным ребёнком. А там будет видно.

Она почти проскочила. Почти потому, что, выбравшись благополучно на улицу, умудрилась сходу в кого-то врезаться.

— Да, что б тебя! С дороги!

— Куда же вы так спешите, моя дорогая? Не ко мне ли навстречу? — ехидным тоном поинтересовался Рейгар Экшворд, перехватывая из Таниных рук малыша, а её саму удерживая за руку.

— Вы?! — ахнула она, во все глаза рассматривая стоявшего рядом герцога. И как-то резко потемнело в глазах и почувствовалась нехватка воздуха.

— Вы ждали кого-то другого? Ох, демон тебя побери! — выругался Экшворд, одной рукой держа орущего сына, который его совершенно не признал, а другой подхватывая упавшую в обморок девушку.

В себя она снова пришла в карете, чувствуя сильную слабость и лёгкое головокружение. Очнулась от резкого запаха. Оказывается, герцог ей подсунул где-то раздобытые нюхательные соли. Бррр! Гадость редкостная.