Страница 12 из 18
С 8 июля 1945 года вместе с другими офицерами, побывавшими в немецком плену, Анвар Гатауллин проходил спецпроверку в 362-м запасном стрелковом полку 33-й запасной стрелковой дивизии в г. Муром Владимирской области. После выяснения всех обстоятельств и снятия подозрений, 18 ноября 1945 года, вернулся в свою часть – 99-й отдельный гвардейский разведывательный авиационный Забайкальский полк, базировавшийся возле латвийского города Крустпилс. Именно там он узнал, что ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Вскоре ему вручили заслуженные награды – орден Ленина и «Золотую Звезду» за № 8851.
1 сентября 1947 года Анвару Гатауллину было присвоено воинское звание «капитан», а 19 ноября его назначили заместителем командира эскадрильи.
С 14 ноября 1949 года гвардии капитан Гатауллин проходил службу в Забайкальском военном округе в 358-м бомбардировочном авиаполку 156-й бомбардировочной авиадивизии возле станции Бада.
В этой авиадивизии он служил на разных должностях до середины 50-х годов. 30 ноября 1951 года Анвару Гатауллину было присвоено воинское звание «майор», а 12 марта 1954 года – квалификация «Военный летчик 2-го класса».
10 декабря 1955 года по состоянию здоровья подполковник Анвар Гатауллин вышел в отставку и вернулся в родной город Пермь. С 10 января 1958 года и до последних дней своей жизни работал диспетчером в испытательном цехе моторостроительного завода им. Я.М. Свердлова Министерства авиационной промышленности СССР (ныне – ОАО «Пермские моторы»).
Участвовал в военно-патриотической работе с молодежью, часто выступал перед школьниками и студентами с воспоминаниями и рассказами о войне.
Скончался А. Гатауллин 25 августа 1994 года прямо на рабочем месте. Похоронен на Южном кладбище г. Перми.
В 2002 году одной из улиц Перми было присвоено имя Героя Советского Союза Анвара Гатауллина. Его имя также увековечено на мемориальных плитах гарнизонного Дома офицеров и завода «Пермские моторы», запечатлено на «Аллее памяти Героев» у здания Пермского государственного архива новейшей истории. На доме № 79 по ул. Петропавловской, где проживал А. Гатауллин, установлена мемориальная доска.
Награжден: присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» № 8851 (1945 г.), двумя орденами Красного Знамени (1943 г., 1944 г.), орденом Александра Невского (1944 г.), двумя орденами Отечественной войны 1-й степени (1944 г., 1985 г.), медалями, в т. ч. «За боевые заслуги».
ЦАМО, фонд 33, опись 793756, единица хранения 10, № записи 150006465.
ЦАМО, фонд 33, опись 686044, единица хранения 2172, № записи 19154277.
ЦАМО, фонд 33, опись 690155, единица хранения 7565, № записи 35738251.
Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Т. 1. М.: Воениздат, 1987. С. 315.
Шейнман Л.Е. – биография Гатауллина А.А. на сайте «Герои страны» http: //www.warheroes.ru
Золотые Звезды Прикамья. 4-е изд. Пермь: Пермское книжное издательство. С. 87–89.
Герой Советского Союза генерал-майор медицинской службы ДЫСКИН ЕФИМ АНАТОЛЬЕВИЧ (10.01.1923–14.10.2012)
Ефим Анатольевич Дыскин родился 10 января 1923 года в семье служащего еврея в деревне Короткие Почепского уезда Гомельской губернии (ныне территория Почепского района Брянской области).
С юношеских лет Ефима отличали талант и трудолюбие. В школе он читал в оригинале немецких писателей и философов, знал наизусть и прекрасно декламировал стихи своих любимых поэтов Пушкина и Маяковского, был лучшим шахматистом в классе, имел первый разряд по волейболу.
В июне 1940 года, по окончании средней школы № 3 города Брянска, Е. Дыскину вручили аттестат с отличием. Он давал право на поступление в любой институт без экзаменов. Ефим направил документы в Московский институт истории, философии и литературы им. Н.Г. Чернышевского (МИФЛИ).
Незаметно пролетел первый год учебы на экономическом факультете. Проводя все свободное время за книгами, Ефим даже не успел толком познакомиться со столицей. В понедельник 23 июня 1941 года предстояло сдать последний экзамен, и прощай, первый курс. В кармане уже лежал купленный заранее билет в родные края. Впереди лето, отдых, долгожданная встреча с родителями и друзьями. Но сбыться этим планам было не суждено.
С утра 22 июня Ефим направился в библиотеку, чтобы получше подготовиться к предстоящему экзамену. Обложившись книгами, он увлеченно стал изучать материал. В полдень в читальный зал вошел высокий юноша с растерянным лицом и сказал, обращаясь ко всем: «Ребята, закрывайте книжки – началась война!»
Советская молодежь, воспитанная в духе любви к Родине, не дожидаясь призыва, ринулась осаждать пороги военкоматов, чтобы в первых рядах бить вероломного врага. Был среди них и Ефим. Но его первоначальные порывы не увенчались успехом. Лишь в августе 1941 года Сокольнический райвоенкомат города Москвы призвал Е. Дыскина в ряды Красной армии и направил в военную школу в подмосковный город Бронницы, где в ускоренном темпе ему предстояло освоить специальность артиллериста-зенитчика.
Позднее Ефим Анатольевич вспоминал: «Занятия были очень напряженными, и учились мы все с большим прилежанием: изучали материальную часть – 37- и 87-миллиметровые зенитные орудия, тренировались в практической стрельбе из них по воздушным и наземным целям. У меня дело спорилось: довольно хорошо овладел этим вооружением, командиры нередко отмечали меня с лучшей стороны. Да и никого из моих сослуживцев подгонять не приходилось – все понимали, что скоро от степени усвоения всей этой науки будет зависеть жизнь на передовой. Но долго учиться не пришлось – немцы приближались к Москве. Получив начальную подготовку, позволяющую более или менее уверенно чувствовать себя возле орудий, мы были направлены в действующую армию».
Красноармейца Е. Дыскина направили служить во вновь формирующийся 694-й артиллерийский полк. На его вооружении поступили 37-мм автоматические зенитные пушки образца 1939 года («61-К»), разработанные на базе 40-мм шведской пушки «Bofors». Это были первые советские автоматические зенитные пушки, запущенные в крупносерийное производство. Это было вполне современное орудие. Конструкция пушки оказалась очень удачной, что подтверждается ее продолжительной службой и созданием массы модификаций. Всего было выпущено 18 872 орудия. На 22 июня 1941 года на вооружении в Красной армии имелось 1214 таких пушек, и еще 44 – в Военно-морском флоте.
37-мм автоматическая зенитная пушка образца 1939 года представляла собой одноствольное малокалиберное орудие на четырехстанинном лафете с неотделяемым четырехколесным ходом. Время перевода пушки из походного положения в боевое составляло 1 минуту. Автоматика орудия работала за счет использования отдачи при коротком ходе ствола и обеспечивала темп стрельбы до 180 выстрелов в минуту, практическая скорострельность составляла – 60, а непрерывной очередью – 80–100.
Пушка заряжалась из металлических обойм емкостью 5 выстрелов, вручную подававшихся сверху в магазин заряжающим, причем новая обойма могла быть подана до израсходования предыдущей, что обеспечивало возможность ведения непрерывного огня.
Масса пушки в боевом положении доходила до 2100 килограммов. Наибольшая дальность стрельбы составляла 8500 метров. Дальность прямого выстрела – 940 метров. Пушка пробивала броню до 47 мм под углом встречи 90° на дистанции 500 метров. Расчет орудия состоял из 7 человек.
Основной задачей 37-мм автоматической зенитной пушки образца 1939 года являлась борьба с авиацией противника. Но в 1941 году ввиду нехватки артиллерии использовалась и как противотанковое орудие.
С 20 октября 1941 года 694-й артиллерийский полк, в котором служил наводчиком 3-й батареи красноармеец Дыскин, в составе 16-й армии Западного фронта прикрывал воздушные подступы к Москве. О тех днях Ефим Анатольевич вспоминал: «Один из тех октябрьских дней хорошо запомнился. Наша батарея вела огонь по прорывавшимся к столице самолетам, но и сама подвергалась интенсивному артиллерийскому и минометному обстрелу – до передовой было рукой подать. Мы понесли первые потери – были убитые и раненые. Но никто из нас, находившихся под непрерывным артиллерийским обстрелом, не покинул свое орудие и ни на минуту не прекращал огонь по самолетам и, особенно, по парашютистам. Последние представляли особую опасность, и немцы рассматривали их как наиболее эффективную живую силу. Мне этот бой запомнился и тем, что я получил свою первую награду – медаль “За боевые заслуги”.