Страница 12 из 107
- Просто так красиво, - ответила я, чувствуя себя, пожалуй, глупее, чем леди в душещипательных романах.
- У тебя глаза сейчас точь-в-точь эта первая зелень.
Мои щеки вспыхнули, возникла неловкая пауза, и я даже обрадовалась звукам охотничьего рога.
Судя по разразившемуся вслед за протяжным гудом истошному лаю собак, мы вышли на след волка.
Я взглянула на Андре и опустила глаза, вновь покраснев под его взглядом.
- Мне показалось, или вы поругались с Эберлеем? – спросила я, чтобы сгладить неловкость.
- Не показалось, - хмуро ответил Андре. – Жених Виталины что-то слишком много себе позволяет. Я сегодня же напишу его величеству, дай только вернемся с охоты.
Он приблизился почти вплотную, и, как когда-то в детстве, взял меня за руку, слегка сжав внезапно задеревеневшие пальцы. Даже сквозь кожу перчатки я ощутила тепло его руки. Сколько мы ехали так, шагом, не знаю, я думала, что стоит высвободить руку, как волшебство момента закончится, придется возвращаться в шаткий, ненадежный мир, где все решают за меня. Судя по морщине между бровей Андре, он думал, если не о том же, то о чем-то похожем.
Руки сами разжались, когда мы услышали впереди крики, лай, ржание и страшный, короткий вой.
- Волк! – воскликнула я, и, пришпорив Леди, устремилась вперед.
Андре поскакал за мной.
Когда мы догнали остальных, я увидела только, как спешившийся Эберлей с зажатым в руке копьем пытается подступиться к огромному, истыканному стрелами, волку.
Истекающее кровью животное крутится на месте, огрызаясь на атакующих собак.
Виталина и Микаэла, сидящие бок о бок в своих дамских седлах, закрыли глаза надушенными платочками, а я не смогла отвести взгляд.
Вот Эберлей наносит удар, и волк падает, продолжая дергаться, хрипеть, разевая красную пасть. Наконец, вывалив язык, животное затихло.
Но стоило герцогу наклониться над ним и выдернуть копье, упираясь сапогом в шкуру, как тело волка поползло в разные стороны, стремительно светлея. А потом на моих глазах превратившись в тело человека. Черноволосый юноша, истыканный стрелами, весь в колотых ранах и кровоподтеках, вытаращил неподвижные глаза в небо.
Перед глазами возник образ монстра из сна.
- Я иду за тобой, Эя, - прозвучало где-то совсем близко.
Я выпустила поводья и пронзительно завизжала.
Потом, должно быть, потеряла сознание, потому что стало темно, а когда открыла глаза, оказалось, что лежу на чем-то мягком. Надо мной склонились лица Андре, Виталины, Микаэлы. Лица хмурые, бледные, подбородок Микаэлы – я поняла, что голова моя покоится на ее коленях – дергается, по щекам пролегли влажные дорожки. Даже у Виталины глаза на мокром месте.
- Эя! Эя! – пробормотала Микаэла. – Хвала Богине! Как ты нас напугала!
- Оборотень, - прошептала я. – Это был оборотень.
Сестры закивали, и Виталина взяла меня за руку.
Я перевела взгляд на Андре.
Тот нахмурил брови, между ними вновь пролегла глубокая складка.
- Ты говорил, они не дойдут сюда?
Андре нахмурился еще больше. Обернулся, крикнул:
- Да уберите же, наконец, тело! С нами леди!
Сестры благодарно закивали, всхлипывая.
- Женщины, - раздался снисходительный голос Эберлея. – Зачем быть такими впечатлительными. Зверь повержен, это главное! Мисс Лирей, вам лучше?
- Да, благодарю, - ответила я, поднимаясь, таким тоном, словно он за завтраком спросил, хорошо ли мне спалось.
Виталина, серьезная, нахмуренная, отчего стала немного похожа на маму, отряхнула мой плащ.
- Как ты меня напугала, сестренка, - пробормотала она.
- Больше, чем оборотень? – слабым голосом спросила я, и мы обе робко улыбнулись, а затем несмело рассмеялись. Смех постепенно перерос в немного истеричный хохот.
Внезапно Виталина шагнула навстречу и порывисто прижала меня к себе. Спустя секунду к нам присоединилась и Микаэла, обняв нас обеих за шеи.
В груди защемило, а в горле стал ком. Я почти забыла, как это – не знать, а чувствовать, что у меня есть дом, есть семья.
- Виталина, прости меня, - прошептала я еле слышно, обнимая сестру. На это раз совершенно искренне.
- Эя, малышка, - также тихо ответили губы Виталины.
Сентиментальная Микаэла только шмыгнула носом.
- Дамские нежности, - проворчал Эберлей. – Будет вам, леди. Я думаю, лучшего момента, чем миг моего триумфа, для сообщения такой важной новости и не придумать!
Я ощутила, как Виталина вздрогнула и отчего-то прижала меня сильнее, а из груди Микаэлы вырвался тихий, еле слышный стон.
- Ну-ка, Виталина, иди сюда, - позвал Эберлей.
Я даже не успела удивиться его командному тону, просто вдруг захотелось, чтобы сестра никуда не уходила. Да, мы никогда не ладили, но я все же скучала по ней. Именно сейчас я поняла, как скучала. И объятия сестер такие теплые, такие искренние…
Виталина медленно, но решительно отстранилась.
Сестра пристально посмотрела мне в глаза, и в ее взгляде я прочла какую-то беспокойную, невысказанную мысль. Подбородок Виталины дрогнул, а я ощутила, как колени наливаются тяжестью. Я беспомощно оглянулась на Андре – тот смотрел на Эберлея нахмурившись, скрестив на груди руки.
Эберлей по-прежнему стоял возле тела, хвала Богине, накрытого рогожей. На камзоле герцога появились бурые пятна.
Он как раз закончил вытирать лезвие меча, когда Виталина приблизилась к нему медленным шагом, словно нарочно тянула время.
- Итак, дамы и господа, лучшего момента, чтобы сообщить вам это известие, и не придумать. Позвольте представить: герцогиня Виталина Эберлей Эрсийская, моя супруга.