Такое кино

- Аня, я действительно не могу пойти: мне надо работать, - сказал он, помолчав.

- Я поняла.

Аня отворачивалась, чтобы он не видел ее мокрых глаз. Впрочем, это бесполезно. Он еще там, на кухне, знал, что я плачу. Потому и пришел.

Тим стоял и молчал. Она не выдержала и сорвалась-таки.

- Я не знаю, зачем мы живем вместе! Скажи, тебе это нужно?

Только не плакать! Еще не хватало. Нет, я спокойна.

- Аня, ты напрасно думаешь, что все зря. Мне хорошо и спокойно впервые за много лет. Жаль, что ты этого не чувствуешь. Знаешь, у меня даже головные боли прекратились. Совсем, можешь себе представить?

- Мне кажется, я тебе не нужна...

Слезы предательски полились из глаз. Аня злилась, но ничего не могла с собой поделать.

- Если для тебя все так болезненно, может быть, мне лучше уйти? - спросил Тим,

Опять! Чуть что - уйти! Неужели он так легко может от меня отказаться? А на вопрос не отвечает.

- Да нет, я же не об этом, - Аня глубоко вздохнула. - Я не чувствую, что ты во мне нуждаешься. Ты весь в своей работе, целыми днями занят, не вспоминаешь обо мне. Я не чувствую, что интересна тебе... Мне кажется, нас ничто не связывает больше.

Тим оттолкнулся от косяка и качнулся было в ее сторону, но не подошел.

- Я не хочу ограничивать твою свободу, Аня. Ты ведь умная и самодостаточная, все понимаешь.

Нет, я ничего не понимаю. Моя свобода, нужна ли она мне? Да, я не хочу, чтобы мною манипулировали, как марионеткой. Но ... Господи, как же жить?

- Ань, хватит киснуть. Давай лучше хороший фильм смотреть.

Она не смогла вовсе отрешиться от своих сомнений и страхов, но перестала чувствовать себя несчастной, когда они допили кагор и устроились вместе на диване для просмотра французского фильма.

Уже ночью, засыпая на его груди, она пробормотала:

- Ты пойдешь со мной на "шапку"?

- Нет, - незамедлительно ответил Тим.

"Ну до чего упрямый тип!" - подумала Аня и окончательно провалилась в сон. 

На грани

 Васильев не явился на вечеринку, и Аня вздохнула свободнее. Боялась, что будет опять приставать и ныть. Однако встревожилась: не случилось ли чего. Спросила у ассистента по актерам Ирины:

- Не знаешь, почему Васильева нет?

Ирина пожала плечами:

- Да, наверное, запил опять.

- Дай мне его телефон, - попросила Аня.

Ирина удивилась, но телефон дала.

"Шапку" устроили в довольно престижном клубе. Сняли зал, были только свои. Актеры приготовили программу: Дуня Пыльникова пела песни, участвовала в юмористической сценке, один из второстепенных актеров читал стихи, все танцевали и веселились на полную катушку. Ренат тоже участвовал в программе, и смеху было много. И хотя все изрядно подустали друг от друга за съемочный период, теперь чувствовали даже некоторую грусть оттого, что все кончилось.

Аня отошла в сторонку и набрала номер Васильева. Он долго не отвечал, и тревога усиливалась. Что он наговорил вчера? "Может, не увидимся больше"?

- Алло? - услышала она, наконец, голос актера.

- Здравствуй, Антон! - сказала Аня.

В трубке слышался шум, смех, грохот, звон.

- Алло! - повторил Васильев пьяным голосом. - Это кто?

- Антон, это Аня, - она поняла, что зря позвонила.

- Кто? - опять проревел в трубку Васильев, и Аня отключилась.

Ну, главное, жив-здоров. У него свое веселье.

Она много пила, потому все было смутно, как в тумане. Безбожно кокетничала с Ренатом, тот подыгрывал охотно. Снова сказал, что доволен работой костюмерного департамента и Аниной работой, в частности. Что ж, приятно было слышать.

Аня заказала такси, чтобы не зависеть ни от кого. За ней увязался второй оператор, умоляя ее побыть еще, но она была тверда и непреклонна.

- Меня дома ждут.

А ждут ли? Тим занят работой, корпит над шоурилом, не отрывая глаз от монитора. Ему не до меня. Ах, как я напилась.

Все было, как она и предполагала. Тим кивнул ей, когда она вошла, и только.

Он работал всю ночь. Потом еще день. Аня сидела в своей комнате, читала, рисовала новую картинку. Выходила, только чтобы выпить кофе и покурить. Они встречались на кухне, соображали что-нибудь из еды и снова расходились по своим комнатам.

Идти куда-нибудь одной не хотелось. Даже чтобы ехать к маме и Виктору за город, нужны силы. И возможность ответить на вопрос "Как у вас дела?": "Все хорошо!"

Эти двое тайком расписались, и Женя постфактум сообщила об этом дочери. Объяснила, что не хотели шумихи: ведь Туринский до сих пор под прицелом желтой прессы, едва успокоившейся после его развода с Анжелочкой. Да и здоровье его требует тишины и покоя. Это сейчас самое главное.

Аня, конечно, радовалась за маму, но ей сделалось так одиноко, что хоть вой. Казалось бы: что изменилось? Ну, поставили штампы в паспорта, да и только. Нет же, теперь Ане казалось, что она уже не имеет на маму тех прав, что имела раньше. И себя почувствовала старой-старой...

Если ничего не изменится в наших отношениях, я уйду от него. Пусть будет больно, трудно, но так тоже невыносимо. Я не нужна ему...

Чтобы не думать о грустном, Аня занялась расчетами. Непонятно, куда уходят деньги. Вроде бы зарабатываю неплохо, но ничего не могу отложить или позволить лишнего. Это тоже от вечной неопределенности. Нельзя рассчитать бюджет, если не знаешь, будет человек есть или не будет. И что надо покупать, чтобы он ел? Может, ему не нравится, как я готовлю, и он стесняется сказать мне об этом? О, мука! Ну что за характер! Нет, женщина не создана для неопределенного и шаткого положения...

Она не продумала эту мысль до конца, потому что в дверь постучал Тим и тотчас вошел.

- Аня, я уеду сейчас. Скажи, ты завтра свободна в четыре часа?

Аня на миг задумалась:

- Да, я, кажется, никуда не собиралась.

- Хорошо, --ответил Тим и ушел.

Весь вечер Аня строила предположения, что же будет завтра в четыре часа. Тревога вновь овладела ею. Тимофей вернулся поздно. Аня сидела с сигаретой на кухне и пыталась читать. Он вошел со своими сигаретами, устроился у окна.

- Аня, я снял квартиру, - после некоторого молчания произнес Тим. - И я хочу, чтобы ты ее посмотрела.

Зачем смотреть? Ну, снял себе квартиру, а я тут причем? С трудом разомкнула губы:

- Хорошо, посмотрю.

Больше они не возвращались к этому вопросу. Аня ушла спать, но спать не смогла. Поставила себе фильм, смотрела, не понимая, что видит.

Он уходит. Все решилось само собой. Надо радоваться, однако, отчего такая тоска? И все сразу: проект закончился, мама замуж вышла, Тим съезжает... Куда мне-то деваться?

Проснулась с тяжелым чувством безысходности. Нет, так нельзя. Надо пойти на танцы, что ли. Заняться чем-то подвижным. По утрам чувствую себя, как старуха.

Аня не беспокоила "соседа", он спал или работал, но не показывался до трех часов, пока не нужно было выходить из дома. Они ехали на метро. Аня молчала, Тим заговаривал иногда, но все не по существу. Они приехали на "Юго-Западную". Квартира в новом доме произвела впечатление. Двухкомнатная, светлая. С отличным ремонтом и современной обстановкой. Просторная. Однако и дорогая, наверное. И зачем ему двухкомнатная? Это же только на квартиру придется работать.

- Ну как? - спросил Тим с неуместной улыбкой.

- Потрясающе! - не покривив душой, ответила Аня.

Тимофей просиял еще больше. Он ходил по квартире, по-хозяйски осматривал шкафчики, раздвигал дверцы, трогал стены. Очевидно было, что ему тут очень нравится. Аня почувствовала ноющую боль в сердце. Откуда-то вынырнула мысль: а ведь он не один собирается тут жить! Оттого такой довольный. Кончится эта тягомотина, я не буду больше висеть на его шее непосильным грузом...

Вышли из дома, направились к метро. Аня шла как обреченная на казнь.

- Когда? - спросила она помертвевшими губами.