Такое кино

Женя поспешно достала телефон из сумки и включила его. Она испугалась еще больше, увидев пропущенные звонки от Виктора. Оставалось несколько шагов до усадьбы, она не стала перезванивать. Господи, у него больное сердце! Как я могла, как могла забыть?

Мордвинова осторожно поднялась по ступенькам на крыльцо, вошла в дом. Тихо, ни души. С замирающим сердцем Женя заглянула в гостиную, поднялась наверх. Она приблизилась к кабинету, открыла дверь. Никого. Силясь не поддаваться панике, заглянула в комнаты. Никого. Сердце колотилось в страхе. Что если был приступ, и Туринского увезли на "Скорой"? Она прокляла свое легкомыслие, свою забывчивость.

В отчаянии остановилась у окна и увидела Виктора, идущего к дому. Женя опрометью бросилась по лестнице вниз. Она бежала к нему навстречу, будто после долгой разлуки. Виктор Алексеевич увидел ее, и лицо его просветлело.

- Какая ты дура, Женька: не позвонила! - Он крепко обнял ее и прижал к себе. - Я думал, ты меня бросила, ей-богу.

Женя счастливо рассмеялась:

- Ты с ума сошел? Ну, прости, забыла позвонить, а телефон отключила у Светки.

Туринский отстранился и внимательно посмотрел Жене в глаза:

- Знаешь что, подруга, выходи-ка ты за меня замуж, чтобы я больше не сходил с ума, когда ты сбегаешь из дома. А, Жень, что скажешь? А то ведь помру однажды...

- Да ты же будешь изменять мне, Витька!

- Я что, по-твоему, энерджайзер?

Женя ответила долгим, горячим поцелуем, вовсе не похожим на поцелуй сестры милосердия. 

Все не просто

 Снимали крайний кадр, то есть последний в этой картине. В кино никогда не говорят "последний кадр", "последняя сцена". Это тоже из киношных суеверий и старинных традиций. А то ведь последний может оказаться и впрямь последним. Поэтому лучше "крайний".

На площадке все суетились, спешили. Убедившись, что по костюму все в порядке, Аня пошла в буфет выпить кофе. Снимали в офисе Рената, так что роль буфета выполняла одна из комнаток этой огромной квартиры.

И конечно, столкнулась там с Антоном Васильевым. Тот уже хорошо принял. На укоризненный Анин взгляд он тотчас пробурчал, как двоечник, застуканный за очередной проказой:

- А что, можно! Все уже отсняли!

Он перебрался поближе к Ане, когда она уселась за столик с чашкой кофе и сигаретой.

- Ань, ты на "шапку" завтра пойдешь?

- Пока не знаю. А ты?

- Как ты, так и я, - пьяно кокетничал Васильев. - Заслужили, а, Ань? Полгода как проклятые...

- Заслужили.

Попробовать вытащить Тима на вечеринку? Он никогда и никуда со мной не ходит. Разве это нормально? Дает мне свободу маневра, епрст. Говорит, что ему неинтересно на тусовках, да и время жалко.

- Хорошо, что успели отснять до Нового года, - вслух сказала Аня. - Теперь можно будет отдохнуть.

Антон опрокинул очередную рюмку, закусил бутербродом с колбасой и ответил со вздохом:

- Кому отдыхать, а кому работать. У меня с третьего января новый проект начинается.

- Ну, так это хорошо, когда есть работа! - подбодрила его Аня.

- А я на Карибы хотел махнуть. Да Бог с ними, с Карибами...

В его словах вдруг послышалась такая неизбывная тоска, что Аня подумала: совсем расклеился Васильев. Должно быть, слухи справедливы, и ему несладко живется. Мать недавно умерла, невеста от него отказалась...

- Ну ты, Ань, приезжай завтра, а? Может, больше и не увидимся.

Он махнул рукой и побрел нетвердой походкой к выходу. Аня почувствовала жалость к этому большому, капризному, пьяному, но талантливому человеку.

Вернувшись с работы, Аня вспомнила о диске с фильмом про шпионов. Она так и не посмотрела его, все времени не было. Теперь, когда проект закончился, можно себе позволить поваляться на диване перед экраном хоть целый вечер. Завтра "шапка", потом разобрать костюмерку, и все, отдых на неопределенный срок...

Тима дома не было, он закончил монтировать фильм и повез его заказчику. Аня заварила чай, сделала несколько бутербродов и устроилась уютненько на диване, подвинув монитор к себе поближе. Просмотр фильма взволновал только сначала. Сделан он был хорошо, динамично, профессионально. Леша Анкудинов молодец! Аня требовательным оком выискивала ляпы, краснела за свою работу, когда таковые обнаруживались. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что пережила она, когда смотрела свой эпизод.

Боже мой, какая я ужасная! Вся деревянная, сутулая, зажатая. Походка тяжелая, скованная. Почему Леша мне ничего не сказал об этом? Нет, больше никогда, никогда не поддамся на уговоры сниматься!

Аня в досаде выключила компьютер и отправилась на кухню курить. Господи, и кому может прийти в голову делать из меня актрису? Это же надо быть совсем слепым!

Настроение окончательно испортилось. Идти завтра на "шапку" или нет? Одной не хочется, а Тим не пойдет. Он никуда со мной не ходит... Наверное, надо было все-таки уехать в Париж.

Пикнул домофон, Аня встрепенулась. Ужина нет, но есть что-то в холодильнике. Она вскочила, чтобы открыть дверь, и взглянула на себя в зеркало. Ну и видок! А, какая разница! Хуже, чем то, что она видела сейчас на экране, уже ничего не может быть.

Тим явился сияющим: заказчики фильм приняли, одобрительно отозвались и деньги заплатили. Аня всегда была уверена, что работа Тима стоит больше: он столько сил вкладывает в нее, ночами просиживает за компьютером, без конца что-то переделывает, шлифует, доводит до совершенства. И нервничает, конечно, не без этого. Ане всегда казалось, что его обманывают с деньгами, а он никогда не возражает. Сколько дают, столько и берет.

Тим внес на кухню пакет с фруктами, йогуртами и вином. Он не спросил ужина, предложил выпить вина за удачу. Пока Аня готовила бокалы, нарезала апельсины и чистила любимый фрукт помело, он освежился в душе и вышел еще более размягченный и умиротворенный. Они выпили кагорчику, закусили цитрусовыми.

Аня вовсе не собиралась ссориться с Тимом, что-то выяснять. Она буднично спросила:

- Ты пойдешь завтра со мной на "шапку"?

Тимофей удивленно поднял брови:

- Зачем? Я же там никого не знаю.

- Это вовсе необязательно. Все приходят с мужьями и женами.

Аня сказала и смутилась: выходит, его она нечаянно причислила к мужьям. Тим помолчал и ответил:

- Я не могу. Взялся делать для актера Выходцева шоурил. Буду всю ночь работать и завтра, наверное, тоже.

Аня знала, что к нему часто обращаются с просьбой о шоуриле. Это значило, что он должен представить актера с лучшей стороны: смонтировать фрагменты из фильмов, где снимался этот актер, сделать подборку из фотографий, интервью. Ему легко давалась такая работа, получалось интересно и оригинально. Многие актеры знали это и рекомендовали Тима друзьям. Он не отказывался: тоже неплохой заработок.

В общем, звучало убедительно. Да другого ответа Аня и не ждала, но почему-то обиделась.

- "Шапка" в восемь вечера, ты можешь успеть, - с трудом сохраняя спокойствие, сказала она.

- Аня, я не пойду. И тебе будет свободнее без меня.

Она встала из-за стола и ушла в свою комнату, чтобы не наговорить лишнего. Достала из компьютера диск с фильмом, сунула его на полку. Руки тряслись. Она прилагала недюженные усилия, чтобы не расплакаться. Господи, зачем все? Зачем мучает, если не хочет быть со мной? Он меня не любит. Зачем тогда мы вместе? Из-за квартиры?

Однако Тим часто говорит (пожалуй, слишком часто), что при малейшем намеке на усталость от него, он уйдет жить к приятелю или снимет квартиру. Его тяготит такое положение, когда он ничего не может дать Ане.

Она не заметила, что уже плачет. Раздался тихий стук в дверь. Аня всполошилась, вытерла слезы и ответила:

- Да, входи.

Он открыл дверь, но не вошел. Встал, опершись о косяк. Красивый, вальяжный, такой родной и такой далекий. И почему мы не умеем быть счастливыми, когда все хорошо?..