Физрук

Говоря сухим языком Федора, это, наверное, был не просто рейд-босс. Это был какой-нибудь уникальный легендарный континентальный рейд-босс, и сейчас он нам тут устроит натуральную мировую революцию мобов во весь рост.

Кабан тоже отмер. Ударил молотом в пустоту, ранее занимаемую бывшим главным коммунистом страны, но быстро восстановил равновесие и перехватил свое оружие обеими руками. На ладонях Федора загорелись готовые сорваться вперед фаерболы, но уверенности на лице мага не читалось.

— Предлагаю план, — сказал я. — Раз задание все равно провалено, валим отсюда.

— Задание изменилось, — тихим, но напряженным голосом ответил Кабан. — Однако, план поддерживаю.

Я сделал шаг назад. Федор сделал два шага назад. Кабан, как лидер группы, продолжал стоять, прикрывая отход.

Ильич развел руки, открывая грудь в приглашающем жесте.

— Что, товарищи, даже чаю не попьете? — издевательским тоном спросил он.

— В другой раз, — сказал я. — Как-нибудь попозже.

Федор развернулся и рванул с места первым, и его темпу мог бы позавидовать любой спринтер. Прокачка прокачкой, но каждый из нас четко видел предел своих возможностей, и этот персонаж находился где-то очень далеко за ним.

Я побежал следующим и слышал топот замыкающего нашу процессию Кабана. Вождю мирового некропролетариата бегать не пристало, поэтому он просто двинул за нами быстрым шагом, что давало нам небольшую фору.

"Хаммер" Стаса был припаркован перед входом и его облепили любопытные зомби. Перепуганный Федор, все еще удерживающий лидерство в забеге, на секунду притормозил и снес их сорвавшимся с ладоней потоком огня. Затем, не останавливаясь, Федор впрыгнул на заднее сиденье.

Я немного задержался, оглядываясь, и мы с Кабаном оказались у машины одновременно. Он сел за руль, я — на пассажирское кресло. Стоило Кабану завести двигатель, как на выходе из мавзолея возникла скромная фигура Ильича.

Кабан воткнул заднюю передачу и рванул с места с пробуксовкой и килограммами очень дорогой резины на брусчатке. Хотя, возможно, она тоже регенерирует.

Ильич воздел руку с серпом и все обитавшие на Красной площади зомби бросились за нами в погоню. Внезапно и совершенно непредсказуемо для нас откуда-то из-за угла мавзолея вырулил ретро, явно дореволюционной постройки броневик с короткой пушкой на небольшой башенке. Ильич ловко запрыгнул на броню и броневик сорвался с места.

— Полный абзац, — высказался Кабан, дергая ручник и бросая машину в полицейский разворот. Дрифтовать на многотонном бронированном внедорожнике мне еще не доводилось, и на какой-то момент меня посетила твердая уверенность, что мы перевернемся, а потом до нас доберутся зомби, задержат нас до появления основной ударной силы и все закончится очень и очень плохо.

Но обошлось.

Кабан удержал машину, протаранил бетонное ограждение и вырулил на Никольскую, ранее считавшуюся пешеходной.

Зомби начали отставать, броневик пропал из вида где-то за их спинами.

— Даже не попробовали, — сокрушенно сказал Кабан.

— Ты абилку "Ярость Вождя" видел? — поинтересовался у него Федор. — Я уверен, она у него не одна такая. Ему по статусу еще и суммонить миньонов положено, а там снаружи вдоль стены любой чуть ли не на рейд-босса тянет.

— Но все равно это бред какой-то, — Никольская сменилась Старой Площадью, Кабан явно рулил подальше от центра. — Вот, например, броневик. Не было же никакого броневика, это просто городская легенда.

— А какая разница, что там было, а что легенда? — спросил Федор. — Это ж в любом случае не настоящий Ильич, а его копия, созданная Системой. Из наших представлений о нем в том числе.

— Я все равно его как-то не так себе представлял, — сказал я. — Думал, он поспокойнее.

— Возвращаясь к броневику, — сказал Кабан. — По всем законам развития научно-технического прогресса эта штука никак быстрее тридцати километров в час ездить вроде бы не должна. А я его в зеркале заднего вида до сих пор наблюдаю.

Мы с Федором оглянулись. И правда, броневик, держась на самой грани видимости, продолжал нас преследовать. Более того, мне даже показалось, что расстояние сокращается.

— Старой закалки революционер, — восхитился я. — И хватка, как у бульдога.

— Что-то я не хочу с ним ту политическую дискуссию продолжать, — сказал Кабан.

— А что там с заданием? — спросил я.

— Поскольку мы провалили вторую часть квеста, мне выдали новый, — сказал Кабан. — Завалить чувака любой ценой, если вкратце.

— А лимиты по времени? — спросил Федор.

— Отсутствуют.

— Уже легче.

— Угу, — сказал Кабан. — А штраф за провал я все равно схлопотал. Минус пять процентов ко всем характеристикам навсегда.

— Не так уж много, — сказал я. Хотя и явно больше, чем у меня.

— Еще опыт резаться будет, — мрачно сказал Кабан.

— Так это ж просто дебаф, — сказал Федор. — Постоянных дебафов не бывает. В смысле, всегда есть способ их снять, даже божественное проклятие отменить можно. При определенных условиях.

— Например? — осведомился Кабан.

— Ну, для начала надо бы храм какой-нибудь посетить или оракула, — сказал Федор. — Другой вопрос, мы пока не знаем, какая нынче религиозная система действует, но полагаю, что со временем варианты появятся.

— Он приближается, — сказал Кабан. — Не знаю, что там за движок, но по городу даже "армата" такой скорости выдавать не может. Какие у кого предложения, кроме как помереть достойно?

— "Джавелин", — сказал я. — Как раз для таких случаев.

— Читерство, — фыркнул Федор.

— Можешь выйти из машины и останавливать его исключительно игровыми методами, — предложил Кабан.

— Нет, спасибо.

— Тогда не говори под руку. Чапай, ты из него стрелять умеешь?

— Нет.

— Значит, придется самому.

Кабан резко затормозил, не дожидаясь полной остановки машины, выскочил на дорогу, одновременно извлекая из инвентаря "джавелин". Не помню, чтобы он успел его перезарядить, но ракетный комплекс был явно готов к выстрелу.

Кабан взвалил его на плечо, навел на цель и нажал на спуск. Оставляя за собой хвост пламени, ракета улетела в небо.

— Перелет, — констатировал Федор.

Кабан, не теряя времени, вернулся за руль, захлопнул дверцу и нажал на газ.

— Я не понимаю, — сказал Федор. — Ну промазал, бывает. Чего б тебе еще раз не попробовать?

Наводясь по инфракрасному излучению от двигателя броневика, ракета упала с небес практически вертикально, и броневик исчез в распускающемся цветке взрыва. Кабан снова затормозил и мы втроем уставились назад.

Когда пламя спало, броневик все еще стоял на месте, но изрядно покореженный и явно не способный продолжать преследование. А рядом с ним стоял Ильич.

Невысокий, скромный, в своем привычном сером костюме.

Неопалимый.

И грозил нам серпом.

— Пламя не может повредить тому, в чьих жилах течет истинный огонь революции, — пафосно сказал Кабан. — Это я вам системное сообщение цитирую, если что. Вот только сейчас получил.

— Похоже, ты в пролете, Федор, — сказал я. — В следующий рейд мы тебя не возьмем.

— Я и сам с вами не поеду, — сказал Сумкин. — На фиг надо?

— Лут же, — сказал я. — Прокачка. Уникальные артефакты, которые наверняка с него упадут.

— Мне кажется, что оно того не стоит, — сказал Федор. — Да и вам пока рановато.

— Что-то мне подсказывает, со временем он тут такие порядки наведет, что против него только армейская операция поможет, — сказал Кабан. — Общевойсковая.

Мы свернули на Третье транспортное кольцо, и я выдохнул. Лишившийся своего средства передвижения Ильич не стал призывать второй броневик (может быть, на этот счет у него были свои ограничения от Системы) и просто прекратил преследование.

— А вот по поводу "джавелина"… — сказал я.

— Не начинай, — попросил Кабан.

— Нет, я не собираюсь пытать тебя на предмет, что за друзья тебе его подогнали, — сказал я. — И за какие заслуги. Но ты никаких странностей не заметил?