Страница 100 из 120
Из караулки раздавался богатырский храп. Такое уж у тигрового горбунка было побочное действие: как только процесс заканчивался, наваливалась тяжелая, дурманящая дремота, переходящая в многочасовой сон, чем-то сходный с летаргией. Разбудить человека, впавшего в горбунковую спячку, было невозможно, даже если бить палками и резать ножами. На что и был расчет.
Он поторопился и теперь стоял, переминаясь с ноги на ногу. Не хотелось, чтобы его заметили раньше времени. Аню он вообще больше не желал видеть – до того самого момента, когда она окажется на эшафоте. А вот с драконом у него был разговор отдельный. Для этого и пришел.
Наконец вдали послышались голоса и топот. Слава еще сильнее вжался в решетку – так, чтобы даже слабый отблеск факелов не упал на него. Посмеявшись над спящими караульными, конвойные открыли Анину камеру и увели ее, оставив ключ в замке. Слава шумно выдохнул – забери они ключ с собой, чтобы отдать начальнику тюрьмы, весь его план окончательно пошел бы насмарку.
Когда шаги стихли, он подошел к камерам, вытащил ключ из замка той, откуда увели Аню, и подошел к Васиной.
- Какого хера тебе еще надо? – спросил дракон совершенно убитым тоном, что не могло не радовать.
- Разговор есть.
- А не пошел бы ты?
- Мог бы, - кивнул Слава, подняв решетку и присев рядом с Васей. – Но не пойду. Знаешь, зачем я пришел? Я тебя выпущу.
- Убиться веником!
- Ну, это уже твое дело. Видишь ключ? Он один – и от решеток, и от браслетов. Я его оставлю. Вот здесь, рядом с тобой. Дотянешься, отстегнешься. Руки я тебе развяжу, ноги сам распутаешь. Но решетку открыть не сможешь, изнутри не получится. А вот еще интересная штучка, таймер для замков. Я сейчас уйду, мне на казнь пора, не комильфо опаздывать. Решетку опущу, она защелкнется сама, а таймер вставлю в замок.
- И в чем прикол?
- А в том, что я его ставлю на шесть часов. Ровно. Пока ты будешь превращаться в дракона, решетка откроется. Смекаешь?
- Ну ты и ушлепок!
- Ага, сообразил, значит. Молодец, умный мальчик. Караульщики будут дрыхнуть еще часа два, не меньше. На большую лестницу проход свободный, там никого нет. Я даже дверь на чердак открыл, оттуда выберешься на крышу. И как раз успеешь посмотреть, как твою Анечку разрезают на кусочки. Может, и она еще тебя увидит напоследок. Знаешь, пока одну руку, пока другую, потом ноги, то да се… Ну а потом… может, тебе даже удастся смыться, но это уже мелочи. Думаю, это красочную картину ты будешь помнить вечно. И думать, что, может, даже смог бы ее спасти, если б хоть на несколько минут раньше. Всего на несколько минуточек… Пока, Базилио!
Слава похлопал дракона по плечу, бросил рядом с ним ключ, вышел и опустил за собой решетку. Вставив таймер в отверстие замка, он нажал пуск времени и быстро пошел по коридору к потайному выходу, который вывел его прямо на площадь, где уже гудела и бесновалась толпа. Едва Слава успел подняться в королевскую ложу, как стражники начали раздвигать толпу, чтобы конвойные смогли провести Аню на эшафот.
Она шла медленно, высоко вскинув голову, словно возвышаясь над толпой – если не в прямом смысле, то уж точно в переносном. Может, какая-то другая женщина выглядела бы жалко – бледная, в грязном порванном платье, со спутанными волосами, отливающими не победной медью, а тусклой бронзой. Но только не она. Аня подняла глаза, посмотрела на него, и Слава отшатнулся, как будто ему отвесили пощечину.
Сейчас все это закончится, сказал он себе. Ее просто не будет, и он перестанет чувствовать себя маленькой жалкой тварью, клопом-вонючкой. Забудет обо всем, как о страшном сне. Постепенно все наладится, войдет если не в норму, то хотя бы в ее подобие.
- Требую последнюю речь! – вдруг крикнула Аня, когда ее рука уже лежала на плахе.
- Это еще что такое? – неприятно пораженный, спросил Слава главу Госбезопасности.
- По регламенту приговоренный к смерти имеет право, - пояснил тот. – Может говорить все, что захочет, но исключительно матом. Например, ругать Ваше Темнейшество, и никто не сможет запретить.
- И долго? – Славе вдруг показалось, что его капитально нае… надули, в общем. Или он сам себя того-самого.
- Да насколько фантазии хватит. И словарного запаса. Главное, не делать пауз больше трех секунд. Пока рекорд – полтора часа.
- Да едритская сила! – простонал Слава. – А нельзя как-нибудь запретить? Ну, по особой тяжести преступления там?
- Нет, Ваше Темнейшество. Регламент есть регламент. И в нынешнее тяжелое время его соблюдение как никогда важно, поскольку это есть сохранение пошатнувшихся устоев. Если вы запретите, народ не поймет.