Полюби меня

Нет выхода, выхода нет... И разум, искавший рациональные объяснения, поверил сразу, как появилась угроза смерти.

— Какая же ты сволочь! Ты... ты... обрек меня на смерть! Ты не оставил мне выбора! — закричала я. И дальше плохо понимала, что происходило. Кажется, я сотрясалась в истерике, рыдала до хрипов, до нехватки воздуха. Альберт хотел обнять меня, а я вырывалась, била его в грудь и кричала, что он бесчеловечен, что он чудовище, что я никогда не прощу его. Ярость и страх выходили из глубины и никак не могли остановиться.

В конце концов Альберт поймал меня, крепко прижал себе, так что мои руки уткнулись ему в грудь. Накрыл мой затылок ладонью, заставил уткнуться себе в рубашку. Я отчаянно пыталась крутиться в его руках, но, понимая, что ничего не могу сделать, потом уже просто рыдала.

— Все, хватит, — видимо, он почувствовал, что истерика становится опасной для здоровья. Неожиданно приподнял меня и посадил на подоконник. «Сейчас он меня трахнет», — пронеслось в голове, и я ощутила новый приступ паники.

Но вместо этого Альберт взял меня за плечи и сильно потряс.

— Тая, послушай...

Но слезы не остановились. Тогда он хлестко ударил меня по лицу. Почти не больно, но отрезвляюще. Я еще раз всхлипнула. И замерла. Слезы еще текли по щекам, но рыдания прекратились. Да, это правда помогает, я и сама один раз давала пощечину истеричке... Но было обидно.

— Тая, послушай, — он крепко держал меня за плечи, и сквозь слезы я видела его лицо совсем близко. Сейчас... сейчас оно было человеческим. С болью, даже с сочувствием. И смотрел он на меня так доверительно, словно хотел раскрыть душу. — Послушай. Год назад я взял единственный портал, что у меня остался. Это такая маленькая золотая штучка, которую растворяешь в своей ауре и активируешь, когда хочешь. Да, представь себе, я не хочу умирать. Поэтому я пошел искать... наверное, тебя. Ту девушку из вашего мира – тут нужна именно иномирянка -  что полюбит меня и родит мне наследника, до того как со мной случится неизбежное. Поверь, тебе не нужны подробности об этом... Потом узнаешь их, когда мы уже будем вместе, ты сможешь доверять мне и ничего не испугаешься. Целый год — насколько предназначен портал — я ездил по разным странам, знакомился с женщинами. Да, со многими переспал, с некоторыми встречался неделями.  Но ни с одной не ощутил ничего необычного. Либо она не нравилась мне, либо не видел, что она может полюбить по-настоящему. Я ведь понимаю, что ничего не выйдет, если девушка не будет мне самому как минимум сильно нравиться. А потом я как-то услышал шутливый разговор, что самые лучшие женщины в России... Я выучил русский язык и поехал в вашу страну, — он слегка улыбнулся, словно прощупывал, могу ли я воспринимать улыбки или шутки. — Но и здесь не складывалось. Когда я встретил тебя — это был последний день, сила портала заканчивалась. Я уже смирился с тем, что вернусь ни с чем и умру в положенный срок. И разговор с тобой я начал уже без всякой надежды. Но ты мне очень понравилась, я ощутил что-то... особенное. И понял, что ты мой последний шанс.

— А обо мне ты подумал? — насупленно спросила я. — Хочешь убедить меня, что я исключительная?

Хотя сил на злость уже просто не было...

— А может, ты действительно исключительная, — улыбнулся он и стер большим пальцем слезы с моей щеки. — У меня не было другого выхода, — продолжил он. — Пойми, все должно было быть не так. Если бы мы встретились раньше, я ухаживал бы за тобой, заслужил бы твою любовь... И мы вернулись бы сюда уже парой. Ты уже полюбила бы меня, а может быть, ждала бы ребенка. Но я встретил тебя слишком поздно...

— Но я не смогу полюбить тебя и умру, как ты не понимаешь! — с болью сказала я. — Невозможно полюбить по своему выбору! Любовь или возникает, или нет! Мы не властны над ней... Даже, если бы я могла... если бы ты не вел себя так... Я не могла бы полюбить «на заказ». И тем более родить ребенка. Знаешь, дети тоже не рождаются «на заказ»...

— Нет, — мягко, как ребенку, улыбнулся он. — У тебя есть варианты. Ты можешь замкнуться в себе, злиться и не дать нам шанса. А можешь попробовать — по своему выбору.

— И как мы поймем, что я тебя полюбила? — ехидно спросила я. — Я не знаю измерительного прибора, что показывал бы наличие любви и ее уровень.

— Через некоторое время у нас будет секс, — спокойно сообщил Альберт. А меня передернуло. Не от отвращения, от его уверенности и бескомпромиссности. — А как только ты полюбишь меня, произойдет зачатие. Такова природа моего народа.

Я устало опустила лицо на руки. Ситуация — хуже не придумаешь. Я в руках ненормального иномирного психа. И должна зачать или умереть. Ловушка. И сил сопротивляться, искать выход — все меньше.

Только вот подчиниться — разве это не будет потерять саму себя?

— Послушай, — я медленно подняла на него глаза. Не быть агрессивной, попробовать договориться... — Ты ведь понимаешь, что если ты будешь... жестко обращаться со мной, то я точно не смогу…?

— Понимаю, — усмехнулся Альберт и протянул мне руку, чтобы помочь слезть с подоконника. — Я уже говорил, что не собираюсь тебя обижать.

— Поэтому... если ты... эээ, — я ощутила смущение. Никогда еще мне не приходилось говорить мужчине о подобных вещах. А Альберт, несмотря на весь ужас ситуации, был хорош собой, — ...возьмешь меня силой, то я точно не смогу испытать к тебе...

— Я понимаю. Мы подождем, когда ты сама захочешь, — кивнул он. Словно вопрос моего желания был делом решенным. — Но не очень долго. Я слишком хочу тебя.

Темные глаза — теперь они уже не казались мне серыми, в них бродило много оттенков: серый, карий, даже черный — блеснули, и он крепче сжал мою руку.

Я выдохнула. Хотя бы здесь у меня есть отсрочка. Надолго ли?

В этот момент словно погас свет. Черная тень пронеслась у окна, и мне почудились огромные крылья.

Альберт резко дернул меня на себя и вдруг потащил к стене.

— У нас серьезные проблемы, — быстро произнес он, в твердом лице мелькнуло раздражение и злость. Он открыл неприметную дверь и втолкнул меня в маленькую темную каморку. — Посиди здесь. И молчи, — и закрыл дверь.

Я осталась в полной темноте.

Я пошарила руками вокруг — только стены и пара непонятных округлых предметов за спиной. Кладовка, что ли? Чувствовала я скорее обиду, а не страх. Только что обещал не обижать меня — и вот уже такая грубость!

Сначала я ничего не видела и не слышала. Но вскоре уловила, что за дверью раздаются звуки сдвигаемой мебели. Убирает улики, подумалось мне. А потом повисла зловещая тишина, словно весь мир замер перед бурей.

Но гром не грянул. Я услышала только тихий мужской голос, говоривший нечто непонятное на их тарабарском языке. Альберт отвечал ему напряженно, подчеркнуто сдержанно. Я  даже через стену ощущала его раздражение и тревогу.

И мне тоже стало страшно. В конечном счете в этом мире не было другой силы, кроме Альберта, которая могла бы защитить меня. И чувствовала, что от исхода этой словесной игры, возможно, зависит моя жизнь. Каким бы чудищем ни был он сам, по крайней мере, в ближайшее время я ему нужна.

Может быть, следовало стучать в дверь, кричать и звать на помощь неведомого гостя. Но интуиция просто орала, что делать этого не следует.

Они говорили долго, мне показалось, целую вечность. Потом вдруг раздался сдержанный смех неизвестного гостя, еще несколько фраз. И звук тихих удаляющихся шагов.

«Ушел», — и я испытала облегчение. Но теперь я точно знала, что в этом мире есть некто сильнее Альберта. Кто-то, кого он боится. И этот кто-то, вероятно, был бы недоволен, узнав, что он привел меня сюда. Иначе зачем было меня прятать? Более того, я даже догадывалась, кто это... И одновременно с чувством опасности в сердце пробуждался восторг.

Они существуют!

Послышались быстрые шаги, дверь открылась. Яркий свет ударил в глаза, я на мгновение зажмурилась, а потом увидела Альберта, протягивающего руку. На его лице читалась тревога и раздражение.