Полюби меня

Все было напрасно? Да, мы перенеслись, но он умер?! Слезы побежали по щекам. Вот так… Все зря.

— Тихо, Тая, — ласково сказал мне Альберт. — Он просто спит.

— Спит?

— Да, — улыбнулся мой король. — Ты была в отключке дольше всех, все же портал заякорен на тебя, это нагрузка. Как только мы очнулись, Гордейну стало лучше. Он даже поговорил со мной… Но он очень устал, дай поспать старому дракону.

Я улыбнулась сквозь слезы. Получилось? Значит, получилось!

Подошла к Гордейну, присела рядом. Да, он жив. В его лице появились краски, оно больше не было мертвенно-бледным. Оно казалось таким спокойным, по-детски наивным, словно переход в другой мир снова сделал нашего манипулятора маленьким мальчиком. Глаза были закрыты, а грудь мерно и спокойно вздымалась.

— Слава Богу, все закончилось, — прошептала я и погладила Гордейна по руке. Улыбнулась и шагнула в объятия Альберта.

— Да, ты дома. И мы пробудем здесь, сколько захочешь, — сказал он, прижимая к груди мою голову.

Я заметила, что Край отвернулся, давая нам мгновения близости. Потом панибратски ударил Альбертапо плечу:

— Слушай, король, ну пусть теперь иномирянка проведет нам экскурсию… Долг платежом красен — мы же ей свой мир показали!

Я рассмеялась, и, повинуясь порыву, взяла обоих мужчин за руки. Я дома. И мне есть, что показать этим двоим. Мы вернем силы Гордейну, я рожу сына, побудем с моим отцом, а потом возвратимся в Киркас.

Эпилог

— Мама, мама! А у дяди Голдейна клылышки плолезались! — пятилетний мальчик с темными волосами и забавно вздернутым носом — наш с Альбертом сын Сашка — настойчиво дергал меня за платье, чтобы привлечь внимание.

— Да?! — улыбнулась я, отпустила половник, оставив его размешивать суп сам по себе. Конечно, и в моем мире у нас был замечательный повар, но иногда мне нравилось готовить самой. Особенно сейчас, когда я опять носила ребенка — мы с Альбертом оба чувствовали, что это будет девочка, наша маленькая девочка — хотелось уюта и обычных женских дел.

Сын подтащил меня к окну и ткнул пальцем в сторону сада. Там на лужайке перед домом стоял большой золотой дракон, расправлял и снова складывал крылья. Крылья были пока небольшие, тоненькие и казались слабыми. Но хорошо, что они наконец появились.

Вначале, когда мы почти все время проводили в моем мире, Гордейн был очень слаб. Мы и оставались здесь так подолгу из-за него, ведь стоило нам вернуться в мир Альберта и Края, как зеркальному махинатору становилось хуже. Альберт говорил, что Гордейну нужно провести несколько лет в другом мире, впитать его силу, сжиться с ним, и тогда здоровье вернется.

Не было у него вначале и никакой магии. Он стал обычным человеком — без второй ипостаси, без магии, без всего... Только острый ум остался при нем. Поэтому он лишь немного похандрил (весьма артистично и поставив всех в известность о своей депрессии) и принялся успешно помогать Альберту в бизнесе — муж здесь стал главой большой компьютерной корпорации.

Край же стал главой охраны в Альбертовом бизнесе. Но недолго пробыл в этой роли. Вскоре он вплотную занялся поисками Крайи вместе с Гордейном. К тому же он прочитал массу наших книг про волков-оборотней и пришел к выводу, что в нашем мире такие есть. Вероятно, это были потомки волков, тайно проникших в этот мир из Астерхорза. Их нужно было только найти.

И он нашел... Устроился работать в полицию, взялся за расследования кровавых убийств, в которых фигурировали укусы, похожие на волчьи. И так вышел на след местных собратьев.

А потом был долгий путь приручения диких сородичей. Наши волки-оборотни оказались далеко не такими цивилизованными и благородными, как их предки из другого мира. Охотиться на людей они считали своим неотъемлемым правом, и Краю стоило больших усилий внушить им, что это недопустимо. Но Край — это Край. Он стал вожаком волков-оборотней Земли, как они говорят, «главным альфой», привил им новые нравы, научил жить в гармонии с людьми и окружающим миром.

А еще он нашел себе волчицу. Не знаю уж, истинная ли они пара, но с тех пор как Край встретил молодую волчицу Энни из Америки, присланную на обучение магии к «вождю Краю» они почти не расставались. Край холил и лелеял молодую «самку», носил на руках и водил на охоту в дикие леса.

А вот Крайю найти никак не получалось... Гордейн был лишен магической силы, и ментальный зов посылали мы с Альбертом. Но понимали, что давно ушедшая Крайя может не откликнуться на него, счесть ловушкой или просто не поверить. Поэтому к концу первого года мы почти отчаялись.

К тому же рожала я в Туапре — все же маги должны рождаться в магическом мире. Да и магическая медицина сильнее обычной. А потом еще несколько месяцев мы с Альбертом провели там с нашим новорожденным, темноглазым Александром.

А вот когда вернулись пожить на Земле — сыну как раз исполнилось восемь месяцев — охрана нашего особняка неожиданно задержала молодую черноволосую женщину, которая кричала «Где он! Пропустите меня немедленно! Я хочу видеть принца!». Я сразу обо всем догадалась, и велела начальнику охраны, с усмешкой доложившему мне, что пришла какая-то сумасшедшая, привести ее ко мне.

— Где он?! — не здороваясь, спросила Крайя, нагло проскочила мимо меня в дом и побежала вверх по лестнице с криками «Гордейн, принц мой, где ты!?». Все еще слабый и худой, Гордейн выбежал из комнаты, и экспрессивная дама кинулась ему на шею.

— Ты жив! Ты жив! Ты пришел за мной! Я всегда знала, что твоя любовь истинна!

И я не нашла ничего лучше, чем прижать к груди сына и уйти. Когда любящие сердца встречаются после тысячелетней разлуки, им нужно дать время побыть вдвоем. Много времени. Почти вечность.

Не знаю уж, что изменило появление Крайи, но после этого к Гордейну начала возвращаться магия. А вместе с ней — вторая ипостась. Сначала он обращался небольшой бескрылой ящерицей размером с наших варанов. Потом — более крупной. И, наконец, небольшим драконом. А потом дракон вырос, только крылья у него никак не хотели появляться. И даже Крайя, настаивавшая, что со временем должно вернуться все — «Тая, Таечка, ты просто не понимаешь о чем речь! Что это за мужчина! Он справится со всем, у него отрастет абсолютно все!» — смирилась, что ее любимый так и останется бескрылым драконом.

— Гордейн! — я высунулась в окно. — Поздравляю!

Золотой дракон на полянке величественно изогнул шею и посмотрел на меня светлыми глазами.

— Благодарю, — произнес веселый голос у меня в голове. И в этот момент Сашка снова дернул меня за платье.

— Мама! Здолово, да?! Тепель я и на дяде Голдейне кататься буду!

Я рассмеялась. Сына хлебом не корми, дай покататься на драконе — в основном на собственном отце, который полюбил оборачиваться огромным черным драконом. Впрочем... должна признаться, я и сама испытывала восторг, когда садилась на шею любимого, и ветер развевал волосы в поднебесье. А маленький мальчик, которого я прижимала к груди, просто визжал от счастья.

— Думаю, дядя Гордейн с радостью тебя покатает, — ответила я. И добавила с нотками строгости: — Но только, когда вернемся в Киркас. Ты ведь помнишь, что в этом мире нельзя летать на драконе? Помнишь, что нехорошо пугать людей?

— Помню, помню... — погрустнел Сашка, но тут же опять улыбнулся и посмотрел на меня снизу вверх. — А смотли еще, как я могу!

Сын отпустил мою руку, встал посреди кухни, и на его месте закрутился небольшой черный вихрь. Мгновение — и вместо мальчика стоит черный с белыми крестообразными полосками на плече паук размером с пятилетнего ребенка. Я испуганно вздохнула. Чуть ли не каждый день вижу, как кто-нибудь перекидывается. Альберт, Край, Крайя... Гордейн, в конце концов. Но не мой пятилетний сын! К этому еще нужно привыкнуть...

Конечно, я знала, что где-то в пять лет он и начнет превращаться в паука. Но не ждала этого прямо сейчас. И попробуй теперь уговори его не обращаться в людных местах. Заиграется и сам собой превратится, а люди вокруг попадают в обморок.