Полюби меня

— Просто не хочу, чтобы ты уходил. Мне хорошо и спокойно с тобой. И немного боюсь, что это ты исчезнешь… — ответила я и уткнулась лицом в него, чтобы спрятать глаза. Слезы просились из души и выдавали меня с головой.

— У нас будет весь вечер… — загадочным шепотом сказал Альберт мне на ухо, его щетина приятно пощекотала меня. Я улыбнулась. — А со временем можешь ездить со мной…

В следующее мгновение он начал меня целовать. Подхватил, посадил на подоконник…

— Подожди! — рассмеялась я. — Сейчас Маирон придет! И щенок…

— Тогда уйдем мы! — и понес меня в свою спальню. — Короли тоже имеют право на личную жизнь!

Пообедали мы много позже. Когда моя отчаянная нежность —словно в последний раз — и его горячая страсть — немного отступили. А потом он ушел…

Глава 15. Буря

Вначале было не так уж страшно. Я сказала Маирон, что немного посплю, попросила погулять со щенком и не тревожить меня в ближайшее время. Девушка с пониманием взглянула на меня, видимо, решила, что я утомлена ласками короля.

А я переоделась в синий брючный костюм — так удобнее пробираться под землей — и вышла. Как и обещал Гордейн, меня никто не замечал…

Сердце гулко билось, все время казалось, что еще шаг, и кто-нибудь меня увидит. Но охранники у двери не заметили, ни как я открыла дверь, ни как выскользнула в коридор. Да и все, кого я встречала в коридорах, переходах и на лестницах, проходили, как мимо пустого места. Силен дракон, подумалось мне. Вот бы знать, как он это делает…

А вот когда я оказалась в коридоре, где меня душила Альбиза, накатил ужас. Все пережитое здесь мелькало перед глазами, заставляло прикасаться к шее, словно я хотела стряхнуть всплывавшие ощущения из прошлого. Искаженное яростью лицо ужасной женщины вставало перед глазами, и я хваталась за стену, чтобы ощутить ее холод, убедить себя, что я здесь и сейчас, а не там.

Интересно, вдруг подумалось мне… А ведь Гордейн, наверное, мог бы вылечить это раз и навсегда. Внушить мне бесстрашие, как-то стереть этот след… Но я не догадалась попросить. А он не предлагал.

На лестнице в подземелье я держалась двумя руками, оказывается, тут были перила. Это в прошлый раз я летела вниз неуправляемо... И в памяти вставало это падение — быстрое, ужасное, боль ушибов, страх…

Неужели я смогу выполнить задуманное? Теперь в это верилось все меньше. И очень хотелось закричать, позвать на помощь… Я стиснула зубы — передо мной был тот обрыв, с которого я упала в каменный колодец. Лестница упиралась в него, как будто уходила в никуда.

Я должна, должна, сквозь неконтролируемые слезы, подумала я. Оказывается, и от страха можно плакать. Когда так страшно, что ничего больше не остается. И при этом ты знаешь, что должен сделать то, чего боишься. Обязан — ради других.

Гордейн дал мне какую-то волшебную веревку. Клубок, который нужно было положить на край пропасти, взяться за конец, и под моим весом он постепенно размотается, позволив мне медленно спуститься. Я вздохнула, достала его из-под полы камзола, положила на край, нагнулась, взялась за конец веревки, немного размотала. Обвязала вокруг талии, и, держась за разматывающуюся часть, шагнула спиной в пропасть — видела, как это делают по телевизору.

Удивительно, но это оказалось легко. Веревка разматывалась очень медленно, я успевала переставлять ноги по стене. Да и невысоко — вскоре я оказалась внизу. Сняла обвязку с пояса, дернула за веревку, и клубок упал мне в руки, скатавшись обратно. Вот чудеса, улыбнулась я, все же магия — прекрасная вещь! Первая победа придала уверенности, я стала надеяться, что у меня все получится.

Но тут я словно наяву увидела себя — раскинувшуюся на полу, голова в луже крови. Поломанная, без сознания. Сердце гулко ударило, и я почти бегом бросилась в коридор, что вел дальше, в тюрьму.

Животных в клетках я преодолела почти спокойно. Даже интересно было на них посмотреть. Только вот очень жалко… Может быть, удастся уговорить Альберта быть помягче с ними? Ведь для многих потерять разум страшнее, чем умереть.

А вот дальше стало сложно… Этой дороги я не помнила. Когда волк нес меня, я была в полуобморочном состоянии, только и могла, что держаться, стараться не упасть и не потерять сознание. И теперь остро ощутила одиночество в каменном подземелье. Главное не ошибиться, думала я, а на лбу выступал холодный пот от напряжения. Волк сказал чередовать повороты направо и налево… Только не ошибиться, ведь, как на грех, почти все развилки были двухсторонними, как Т-образный перекресток.

Соберись, Тая! Один раз — и ты навсегда будешь с Альбертом. В его надежных руках, рядом с любимым, в сладких объятиях и блаженной неге…

Я вздохнула и вдруг остановилась. Да что же это такое! Вроде бы была такой внимательной, но, похоже, напряжение все же замутило разум. Я не знала, куда идти дальше — направо или налево. Забыла, куда повернула в прошлый раз…

Я сосредоточилась… Нужно вспомнить. Воскресила в уме предыдущий поворот… вроде налево. Или направо? Или это был один из первых поворотов. Все внутри сжалось от паники. Может, вернуться? Нет, нужно собраться, вспомнить и идти…

Какое же тут все одинаковое! Как понять, куда мне нужно?! Ну конечно же! В прошлый раз я сворачивала направо, теперь нужно налево. Картинка, как я стою на предыдущем повороте и уверенно сворачиваю в правый коридор, отчетливо встала в голове. Я выдохнула и уверенно пошла налево.

Коридор оказался неожиданно большим. Шире предыдущих, потолки выше… Следующий поворот направо привел в еще более просторное пространство. А спустя еще несколько поворотов я снова заволновалась. Даже если учесть, что иду я намного медленнее, чем тогда бежал волк, черная дыра уже должна была появиться на левой стене.

Я остановилась. В полутьме было неуютно, но нужно собраться, подумать. И, видимо, вернуться. Похоже, я все же перепутала повороты…

Но вдруг я услышала громкое блеяние. И в изумлении уставилась в дальний конец коридора. Отчаянно блея, ко мне бежала овечка…

— Что ты тут делаешь? Заблудилась? — полушепотом спросила я. Что за привычка разговаривать с животными, словно они меня понимают!

Но овечка не обратила на меня внимания, лишь пробежала мимо, отчаянно блея. Я покачала головой, а по спине пробежал холодок. Что-то не так. Я точно заблудилась. Нужно возвращаться к тому повороту, где я засомневалась, правильно ли свернула. И вдруг из-за угла в дальнем конце коридора появилась черная тень.

Сердце ударило, холодный пот прошиб меня, и, даже не пытаясь посмотреть, кто там, я бросилась бежать вслед за овцой. Но не тут то было. Тень заслонила призрачный свет, сочившийся из узких бойниц под потолком, нависла надо мной. Я замерла, вжалась в стену и наконец посмотрела на преследователя. Ужас застлал глаза… Не может быть! Такого просто не бывает!

Если бы просто гигантский паук… Нет, эта тварь была страшнее паука. Совершенно черная, размером с двух быков, она занимала весь просвет коридора. Огромное овальное тело, четыре пары длинных членистых ног, и морда, напоминающая вытянутую морду «чужого» из известного фильма. Мощные челюсти торчали вниз двумя зубцами, и несколько пар глаз пристально разглядывали меня.

Чудовище, настоящее чудовище! Хуже всего, что можно увидеть… Ужас сковал меня. Есть страх, что доводит до предела, ужас, ломающий разум, потому что такого просто не бывает! И догадка еще страшнее ударила в голову…

Тварь, видимо, забыла про овечку и, крутя головой, сверху вниз посмотрела на меня, словно раздумывала. Глаз оказалось четыре пары: две пары больших и две — маленьких, расположенных рядами в центре морды, и эти блестящие глаза отражали меня, как кривые зеркала, испуганную, бледную, вжавшуюся в стену.

Я закрыла глаза в надежде, что чудовище мне привиделось. Но раздался шелестящий звук — тварь переступила ногами, ия с ужасом вновь посмотрела на нее. Две передние ноги, заостренные на концах, потянулись ко мне, заставляя сильнее прижаться к холодному камню, и вдруг обхватили за пояс. Я содрогнулась, инстинктивно уперлась руками в них — жесткие, словно железные. Заорала от ужаса…