Любовь и ненависть

Я чувствовала, что боль Рема не уменьшилась, он дышал по-прежнему неровно, и глаза были тяжелыми и яркими от жара.

— Приподнимите его, — Сай и Николас выполнили поручение, Рем поморщился — было очевидно, что любое движение для него чрезвычайно болезненно.

Ричард налил в чашку воды из графина, добавил лекарства и поднес к губам Владыки. Рем жадно выпил, уронил голову на подушку и некоторое время глубоко дышал, закрыв глаза. Потом уставился на меня своими немыслимыми фиолетовыми глазами:

— Привет, спасибо, что спасла в очередной раз, — проговорил Рем, пытаясь улыбнуться, хотя мышцы лица плохо ему повиновались…

Жар уже заметно спал. Конечно, температура еще оставалась высокой, кожа горячей, но лихорадка его уже не изводила. Ему полегчало. Он заснул. Наконец перед самым полуднем Рем выказал признаки пробуждения: зашевелился, вздохнул, застонал, когда это движение потревожило рану — снова затих.

Я ужасно устала. Меня тошнит. Надо походить. Вышла из комнаты. В гостиной на стуле сидел один Сай. Увидев меня, он вскочил на ноги, встревоженно глядя на меня, готовый бежать.

— Все хорошо, он спит. Просто я хотела узнать… — Я помолчала, подбирая нужные слова, — просто ответь мне почему? Почему этот, Зак, да? — Сай кивнул, — почему он хотел убить своего Владыку?

Сай помолчал.

— Мира, Зак видел ошейник на Реме, ты понимаешь, там…ммм, тогда, прощаясь, Рем приказал Заку жить, когда тот хотел умереть и приказал «освободить» его, когда он вернется в Ардор в ошейнике. Он тогда знал, что он будет рабом Дарко. А вчера Зак увидел Рема в ошейнике и выстрелил.

Я покачала головой:

— Сумасшедший дом! Я окружена психами! Но сейчас-то он не будет продолжать пытаться «освободить» его? Может его надо, того, ну, изолировать? Может поговорить с ним?..

Сай обеспокоено шагнул ко мне:

— Мира, не трогай Зака, вообще не подходи к нему, избегай его!

Я изумленно уставилась на Сая:

— Рем придет в себя и сам разберется с ним. Это их дела. Запомни, для тебя он опасен. Зак обладает железной волей и неистощимой ненавистью ко всему миру и особенно ко всему креландскому, он наводит ужас даже на самих ардорцев. Он не просто сломлен, а полностью разрушен! Зак — это руины, он не живет, а доживает до того момента, когда Рем отменит свой приказ. Не подходи к Заку!

Я кивнула. Пойду на кухню, поищу еды. Ужас какой. Что за жизнь у нас с Ремом такая? Спокойно прожить день — вот что сегодня кажется самым невероятным приключением. Я очень голодна, в голове гудит…

“Еда, еда…Почему же меня никто не кормит! Спасаешь тут Владык Ардора…» — Я завернула за угол…Подняв глаза, я увидела, что Зак уставился в упор на меня. Он замер, прислонившись к стене, как элемент декора, как лепная фигура, раскрашенная в телесный цвет. Я резко остановилась, как будто наткнувшись на непреодолимое препятствие. Мои руки покрылись гусиной кожей. Я вспомнила: — «не просто сломлен, а полностью разрушен». На меня смотрели черные, мертвые глаза. Некоторое время он молча присматривался ко мне; огромный, широкий, с короткой шеей, он стоял, слегка наклонив голову вбок, как бы рассматривая интересную диковину, странную зверюшку…Я запрокинула голову, рассматривая этого монстра.

— Госпожа значит…

Помолчал…

— Креландка… — У него так подозрительно дергался глаз. Ты вдруг понимаешь в такой момент: надо свалить куда подальше и прямо сейчас. Медленно пятюсь назад.

Зак замер, испустив волну могильного холода, явственно различимого даже в этом холодильнике. Взгляд черных глаз полоснул меня, как ножом. Он схватил меня за плечи, я почувствовала, что его руки дрожали от едва сдерживаемой ярости:

— Любишь приказывать своему рабу, да, гадина? — сжал железные пальцы на моих плечах, приподнял меня, встряхнул, я услышала треск своих костей. Из-за слез от боли в плечах и сломанных ключицах, перед глазами все плыло. А потом мир стал красным…

Крик проснувшегося Рема разорвал тишину комнаты и прокатился эхом.

— Мир-а-а-а! Н-е-т!

Николас и его друзья вскочили на ноги, услышав дикий крик Владыки.

— Где она? — Спросил Николас;

— Ушла на кухню;

Николаса прошиб холодный пот.

— Зак!

Друзья, вскочив на ноги, побежали. Картина, открывшаяся перед ними заставила их задохнуться от ужаса.

Ослепнув от ярости, Николас схватил взбешенного друга за горло и отшвырнул в сторону. Сай подхватил обмякшую Миру.

— Что ты творишь, животное? — прорычал Николас, вколачивая Зака в стену. — Там Рем орет от боли своей Госпожи! Всех нас погубить хочешь?

Зак рычит, трясясь как в лихорадке, балансируя на грани истерики, — Эта креландская тварь сделала его своим рабом! Удавить ее… — его вой разносится эхом по коридору…

Мира

К целителю меня отнес Сай. Через полчаса я вернулась к спящему Рему. В дальнем углу темнела чья-то фигура. Это Николас:

— Мира, я…

— Спокойной ночи Николас, — я ни о чем не хотела говорить, никого не хотела видеть, — Рем не узнает об этом прискорбном инциденте, не волнуйся…

Николас кивнул и молча вышел.

Я сделала несколько шагов и, почувствовав дрожь в коленях, ухватилась за стул. Меня тошнило. Казалось, меня вывернет наизнанку. Я попыталась сдержаться. Безуспешно… Стало легче. Легла в огромную кровать рядом с Ремом.

Последней моей мыслью перед тем как отключиться было, — «а ведь я так и не поела».

Глава 4

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В то, что они — кто старше, кто моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь,-

Речь не о том, но все же, все же, все же…

Зак

Он раб! Эта гадина его Госпожа. Руки трясуться от желания ее удавить.

Вспомнил, что почувствовал, когда увидел его, своего друга и господина на скале. Сердце подпрыгнуло от счастья. Рем! Живой! Вырвался! Сбежал!

Тучи разошлись и утреннее солнце весело осветило его ошейник. Сердце застыло. Перед глазами пошли разноцветные круги. В тот момент я ничего больше не видел. Только ошейник. Он раб! РАБ! Свершилось. Дрожащей рукой я нащупал стрелу за спиной. В голове стучал приказ Владыки: «ОСВОБОДИ!»

То, чего я боялся в течение всего этого года свершилось. От чего я не спал, каждую ночь, просыпаясь, крича от кошмаров. Я должен выполнить приказ. Пальцы одеревенели. Слезы текли из глаз — «ОСВОБОДИ».

Выстрел.

Жар у Рема еще больше усилился, он полусидел на высоких подушках, бледный до синевы, сухие, обветренные губы, бессильный.

— Рем, отмени приказ!

— Нет ты мне нужен. Это легкое решение — умереть. Помоги нам отомстить и вернуть Ардор, потом уходи. Приказ остается в силе.

Я стою на коленях около кровати Владыки. Знаю, что сзади стоят наши друзья. Что же мне такое сказать, чтобы убедить его. Рядом с Ремом сидит его отвратительная Госпожа. Недовольно смотрит на всех своими зелеными рептильими глазами, слишком большыми для ее худого лица. Поджала полные губы. Рем под полным ее контролем! Отвратительно! Я размышляю успею ли я прыгнуть на нее и закрыть ей рот до того, как она выкрикнет приказ. Словно почувствовав мои мысли, рыжеволосая вцепилась в руку Рема, я вздрогнул от омерзения, я чувствовал как будто ядовитая, слизкая змея оплетает тело моего лучшего друга, проникает в него своим ядом, ложью, убивает его… Боль в груди была так сильна, что стало трудно дышать. Видеть его рядом с этой…

— Я должен умереть! Прикажи! Проклятье Рем! — Владыка не реагирует на мои крики, невозмутимо смотрит на меня. Рыжеволосая держится за него, я вижу, как дрожат ее пальцы, нервно облизала свои губы, мне показалось я видел как мелькнул ее раздвоенный язык. Жаль не хватило времени прибить ее, вся раса и так погибла.

— Нет.

— Рем я не могу больше, — мой голос дрожит. Я вижу, что эта тварь вылупила на меня глаза, презренно щурит, она упивается ситуацией, моим унижением. — Отпусти… Я не могу больше жить, я должен уйти. За ними, за ней…