Страница 11 из 90
— Нет, я не потолок, — удивленный ответ.
— Жаль…
— Да, жаль. — Помолчал. — Ммм, миледи, вы не знаете, почему м-м-м, почему ваш раб, м-м-м, не приходит в себя?
— Рем? Он здесь? Где? Как он?
— Он здесь, в своей комнате, недалеко. Его осмотрели целители, маги, повреждений нет, но он все еще без сознания. Такое впечатление, что он мучается от боли. Столько дней. Может вы знаете?
Я видела, что он волнуется, хмурится, ему неприятно было говорить со мной, противной креландкой о своем Владыке, тем более называть его моим рабом. Видимо они доведены до отчаяния, если этот гордый ардорец караулит у кровати презренной рабовладелицы, мучительнице их друга.
— Он далеко?
Николас поморщился. Он не хотел вести со мной беседы, ему просто надо было получить четкий ответ на свой вопрос.
— Это несущественно, он там, где его место, что с ним? — Начал заводиться. Еще немного и начнет трясти меня.
— Мне надо к нему. Отнесите меня туда.
— Нет.
— Да! Он мой раб. — Мужчина вздрогнул как от пощечины. Это доставило мне сказочное удовольствие.
— Раб! — Потрясла браслетом перед его носом. Посмотрела на свою руку — надо же, не сгорела. Я ожидала увидеть уголечки. Николас смотрел на меня с перекошенным от ненависти лицом.
— Он придет в себя только рядом со мной! Я должна приказать ему! — Ну тут я преувеличила. Может они не знают про особенности связи между ошейником и браслетом.
— У нас есть другие пары раб-господин, такого ни у кого нет.
— Рем слишком сильный маг, — вспомнила я далекие слова Карадана, вередийского мага-артефактника, — наша связь другая, более сильная. Он в полном моем подчинении. — Ох, хотелось бы, ну хоть чуть-чуть помечтать.
Лицо Николаса претерпело поразительную трансформацию. Выражение хмурого недоумения сменилось полнейшей растерянностью, но вскоре озарилось пониманием.
— Вот оно что, — тихо пробормотал он. — Ну да…
Николас вскочил с кресла, с ненавистью подхватил меня, закутанную в одеяло. Я охнула, голова закружилась, я в панике схватилась за него, лицо Николаса исказилось от отвращения.:
— Не трогай меня, тварь…
Он, чеканя широкий шаг, легко держа меня на вытянутых руках, понес меня куда-то. Я оглядывалась по сторонам, темные коридоры, освещенные лампами, ступеньки, повороты, каменные стены. Вверх, вниз, вверх, вверх… Как же далеко я была от Рема, не удивительно, что он корчится от боли.
— Если ты хоть слово скажешь ему, хоть один приказ, Госпожжжа, и я вырву твой поганый язык. Только попробуй сделать ему больно этим своим браслетом…Будешь покорной и хорошей девочкой…Я буду рядом, буду следить…
Я поджала губы. Ну да, ну да…И свечку держать. Придурок. Сейчас Рем очухается, побегаете вы у него…Не мне одной страдать от скверного характера моего любимого мужчины.
— Креландка…
— Меня Мирой зовут…
— Мне наплевать как тебя зовут! — Взорвался противный ардорец. Может плохой характер это их основная черта. Рем тоже орет много и никакого терпения.
— Почему ты стала Госпожой Владыки? Почему не император?
Вот так! С одной стороны хамит и тут же любопытствует. Мужчина! Теперь уже ничего не хочется ему говорить. Я надулась.
— Потому что я одна из лучших!
На меня скептически посмотрели сверху вниз. Ну не говорить же ему правду.
— Я самая строгая, самая ужасная Госпожа, только мне справиться с таким монстром! Он у меня в полном подчинении. Мне и говорить не надо, просто нахмурюсь и раб вас разорвет на мелкие кусочки и хвостом в капусту порубит!
У Николаса выпучились глаза от удивления. Я независимо смотрю вперед себя.
— К-каким хвостом?
— Крысиным, каким же еще!
Дальше Николас молчал, переваривая новую информацию. Наконец мы пришли. Еще бы Рем не приходил в себя. Да тут больше двух миль было между нами. Какая огромная пещера! Мы вошли в просторное помещение. Группа ардорцев толпилась вокруг большой кровати, стоящей посередине комнаты. Они все обернулись, когда услышали новоприбывших.
— Зачем ты ее притащил?
— Говорит, должна приказать ему вернуться…
— Чушь…
— Бред…
— Врет…
На меня со всех сторон уставились разноцветные, пылающие ненавистью глаза.
Где там Рем, ну расступитесь же. У меня дрожат руки. Дайте же мне его увидеть… Он, белый, лежал посередине кровати. Необычно было видеть светлую одежду на моем мужчине. Как-будто почувствовав меня, он повернул голову в мою сторону. Меня тянет к нему, быстрее, быстрее, обнять.
— Положи меня к нему в постель, — приказала я, не глядя на Николаса. Руки, держащие меня задрожали. Мне наплевать чего там чувствует тонкая душа лучшего друга моего мужчины, я во все глаза смотрю на Рема.
— Быстрее! Ты же видишь, он умирает! — Приврала я. — Клади меня рядом. И пошли все вон. Я буду приказывать вашему Владыке выздороветь!
Николас развернул меня из моего кокона, положил меня рядом. Я с облегчением обнаружила, что под одеялом на мне была надета белая сорочка.
— Я останусь, — мрачно сказал он. — Уселся в кресло. Он откинулся в кресле, но я видела, что он не расслабил усталые мышцы, он сидел напряженный, готовый вскочить в любую секунду. У входа в помещение остались еще ардорцы. Кто там, я оглянулась, ну конечно все тут и Сай, и Лукас, и еще кто-то, целый отряд охранников, вооруженных мечами и ножами на случай если я брошусь на их святыню и попробую перегрызть ему горло. Тишина и напряжение вокруг сделались такими густыми, что их, казалось, можно потрогать.
— Николас, не спускай с нее глаз, мне это все не нравилось, — раздался низкий голос Сая со стороны двери.
— Я только этим и занимаюсь…
Ледяные оранжевые глаза, спокойные и холодные, внимательно изучали меня, отслеживая каждое движение.
Все правильно, охраняют своего друга от меня, как начну тут приказывать их Владыке. Тупицы. Я вздохнула с облегчением. Наконец то. Рем рядом. Лежу, рассматриваю его лицо. Бедный мой. Синяки, ссадины. Костяшки кулаков сбиты. Дрался со всем миром. Я глубоко вдохнула, чувствуя себя окрыленной близостью моего Рема, такого теплого и близкого. Вот он, рядом со мной. Я нашла его. И что бы ни таилось впереди неизвестного, это по большому счету не имело значения. Я чувствовала себя неустрашимой и неуязвимой — все мне по плечу и море по колено.
— Не трогай его, — траурным голосом распорядился охранник моего мужчины.
Вздохнула.
— Что это у него за металлические браслеты. Мы сняли кандалы, а эти не смогли распилить?
— Мифрилы. Чтобы не колдовал.
Чувствую волну удивления.
— Не понимаю. Он же «под полным твоим контролем».
— Ну император мне не очень доверял, вот как возьму и завоюю весь мир, размахивая своим безвольным супер-оружием…
Нахмурился. Это ему не понравилось. Не очень трудно было понять, что Николас разозлился, когда услышал, что о его святом Владыке какая-то там гадина говорит не как о человеке, а как об оружии.
— А почему черный? Мифрил ведь белый…
— Я его оксидировала… — Как приятно вставить умное слово в беседе. Брови моего собеседника поползли вверх.
— Что?
— Сульфат натрия, идиот, это же очевидно! Патина! — Вот оно, миг славы. На меня все уставились.
— З-з-зачем? — Раздалось со стороны двери…
— Ну так симпатичнее выглядит и темное больше идет к моим волосам. Эх, ребята, вы еще не видели моего раба в шелковых, беленьких ретузиках, с блестками, — мечтательно закатываю глаза, — и с губной помадой… — с удовлетворением посмотрела в перекошенные от ненависти лица. И чего они моду так не любят, странные ардорцы эти…
Я так устала. Злость как-то еще помогала мне держаться, а сейчас, когда злость ушла, тело утратило вес и, казалось, вот-вот исчезнет. Меня сморил сон. Проснулась. Открыла глаза. Рем повернулся ко мне. Спит. Осмотрелась. Стража застыла безмолвными, напряженными тенями. Блюдут. Ай, наплевать. Залезла к Рему под одеяло. Мне холодно. Вокруг послышался возмущенный ропот. Не осмелились тронуть меня, видят, что их Господину лучше. Видели бы вы нас в лесу… Придурки… Заснула… Проснулась… Моя голова на плече Рема… Заснула…