Страница 40 из 67
Педант.
Но вместо того, чтобы разозлить, меня это неожиданно развеселило.
Все катится в бездну, меня прокляли, а Валкот остается Валкотом — признаком стабильности и порядка. И оказывается, это не так плохо. В моей жизни этой стабильности сейчас ой как не хватает.
— Не замерз?
Худенький какой. Не тощий, конечно, и мускулатура есть, но все равно худенький и жилистый.
— Тут тепло.
Да, действительно воздух был теплым, а песок в противовес ему холодным. Или меня просто от страха так потрясывает?
— Ясно. Ты не мог бы… — Я прочертила в воздухе пальцем спиральку и добавила. — Отвернуться.
— Да, конечно.
Он тут же крутанулся на пятках, сложив руки на груди, и повернулся ко мне спиной.
Я, не теряя времени даром, подхватила подол, стянула сорочку и отбросила в сторону. Кое-как поправила волосы, пытаясь спрятать свои прелести и вошла в воду.
Ох, ты!
Как же холодно.
Я сделала всего два шага, прозрачная вода покрывала десять сантиметров моих ног. Но я уже замерзла! Сильно! Что-то я не помню, чтобы было так холодно в прошлый раз. Совсем не помню. Ведь тогда я смогла зайти по колено, поплескалась чуть-чуть и вышла, чтобы полежать и позагорать.
Еще шаг… надо же. Ног не чувствую, а все равно двигаюсь и, наверное, лишь на упрямстве.
Меня очень сильно трясло.
Я забыла о том, что голая, что сзади Валкот и мы тут вроде как жизнь мою спасаем.
Просто плохо. И хочется на берег.
Плес воды за спиной, пара капель упала на ягодицы и чуть выше копчика. Вот не знаю, как смогла сдержать крик. Наверное, потому что зубы были так сцеплены, что не разжать.
Еще два шага. Я качнулась и замерла, обхватив себя руками.
Не могу… не выходит.
Холодно… холодно. ХОЛОДНО!
— Одетт, надо двигаться, — произнес Алисет, подходя ближе.
Ему ведь тоже должно быть холодно, как и мне! А он вошел как ни в чем не бывало. Его даже не трясет! Почему? Разный порог чувствительности или дело в другом?
— Н…н-не… м-мог-гу.
Мне казалось, что еще немного и я просто потеряю сознание. Останавливала только мысль, что в этом случае я свалюсь прямо в воду.
— Одетт, надо, еще пара шагов, здесь слишком мелко, — Алисет подошел еще ближе, создавая небольшие волны, которые иголками бились о мое тело, и коснулся рукой плеча.
— А-а-а-а!
Мужчина тут же убрал руку.
Ох! Как же горячо! Обжигающе-больно! Я даже плечо потерла трясущимися руками, пытаясь нащупать ожог. Но ничего, кожа была гладкой и чистой.
— Прости, — тихо отозвался он, а я начала смотреть на него совсем по-другому.
Это же ходячая печка!!!
— Одетт?
Не знаю как, но мне удалось наклониться и схватить его за руку, притягивая к себе.
Больно! Словно руками в жаровню залезла, но это лучше, чем леденящий душу холод. Но крик в этот раз сдержать удалось.
— Ты чего?
— Держи меня, — взмолилась я, хватая его второй рукой.
Жар и холод. А посредине всего этого я, измученная, уставшая и почти лишенная сил. Едва живая от боли и беснующегося внутри проклятья, которое никак не желало умирать и пыталось таким образом вернуть меня на сушу.
— Держу. Я рядом, слышишь? Я рядом с тобой. И не отпущу! Никогда не отпущу, — ответил Асилет, накрывая мои руки своими ладонями.
Я вздрогнула, дернулась, но лишь сильнее сцепила зубы.
Еще три шага в перед. Каких-то жалких три шага, а я едва дышала от усталости.
— Умничка. Какая же ты умничка!
Вода достигла груди. Пора.
Сжала его руки, крепко зажмурилась и, прошептав: «Вытащи меня!», с головой окунулась в ледяную воду.
Именно в этот момент на берегу появился сангир.
Еще пару секунд назад мне казалось, что хуже быть не может, что я уже дошла до точки… до грани своих возможностей и сил. И что может быть холоднее льда?
Ошиблась. Я уже забыла в который раз.
Я знала, что обязательно должно произойти, у нас было целых два часа пути, чтобы обсудить с Валкотом этот обряд. Мне надо всего лишь зайти в озеро, три раза нырнуть и вода… та, самая священная, должна очистить меня. Но это на словах легко и просто. Фактически сознание должно было зайти далеко… приблизиться к грани. Только так можно вытащить эту заразу, которая уже сплелась с моей аурой… стала частью изломанной души.
Стоило мне погрузиться в воду с головой, как все мысли просто исчезли, как и чувства. Лед и холод. Я сама стала прозрачным кусочком замерзшей воды. Такая же пустая, безразличная и неживая.
Почти…
Тепло все-таки ощущала. Капельки… и не мои. Чужие.
Он держал меня, как и обещал. Крепко, даже можно сказать цепко.
Не отпускал, как я и просила всего пару секунд назад, хотя сейчас готова была вопить, кричать и умолять Сета о том, чтобы он дал мне уйти. Сделать то, что должно было свершиться еще двадцать три года назад.
Я действительно уже умирала однажды. Давно. Разум не помнил, но душа…
Меня тянуло туда, за грань нашего мира, там, где было так привычно и легко. Там, где меня уже ждали.
Старый Архольд с неизменной тростью, которую после его смерти я нашла в кабинете, и сама лично сожгла. Дорогая трость из редчайшего красного дерева, украшенная камнями. Мама тогда всплеснула руками, а Дерек расхохотался, признавшись по секрету, что всегда мечтал это сделать.
И вот он… дед, которым я его помнила. С прямой спиной и пронзительным взглядом черных глаз, которые мы с братом от него унаследовали.
Мой личный кошмар и объект ненависти. Старый Архольд ведь всегда меня использовал в своих целях. С самого рождения. Сначала, чтобы надавить на мать, потом на Дерека.
Именно он обманом вынудил рассказать о побеге Дерека и Селины. Я чуть не разрушила их брак. Точнее разрушила, ведь формально развод был, но Великие решили иначе. Четыре года счастливой жизни утеряны… по моей вине. Наверное, я никогда не смогу себе это простить, несмотря на все заверения Селины.
И вот теперь старый хрыч снова здесь…в не самый приятный момент моей жизни.
— Одетт Бетани Гретель Корвил.
Я скривилась. Своим длинным старомодным именем я тоже обязана ему. Бетани звали его мать, а Гретель — младшая сестра герцога, которая умерла молодой. Говорят, он очень ее любил.
Наверное, мама думала, что таким образом сможет умаслить старого зануду. Не вышло.
— Дед.
В бездну титулы. Мы не в том месте находимся, чтобы говорить официально. Да и времени почти нет.
Что-то вода совсем не помогала и легче мне не становилось.
— Ты разочаровываешь меня, Одетт.
— Ты можешь не верить, но твое одобрение мне уже давно не нужно.
Слова начали даваться с трудом.
Холод… он был повсюду, в каждой клеточке моего тела. Не отпускал, пытаясь забрать еще и душу.
Честно говоря, я бы с радостью отдала и душу, лишь бы все быстрее закончилось. Но тот другой… такой горячий. Он отказывался понимать и отпускать.
— Опустила руки. Так быстро.
— Ты ничего не знаешь. И вообще тебя здесь быть не должно.
Про деда мне никто не говорил.
— А кто должен быть? Твой отец? Слабак. От него никакого толку. А вот я. Я могу дать тебе ответы на некоторые вопросы, которые не дают тебя покоя.
— И что я должна буду отдать взамен? Душу?
Мне тяжело даже дышать. Вдох-выдох и внутри что-то начинает звенеть и дрожать, словно внутри я тоже заледенела.
— Ничего, — дед усмехнулся знакомой до дрожи улыбкой. — Считай, что сегодня твой день.
— Подарок перед смертью?
— Ты не умрешь. Он не позволит.
— Сангир?
Тот в ответ хрипло, каркающе рассмеялся, закинув голову назад.
— Нет. Валкот. Упрямый мальчишка. Сильный, хотя на первый взгляд и не скажешь. Ты дорога Валкоту, даже больше, чем ему бы этого хотелось.
— Отпустит. Никто не может удержать душу, ступившую на грань.
— Ты еще не ступила. Хотя, признаюсь, близка. Но Великие не дадут тебе это сделать. Именно они велели мне спасти тебя двадцать три года назад.