Страница 7 из 9
Вернулся с докладом озабоченный Туа-По:
– Пока всё под контролем. Водные аттракционы были закрыты с утра. Почти все рыбаки и серферы вернулись сами из-за… – Он взглянул на Янсона.
– Зеленой каши, – подсказал тот.
– Сейчас в море только один закрытый катер, который дрейфует к берегу: двигатель не могут завести.
– Где он? – заволновался профессор.
Туа-По нахлобучил ему на голову подзорный шлем и указал направление.
– О, альфа Центавра! – простонал профессор и сорвал шлем. – Он на моих глазах из белого стал бурым! Да что же это такое?!
Запиликали огромные часы-датчик на лапе у Туа-По. Он щелкнул по ним и сообщил:
– Сейчас узнаем, дроны долетели… Так, увеличиваю…
Все склонились над экраном.
– Да это же мои бегунки! – воскликнул Немо.
– Бегунки? – нахмурился профессор.
– Ну да, «acquariae plantae pervolventes»!
– Ах, эти… – протянул профессор. – Они же совершенно безобидные! Хотя в больших количествах… не знаю, возможно ли?..
– Безобидные?! – взвилась Луна. – Зачем тогда они на катер напали?! И на остров наступают!
– Тише, – Немо осторожно взял с ее ладони затрясшийся зеленый комочек.
– Бегунки, да, Немо? – задумчиво пробормотал профессор. – Эти водоросли очень чувствительны к составу воды и ее температуре. Может быть, так они реагируют на наличие в воде метадельтадина, будь он неладен?
– Это же твои любимчики! – начала наступать на Немо Луна. – Не хочешь спросить, что у них, э-э-э… в голове?
– Спросить?! – Профессор удивленно перевел взгляд с Луны на Немо.
Немо вздохнул и достал из нагрудного кармана металлическую закладку:
– Это своего рода аппарат для чтения мыслей водорослей-перволвентов. Он трансформирует их сигналы в понятные нам слова и образы. Правда, он немного не доделан.
– Так доделай! – воскликнула Луна и забрала у Немо бегунка. – Я аккуратно подержу, не переживай.
– О, это чрезвычайно интересно! – потер руки профессор.
– И может нам здорово помочь, – добавил Туа-По.
Янсон подошел к Луне:
– Я помогу тебе подержать, пока он ковыряется…
– Не перетрудись, – сквозь зубы прокомментировал Немо и быстро охлопал свои брючные карманы, достал из одного набор мини-отверток, из другого – коробку с реле, присел на корточки и начал раскручивать шурупы трансформатора.
Тем временем Туа-По водрузил на себя подзорный шлем и вглядывался в поверхность воды:
– Наступать-то они наступают, – заключил он, – но медленно… И катер опять белым стал! Отпустили, что ли? Будем держать его под присмотром дронов, а я пока включу заслон.
Он нажал красную боковую кнопку на часах-датчике. С тихим жужжанием вдоль берега из земли начал выдвигаться металлический щит, огораживая остров-базу от аквазоны.
Немо поднялся и протянул трансформатор профессору:
– Я все подключил и проверил, аппарат должен работать. Дело за малым. Луна, – позвал он, – отойди, пожалуйста, от… То есть подойди сюда.
Она встала рядом. Профессор включил трансформатор, его маленький экран замерцал нежным голубоватым светом. Бегунок тихо сидел на плече у Луны, все молчали.
Через несколько секунд на экране появилось изображение зеленой водоросли, трясущейся мелкой дрожью.
– Не срослось у тебя, братан, – заметил Янсон, – эту трясучку мы и без твоего фокуса видали.
И тут механический голос произнес:
– Страшно, страшно, очень страшно…
– Вот тебе и братан, – Луна торжествующе взглянула на Янсона. – Выходит, они не нападают, а сами до смерти боятся…
– Я так и знал! – Профессор резко потер подбородок. – А разработчики-то, разработчики! «Метадельтадин не представляет опасности для живых организмов…» Бедные растения со дна морского от него бегут! С минуты на минуту рыбы начнут выбрасываться на берег! Надо было с самого начала категорически требовать остановки фабрики! Но ничего, и сейчас не поздно этим заняться!
И профессор Дизон огромными шагами направился к центру управления. Следом за ним засеменил Туа-По.
Луна с бегунком на плече сидела на берегу, пересыпая песок из руки в руку.
– Жалко, что моря не видно из-за щита, – вздохнула она. – Интересно, что там сейчас происходит?
Лежащий рядом Немо ответил, не открывая глаз:
– Скоро узнаем: я слышу приближение наших новых друзей.
Он оказался прав: через несколько секунд рядом раздался уже знакомый пронзительный голос:
– Ребята, хорошие новости! Фабрика остановлена. Но дроны фиксируют, что водоросли продолжают с той же скоростью мигрировать от места своего обитания мимо острова к противоположной стороне «Эллипса».
– «Эллипса»? – переспросила Луна.
– Так мы называем скалистую гряду, внутри которой расположена аквазона, – пояснил профессор. – Слева у самых скал теперь фабрика. А справа раньше был проход в открытый океан, но его заделали, чтобы на территорию не проникали хищники.
– Хищники? – заинтересовался Немо. – Помню, отец как-то упоминал, что с ними была целая история…
– И не просто история, а чрезвычайно печальная, чрезвычайно! – воскликнул профессор. – Кстати, в центре есть небольшая экспозиция, не хотите взглянуть? Молодая леди не испугается? – Он посмотрел на Луну.
– Молодая леди и не такое видала, – проворчала Луна. – Так идем?
Через несколько минут компания вошла в полутемный зал на территории центра управления.
– На лампочках экономите? – хмыкнул Янсон.
– Нет, просто так нагляднее, – ответил профессор и хлопнул в ладоши.
На стенах вспыхнуло множество голографических рамок – больших и маленьких. А в них заколыхались яркие разноцветные существа. Немо уставился на огромного осьминога ярко-красного цвета, на теле которого то тут, то там вспыхивали белые огоньки. Луна загляделась на осьминога поменьше, чей цвет стремительно менялся от нежно-бирюзового до чернильно-синего, а вспыхивающие огоньки были желтыми.
– Зацени цвета моего спортивного клуба! – Янсон подтащил Луну к моллюску размером с ладонь и строгой очередностью полосок на теле: зеленая, желтая, голубая – и снова: зеленая, желтая, голубая.
– А теперь – гвоздь программы! – воскликнул профессор.
Посреди зала вспыхнул огромный голографический экран, от пола до потолка. А на нем возник такой же огромный, от потолка до пола, осьминожище. Одна половина его тела была черной, а вторая – белой. Огоньки же были ярко-голубыми. Осьминог царственно парил в центре зала, пока зрители не подошли ближе к экрану. В ту же секунду он сгруппировался и бросился вниз, прямо к ним, выкатив бешено вращающиеся глаза.
– А-а-а! – заверещала Луна и отпрыгнула назад, чуть не сбив с ног Янсона и врезавшись в Немо.
Капитан подхватил ее:
– Обалдеть, ты заценила цвета спортивного клуба.
Глаза Луны быстро меняли цвет: зеленый-желтый-голубой-зеленый…
– Попридержи ракеты, – она моргнула и оттолкнула Немо.
– А говорила, не испугаешься, – философски заметил тот и хлопнул в ладоши.
Все голограммы разом потухли, а свет – вспыхнул.
– Не хотела бы я с такими ребятами встретиться на отдыхе, – отдышавшись, заявила Луна. – Откуда они взялись, вообще?
– Вот! – сказал профессор, подняв указательный палец. – Вы зрите в корень, молодая леди! Акварийским осьминогам нет равных в разнообразии окраса: ни один, я повторюсь, ни один осьминог не похож на другого! Плюс они способны производить электричество – вы же видели эти огоньки, да? Очень красивые, очень умные, но очень агрессивные твари, – вздохнул профессор. – Хотел бы сказать «творения», но не могу, увы. После того, что случилось на острове…
Дизон замолчал, его руки печально повисли.
– Так что же там случилось? – поторопил Немо.
– Когда работники строительной компании прибыли на остров, то обнаружили, что вода внутри «Эллипса» не слишком пригодна для аквапарка: в верхних слоях плавала «зеленая каша», по меткому выражению нашего друга Янсона. Планктон, большую часть которого составляли бегунки. Решено было уничтожить мешающий строительству планктон, что и сделали. Но работники не учли одного: планктон служил естественной преградой для хищников-осьминогов. Они не поднимались из глубин потому, что частицы планктона забивали им жабры. Как только преграда исчезла, хищники сразу же заинтересовались новыми территориями. Половина работников погибла, – профессор снял очки и на секунду закрыл глаза. – Потом, конечно, прилетела бригада специалистов, инфразвуком выгнала оставшихся осьминогов за пределы «Эллипса» через единственный проход в скалах. Там на них и сейчас можно посмотреть – из спецбатискафа за очень большую плату. Пойдемте на воздух, ладно? Что-то душно…