Последний ключ

- Запутывает? - неожиданно взорвался гневом Лион, - О, если кто и изворотлив, так это сам Паллад! За все годы, что я его знаю, он никогда не был полностью откровенен со мной. Он появлялся и исчезал, когда хотел сам. Он никогда не объяснял, почему мы идем туда, делаем то... Я просто шел и делал. Во имя дружбы, как мне казалось. Я восхищался им, я уважал его. Но теперь я понимаю, что всегда был лишь собачонкой у ног тигра. Глупой, тявкающей собачонкой. Это он шел, куда хотел. А я шел за ним. Это он делал, что хотел, а я делал лишь то, что он скажет. Иффиш во мне, но это Паллад решает, что с ним делать... Раньше я думал, что Паллад БЫЛ Писцом, а теперь знаю, что он Писцом и остался. Вы знаете, леди, что это такое - обладать властью. И я знаю. Пусть я и никудышный лорд-наследник, но люди Скарда беспрекословно подчиняются мне, как и моему отцу. Представьте же себе власть над жизнью и смертью, которую имеет маг, обученный в Шолхе. Нет, вряд ли Вы себе такое можете представить, Вы видели слишком мало из того, что Паллад умеет. А я видел. Однако считал, что с прошлым покончено. Но разве можно отучить тигра есть мясо?

Лион опустил голову, но глаза его блестели гневом.

- Я не хочу умирать, Оливия. Если и умирать, то в бою, но не так..., не глупо, не где-нибудь в дурацком подземелье на алтаре, - Лион с горечью и отвращением отшатнулся, опуская заполненный болью и гневом взор.

- В подземелье? На алтаре? Откуда Вы знаете?

- А Вы считаете, наш добрый Паллад махнет руками и иффиш выйдет погулять? Я не маг, Оливия, но даже я знаю, что чем мощнее заклятье, тем больше силы требуется для него. Если Паллад тащит меня в их легендарное место силы, значит, заклятье будет оч-чень мощное. Удержать эти силы можно лишь одним способом - кровью. Сомневаюсь, что кровь будет палладова.

- Почему кровью? Разве Паллад когда-нибудь говорил об этом? - перед моими глазами стояли ясные картины моего недавнего ночного кошмара: Лион с развороченной грудью, камень вместо сердца, кровь, стекающая по желобкам алтаря... Возможно, лорд не так уж и не прав? Возможно, у него тоже были подобные сны? Только вряд ли в его видениях была я, иначе не стал бы он так со мной откровенничать.

- А он и о другом никогда не говорил. Что это за место силы? Да и вообще зачем оно ему нужно? Может, все наоборот? Может, иффиш лишь предлог, чтобы попасть туда?

- Тогда вряд ли он стал бы себя так утруждать, защищая Вас. Он дошел бы туда и один.

- Я не знаю, что ему нужно и зачем ему нужно. Открытость не в его характере, - устало произнес Лион, откидываясь назад, - Пока у меня нет другого выхода и я иду с ним. А там посмотрим. За свою жизнь я буду бороться, помирать за чужую идею не собираюсь.

Верно, открытость не в характере Паллада. Более непроницаемого и скрытного человека я еще не встречала. Глядя на него, мне всегда хотелось узнать, что у него на уме. И узнать не просто из любопытства, а из чувства самосохранения, ведь то, чего мы не знаем, страшит, а то, что нам понятно, успокаивает, пусть это и нечто ужасное. Неизвестность, непредсказуемость - разве не пугает это так же, как склонность к жестокости или насилию? Невозможность предугадать следующий шаг человека, с которым ты поневоле связан, - разве не раздражает?

Иногда мне казалось, что я понимаю Паллада, что сумела краем глаза заглянуть ему в душу, а потом оказывалось, что просто увидела собственное отражение, то, что хотела в нем увидеть, а не то, что в действительности есть Паллад.

И все-таки мне хотелось в него верить, несмотря на тоненько повывающий от страха здравый смысл. В его достоинство. В то, что для любого его действия есть достойная причина. Несмотря на слова Лиона, мне трудно было отказать ему в доверии. Пока трудно. Может, когда-нибудь моя наивность и доверчивость меня сгубят, но верить человеку или, наоборот, не доверять ему, я буду до тех пор, пока сама себе не докажу обратное. Сама, а не с чужой подсказки.

- Вы так легко изменили о нем мнение, Лион, - медленно сказала я, - Еще вчера Вы не сомневались в его участии.

- А я и сейчас не сомневаюсь, - криво улыбнулся лорд Лиэтта, - Только отличается ли его участие от того, которое предлагал Дрез? Уверены ли Вы, леди, в бескорыстности желаний Паллада? И чего вообще он хочет, Вы знаете?

Я только сокрушенно покачала головой. Да, он был прав. И не прав. Лион упрямо стоял на своем и в этом упорстве мне чудилась чья-то посторонняя и отнюдь не добрая воля. А потом мне припомнилось, что сегодня между ним и Палладом произошла небольшая перепалка, не первая за последние дни, так, несколько коротких и эмоциональных фраз, брошенных тщательно приглушенным тоном. О чем они спорили? Я не расслышала. Занятая более насущной проблемой починки разорванного плаща (иглу держать в руках до сего момента я пока не пробовала), тогда я не придала этому значения, зато теперь кусочки мозаики сложились воедино: Лион-иффиш выходил из-под контроля Паллада, вот только понимал ли это сам Паллад?

Снаружи послышался легкий шорох, лорд мягко приподнялся, подхватывая лежащий рядом обнаженный меч, и осторожно пошел к выходу. Движения плавные, кошачьи, бесшумные, уверенные. Этот Лион ничем не напоминал то нервное, взъерошенное существо, которое только что говорило со мной. И тем сильнее сжималось мое сердце, когда я думала о причинах этих перемен. Я должна поговорить с Палладом, да, медлить нельзя. Наверняка он заметил, что происходит с Лионом, и я могла бы помочь, если бы точно знала, что мне делать.

- Это мы, - с легким шорохом у входа раздался тихий голос мага. Паллад осторожно вошел, держа перед собой клинок, и убрал его только после того, как Лион буркнул "все в порядке". Следом вошла Шема, неся ладненький тючок с одеждой. Поход оказался вполне удачным. К счастью, ренейды обошли село стороной, местные жители были насторожены, однако не напуганы, и пусть не слишком спешили доверяться чужакам, пусть неохотно, но продали шерстяные туники и плащи собственного изготовления - не самые красивые, зато удобные. А главное, ничем не отличающиеся от тех, которые обычно в эту пору носят в Думхерге. Маэдринские камзолы здесь не носили, а горские меховые куртки, в которых мы успешно миновали ледники и могли спать на голой земле, были не слишком уместны на равнине.

Я рассеянно разгладила в руках грубую шерсть, выкрашенную в два цвета - буро-зеленый и тускло-красный. Ткань по краю была соткана некрупной клеткой, основная же часть плаща-накидки была красной. Неяркая, не бросающаяся в глаза, грубая, порядком поношенная - вот моя новая одежда, вот тот облик леди Лакита, в котором она возвращается домой. Нет, я вовсе не сожалела о шелках и бархате, кружевах и драгоценностях. Я боялась лишь того, что грубая одежда помешает воспринимать меня всерьез. Тень отца, я цеплялась за привычные вещи, цеплялась за традиции, за все, что поможет мне выстоять, доказать свое право быть леди Лакита не только по рождению, ибо не была уверена в своих силах. Я не знала, не отвергнет ли Лакит свою сбежавшую Надорру, не знала и боялась худшего. Не знала и готовилась сражаться. И бой наверняка предстоит не только с ренейдами...

Мои спутники, скупо переговариваясь, тем временем разложили принесенные из села припасы по дорожным сумкам, приготовили ужин.

Разговор с магом я решила не откладывать, но мне нужно было поговорить с ним наедине, да так, чтобы ни Лион, ни Шема не заподозрили. Только как это сделать, зная, что за тобой наблюдает две пары любопытных глаз?

- В окрестностях ренейдов не видели, - сказал Паллад, разламывая лепешки на части и по очереди протягивая нам теплые (несколько минут лепешки лежали на горячих камнях) куски. Вкупе с жестким вяленым мясом и прошлогодними сморщенными яблоками это было приятным разнообразием нашего стола за последние дни, - Месяц назад они прошли на юг и здесь не задержались. Изредка устраивают набеги, но чаще разоряют села повосточнее. Еще в ближайшем городе, который прямо у нас на пути, есть гарнизон ренейдов, - маг вопросительно посмотрел на меня.