Последний ключ

Несколько мгновений я недоуменно смотрела на открывшийся передо мной проход, пока со смехом не поняла - магия! Эльяс был столь любезен, что запер двери в спальню мудреным магическим замком, который просто не вынес моего прикосновения!

Бесшумной тенью я скользнула в покои отца, где мне была знакома каждая вещь. Раньше я не так часто здесь бывала, это место было слишком личным даже для меня, любимой дочери, но я хорошо знала эту комнату.

Вот только теперь это уже была чужая спальня. Чужой запах заполонил воздух, чужие ткани обрамляли широкую постель, чужой, ненавистный мне дух господствовал над тем, что было мне дорого и мило.

Решительно отбросив всякие посторонние мысли, я ринулась на поиски. Ощупала постель. Окинула взглядом одежду (вряд ли Эльяс оставит что-то ценное там, где это доступно другим людям). Перебрала книги и свитки, аккуратно сложенные на столе. Убедившись, что найти что-либо стоящее в вещах Горностая с первого раза не получится, я бросилась туда, где был тайник отца. Мне пришлось пройти свозь анфиладу строгих комнат с довольно низкими потолками, пока я не вошла в отцовский кабинет. Там, в стене, как я знала, некогда хранились некоторые из величайших ценностей лакитского королевского рода. Вот только лежат ли они там сейчас?

Шум приближающихся шагов заставил меня испуганно заметаться по кабинету, а затем просто спрятаться под вольготно свисающую со спинки широкого кресла огромную медвежью шкуру. Какое счастье, что своим телосложением я обязана хрупкой маме, а не рослому отцу!

- ...не больше двух дневных переходов, - приближаясь, сказал ровный голос по-киттски без малейшего акцента.

- Я знаю. У тебя есть что-нибудь еще? - в нарочито спокойном тоне Эльяса проскользнули пренебрежительные нотки и я слегка посочувствовала его собеседнику.

Горностай прошел на середину кабинета и остановился рядом с креслом, где я пряталась. Хотелось бы мне стать крохотной мышкой...

- Да, - коротко ответил неизвестный. Его голос показался мне знакомым, очень хотелось бы глянуть, кто это, но я не рискнула даже пошевелиться, - Гвардия Каскоров, Блистательные, собираются в долине Вашут, у Западного выхода из шелвахарских катакомб. Там, где был убит Риардон Каскор.

- Вот как? - известие, кажется, всерьез заинтересовало Горностая, - Сколько их?

- Пять сотен.

Пауза.

- Ты говорил, гвардия расколота и разбросана по Субейе. Что опасности она не представляет.

- В Аруне осталось не больше полусотни, - сдержанно-удрученно ответил неизвестный собеседник, - Не знаю, как это случилось...

- Уничтожь их. Всех до единого, - медленно, замораживающе-ледяным тоном произнес Эльяс, - Возьми две сотни Бешеных. Больше не получишь.

- Да, мой господин.

- Немедленно.

- Да, мой господин, но через ущелье...

- Нет, пройдешь понизу, катакомбами. Или мне тебя учить?

- Нет, мой господин.

Я не выдержала и чуть подалась вперед, выглядывая из-под шкуры. Прямо перед моим носом кольценосная рука Эльяса пренебрежительным жестом указала на нечто впереди. Собеседник Эльяса склонил голову в поклоне, пятясь, отошел к стене, повернулся, без колебаний нажал на спрятанные среди каменного узора выемки... Создатель, неужели я вижу то, что вижу? Неужели этот человек легко и свободно открыл тайник Каскоров, о котором было известно всего двум-трем человекам? Каменная панель бесшумно отошла в сторону. Человек просунул руку и нажал еще на один набор ключей - с легким шорохом внутрь ушла еще одна часть стены. Мужчина молча достал карты. Схемы тоннелей под Шелом, на которых были указаны безопасные проходы. И за которыми, собственно, пришла я.

Человек повернулся, пряча карты за пазухой. И тут я его узнала. И содрогнулась. Не раздайся в этот момент легкий скрежет от закрывающихся каменных панелей, мое присутствие явно было бы замеченным. Но Эльяс уже шел к выходу, за ним тяжело ступал Кайн Нехша, Магистр дворцовой стражи Каскоров. Кайн был одним из тех немногих людей, кому отец полностью доверял. И вот чем обернулось это доверие...Так вот кто во всем виновен! Вот кто предатель!

Несколько минут я сидела на полу под креслом, не в силах перестать вспоминать отца и последние дни перед его гибелью. Перед внутренним взором мелькали картины нашего бегства, последней битвы, да, не бойни, а именно битвы... Сама того не ожидая, я нашла предателя, нашла того, что провел Эльяса в Шел, кто передал ему карты катакомб, вот только вместо удовлетворения, вместо так давно лелеяной жажды мести я ощущала лишь ужасающее опустошение и горечь...

На мое счастье, в покои Эльяса никто больше не зашел. Я медленно выползла из-под приютившей меня шкуры и без заминок вернулась в свои комнаты потайным ходом.

Опустошение заполонило меня целиком. Весь оставшийся вечер я просидела в кресле. Так закончился второй день моего пребывания в Шеле.

Однако оказалась полна сюрпризов и ночь.

Было за полночь, когда засов на моей двери сам собой поднялся и отъехал в сторону. Дверные створки распахнулись, на их пороге мелькнули фигуры моих обычных сопровождающих (красные безрукавки со знаком Ла-Ренейды на груди, черные складчатые штаны, перевязанные широким красным же поясом - теперь я знала, кто это. Личные стражи-телохранители Эльяса). Стражи мягко опустились на колено, касаясь кулаками пола, мимо них, не замечая коленопреклоненных людей, стремительно прошел Горностай. От быстрого шага его белые волосы разлетелись, одеяние распахнулось, но тонкое белое лицо кроме привычного бесстрастия ничего не выражало.

Эльяс приподнял руку - и дверь захлопнулась.

То, что я сидела в кресле в ожидании, Горностая не удивило. Наоборот, губы его чуть скривились в презрительной усмешке. Он понял, что я обороняюсь.

Сердце мое ухнуло вниз и отчаянно забилось. Жестом или словом, но я выдала себя, я позволила Эльясу заметить свой страх перед ним. Он почувствовал, что загнал меня в угол, и захотел немедленно закрепить свою победу.

- Зачем ждать неделю? - напористо сказал он. Я не заметила ни одного движения, однако застежка на вороте его одеяния неожиданно щелкнула и разошлась, белоснежный шелк мягко стек ему под ноги. Это была не та накидка из тяжелой струящейся ткани, подбитая мехом, что видела я раньше. Это была тонкая, длинная до пят, с разрезами по бокам и застежкой спереди рубаха. Штаны тоже были другими - довольно широкими, чтобы не стеснять движений, однако не складчатыми, и держал их туго обтягивающий талию неширокий белый пояс. Слишком тонкая, слишком легкая полупрозрачная одежда, чтобы под ней можно было что-либо спрятать. Да Эльяс и не скрывал, что не вооружен. Чего ему бояться?

Он переступил через белый полукруг и протянул мне руку. Жесты его были резкими, а намерения - слишком недвусмысленными.

- Если у тебя и на этот случай есть законы, я их отменяю.

Красивое мужское тело. Обнаженный торс со скульптурно-литыми мышцами, плавно-скупые движения... Это просто мужчина, говорила я сама себе, просто мужчина, не больше и не меньше. Все женщины проходят через это, тщетно уговаривала я саму себя, стараясь смириться с неизбежным. Но меня выворачивало от страха и отвращения. Эльяса я боялась больше, чем змеи. Злоба змеи по крайней мере понятна.

- Я понимаю, - медленно кивнула я, но осталась сидеть неподвижно, стараясь не вжиматься в деревянную спинку с накинутой поверх медвежьей шкурой так сильно, чтобы это было заметно. Мой взгляд выразил все восхищение, которое я смогла изобразить, - И твоя страсть меня, признаться, покоряет. Не каждый способен решиться на такое.

Сердце колотилось и рвалось наружу с отчаянием жаждущего стада, учуявшего водопой. Но голос мой оставался спокойным. Эльяс остановился на полпути и замер.

Я понимала, Лиран права. Если Эльяс носит послание Найсала с собой, то лучшего случая, чтобы украсть его, мне не найти. Нужно только покориться ему, усыпить его бдительность, заставить его расслабиться... Но я не могла. От отвращения перед этим напоказ обнаженным телом, не слишком скрываемым оставшейся на мужчине тонкой тканью штанов, меня тошнило.