Тени

— Есть за­жи­гал­ка? — сла­бым го­ло­сом спро­си­ла она. — Мне на­до по­ку­рить.

— Ду­маю, у ку­ря­щих сна­ру­жи най­дет­ся, — ка­жет­ся, она нем­но­го смяг­чи­лась и молча последовала за полицейским к выходу из многочисленных коридоров отдела.

На улице было холодно, ночь уже давно опустилась на большой мегаполис, дождь всё никак не заканчивался. Проезжающие патрульные машины всё время сигналили своим коллегам, которые выбегали из-под козырька входа в отделение полиции. Взяв зажигалку у незнакомца, Хизер встала рядом с урной. Пытаясь укрыться от пронизывающего холодного ветра, девушка застегнула пиджак и вжала голову в плечи. В кармане была запасная пачка таблеток, она быстро проглотила одну и стала кашлять. Живот снова схватил спазм.

— Держите, — девушка удивленно покосилась на подошедшего сержанта, но по­том при­ня­ла ста­кан­чик с во­дой, ко­то­рый осу­ши­ла в один гло­ток. Это был тот странный полицейский, она видела его с тем угрюмым инспектором. Кажется, его звали Томас или как-то по-другому, она не помнила точно.

Вздохнув, Браун сно­ва втя­ну­ла дым из си­га­ре­ты в лег­кие. Для неё эти таблетки были сейчас единственным спасением от реальности и могли помочь хоть как-то приглушить увиденное сегодня. Наблюдая за ней во время допроса, Хантер понял, что эта девушка умеет контролировать свои эмоции, чтобы бороться с болезнью.

«Этот инцидент впол­не мо­жет спро­во­ци­ро­вать бло­ки­ров­ку па­мя­ти, она может просто напросто забыть всё. На работу она может вернуться уже на этой неделе, мы сняли охрану со здания, будем стараться, чтобы она при следующем допросе рассказала нам больше», — мужчина прокручивал слова штатного психолога у себя в голове.

— К вам приставят полицейских в целях безопасности. Сейчас они тоже поедут с вами, скажите адрес, — девушка задумалась, выдыхая струю дыма. Её съемная квартира теперь была местом преступления, в которую она не возвратится теперь никогда. С арендодателем будут проблемы, но это после. Посмотрев на свою сумку, девушка ответила: — Лонг-Айленд, 39 авеню, отель «Vetiver», — это единственное место, которое она помнила. Хизер останавливалась в нем, когда только переехала в Нью-Йорк. Сержант кивнул своим коллегам, и они отправились к служебной машине.

Пиджак весь промок насквозь из-за ливня, Хизер сняла его и сложила на коленях.

Завернув за угол, они поехали вдоль набережной. Свет уличных фонарей размывался в маленькие лужи на водной глади Ист-Ривер, по стеклу забарабанили с новой силой капли, листья, которые уже опали, превратились в неприятную кашу, которая скапливалась на дорогах. Таблетки подействовали, в голове было пусто, словно белый лист бумаги, который недавно очистили. Но саднящее чувство страха в груди всё никак не могло утихнуть. Будто кошки царапали легкие и ребра, пытаясь вылезти наружу. Девушка выдохнула, пытаясь привести сердцебиение в порядок, и сощурилась, когда яркий свет от очередного фонаря попал ей в глаза. В салоне автомобиля была тишина. Каждый думал о своем. Через двадцать минут они прибыли в назначенное место.

— Телефон нашего отделения у вас есть. Вот моя визитка, — девушка нахмурилась, смотря на маленький клочок бумаги с именем. — Если что-нибудь прояснится — дайте знать нашему шефу, Лукасу Року.

— У вас та­кая пар­ши­вая ра­бо­та, — прокашлявшись, ответила Хизер. Томас не­воль­но хмык­нул и не сдер­жал сла­бой улыб­ки.

— Не жа­лу­юсь, — от­ве­тил он. Повернувшись, она взяла сумку из протянутой руки другого полицейского, быстро вышла из машины и скрылась за стеклянными дверьми отеля.

***

Два дня спустя.

12:34 утра.

Кладбище Святого Раймонда.

Погода улучшилась, из-за облаков выглянуло солнце, но было по-осеннему прохладно. Ветер гулял среди каменных дорожек, опавшая листва превратилась в промокшую труху и скапливалась по маленьким ямкам. Похоронная процессия началась час назад. Казалось будто черное пятно, заполнявшее залитое солнцем кладбище, с каждой минутой становилось всё больше и больше. Приехало очень много родственников и близких Джорджа Лэнгли, и только недавно начали подходить работники CBS: директора и прочий офисный планктон. Хороший человек был. Поправив черный пиджак и отряхнув темные брюки, Хизер взяла с сидения букет белых лилий и вышла из машины такси. Поморщившись от прямых лучей света, она надела черные очки. Зябкий порыв ветра неприятно ударил в лицо. Завязав длинные волосы в высокий хвост, девушка стала искать в толпе знакомые лица.

— Хотелось бы встретиться нам при других обстоятельствах, — Адам Хилл —старинный друг её отца, она не видела его с того момента как её назначили на новостной канал полноценным сотрудником. Темный костюм делал его еще выше, а седина на висках и серые уставшие глаза существенно выделялись на черном фоне.

— Мне бы тоже хотелось этого, — они присоединились к медленно шагающим людям, впереди шел священник и самые близкие убитого — его жена. Чтобы больше показать траур и скорбь по мужу, она прикрывала лицо черной сеткой. В черном платье она была похожа на статую в музее: худая, с седыми волосами и бледной кожей. Говоря что-то священнику, она не переставала вытирать выступившие слезы с глаз.

— Мисс Лэнгли поседела из-за пережитого стресса, говорят, теперь она является наследницей компании и управляет основными акциями. Полицейские приходили к ней домой на допрос, она сказала, что ничего не знала о врагах мужа.

— Говорят, что там еще была свидетельница, но эта информация не подтверждена, — шепот среди журналистов не стихал. Услышав разговор про свидетельницу, девушка скривилась. Не такой уж это и хороший человек, раз изменял жене с проституткой. Заметив, что девушка напряглась, Адам взял её за руку.

— Все мы не без греха. Не секрет, что дела у Джорджа с его женой шли хуже некуда, и что он был замечен не раз в компании таких девиц, как эта свидетельница. Но мы утаивали и стараемся скрыть сейчас от прессы эту информацию. Полиции сообщили об этом, и они эти данные не будут выводить на всеобщее обозрение по нашему общему настоянию, — священник начал читать отрывки из Библии. — Ты же знала убитую Роуз? — она расширила глаза и посмотрела на мужчину. — Полицейские мне обо всем доложили сегодня утром, так как я теперь являюсь временным директором CBS.

— Давайте не будем об этом, сами сказали — лучше об этом не упоминать или вообще не разговаривать, — она сильнее сжала букет цветов. Она знала, что для Адама репутация важнее всего, и он не станет показывать своих эмоций, какими бы печальными они не были, у всех на виду. Рабочие отношения, чтоб их. Но что-то в его поведении показалось ей странным: то ли холодность, то ли что-то еще.

— Вы совершенно правы. Анна Ван оказалась не в то время и не в том месте. А вам не удалось её спасти, это не ваша вина, — сказал он вслух очевидные вещи. — Всё равно это забудется, теперь акции компании все на мне, но не об этом. Жду вас завтра к девяти утра на своем рабочем месте. В здание уже разрешено входить, но пропуски всё же возьмите, — ей показалось что-то странным. Но с другой стороны его можно понять, ведь теперь всё на нем будет держаться.

Отмахиваясь от посторонних мыслей, Хизер повернулась и стала дальше слушать священника. Через некоторое время он закончил и гроб из темного дерева, увенчанный множеством пестрых цветов, стали опускать в яму.

***

15:45

Технический отдел полицейского департамента Бруклина.

Бригада полицейских прибыли к техническому аналитику за выписками счетов Лэнгли. Доступ к ним был закрыт, но в целях расследования им открыли многие двери. Сержант Майкл взял фуражку со стойки регистрации и направился вслед за пухлым техником. Их с его напарником Томасом отправили смотреть банковские счета Лэнгли.

— Тебя забрать после сеанса? — в трубке послышался хриплый голос и громкий кашель. — Мы закончим где-то к пяти вечера.

— Умоляю, — Томас нахмурился и сжал кулаки. Его младший брат Роб снова попал в передрягу, где крутились наркотики. Это был уже не первый раз, молодого парня привлекает изнанка жизни: деньги, секс, наркотики. Для бунтующих личностей против общества это типично, но не в семье, где почти все твои родственники полицейские и госслужащие. Молодого парня чуть не отправили в наркологическую клинику, но благодаря связям, он отделался лишь походами к врачу и дневным стационаром. — Я тут больше не выдержу, забери меня, — в очередной раз в трубку стали кашлять.