Колючка и стихоплёт

На огороженной площадке столпилось столько молодёжи, что от дыхания и разгорячённых тел воздух потеплел на несколько градусов. Толпа качалась, как единый организм в ритме модной этой весной мелодии. Отдельные личности раскачивались невпопад, в такт заторможенной алкоголем музыке, звучащей в их головах.

Малика пыталась веселиться, но никак не могла избавиться от ощущения, что ей чего-то или кого-то не хватает. Каждый раз, когда рядом происходило что-то интересное или хотелось поделиться наблюдением, она неосознанно оглядывалась в поисках друга и тут же мрачнела, вспомнив, что он точит зубы о гранит науки. Мысли и чувства оставались не озвученными и постепенно угасали.

В очередной раз вспомнив Кирилла, Малика заметила в толпе Зину. Девушка выглядела и вела себя вызывающе и, кажется, была не совсем трезвой. Она танцевала с высоким мужчиной, повиснув на нём тяжёлой ношей и, не стесняясь, позволяла ощупывать свой выдающийся зад.

Эля тоже увидела эту парочку и уточнила:

– Пассия Кирилла?

Милена брезгливо скривилась.

– Ведёт себя как шлюха.

Внутри Малики из тлеющей искры антипатии к Зине в одно мгновенье вспыхнул пожар ненависти. И эта особа ещё претендуют на звание девушки её друга, и до сих пор посещает его постель, пачкая Кирилла, унижая его. Не удивительно, что он себя таким и чувствует: мерзким и грязным. За несколько секунд Малика накрутила себя до такой степени, что готова была бежать навстречу разъярённому быку на корриде, а не просто побеседовать с безобидной Зиной.

Мелодия поменялась, став быстрее, и Малика на мгновенье потеряла Зину из виду. Обнаружилась девушка у колонны в объятиях всё того же кавалера, судя по всему он уговаривал продолжить вечер в другом месте, по-хозяйски поглаживая бедро партнёрши.

Малика коснулась локтя мужчины.

– Мне нужно побеседовать со знакомой, позволите?

Мужчина нехотя отстранился и окинул помеху на пути к развлечениям трезвым взглядом. Отступил на шаг в сторону, изобразив рукой приглашающий жест.

Малика подождала, когда взгляд Зины сфокусируется на ней, станет осознанным, и угрожающе прошипела:

– Чтобы я тебя у Кирилла никогда больше не видела.

– А то что? – лениво поинтересовалась Зина. Алкоголь притупил чувство самосохранения, но добавил безрассудности. – Ты давно уже метишь в его постель, думаешь, я слепая и не вижу? Сколько ты уже его обрабатываешь, лет пять? И всё без толку, он тебя в упор не видит.

Малика отступила, из последних сил, заставляя себя уйти, но Зина неосмотрительно коснулась её плеча, вроде как прогоняя.

Малика год ни с кем не дралась, и ей казалось, научилась контролировать и утихомиривать внутреннего монстра, но он сорвался с цепи внезапно, без предупреждения, голодный от долгого воздержания, взбешённый гадкими словами.

Она сделала выпад и наотмашь тыльной стороной ладони, ударила Зину по лицу. Голова девушки, дёрнувшись назад, стукнулась о колонну, каблук подвернулся, и Зина грузно осела прямо на землю. Красный след от ладони проявился мгновенно, словно ожёг. Она схватилась за щёку, удивлённая нападением не меньше самой хозяйки разбуженного монстра. Несколько раз открыла-закрыла рот, словно рыба, готовясь высказаться, но, встретившись глазами с Маликой, решила промолчать.

Эля и Милена увидели уже конец представления. Спрятав подругу в толпе, быстро ретировались в общежитие. Осталось только надеяться, что рукоприкладство Малики не станет завтра главной новостью.

Естественно, они ошиблись. Утром на первой же паре Малику вызвали к декану факультета. Будучи отличницей, Колючке ещё не приходилось посещать кабинет для получения взбучки. Демьян Станиславович вёл у первокурсников курс лекций, успел заработать авторитет, быстро и без усилий. Портить отношения с ним не хотелось совершенно. У большинства студентов декан вызывал трепет и уважение, двоечники его боялись, потому что не всегда понимали завуалированный сарказм в словах. В прошлом спортсмен, высокий, статный, он успешно вложил свою внушительность в фундамент образа строгого, но справедливого педагога.

Зина первая посетила Демьяна Станиславовича, покрасовалась объёмным синяком на пол-лица и доложила, что этими побоями заинтересуются в полиции. Удар получился настолько сильным, что один глаз покраснел от лопнувших капилляров, вся глазница посинела и припухла. Вчера вечером девушка успела побывать в больнице, где её жалобы подробно записали, а побои сфотографировали.

Малика зашла в кабинет смело, даже не попробовала изобразить раскаяние. Зина, увидев её, неосознанно отступила на несколько шагов, что не укрылось от Демьяна Станиславовича. Он кивнул, указывая на стул.

– Садись. А ты можешь быть свободна.

Зина выскочила за дверь для своего телосложения проворно, как юркий грузовик. Малика даже не повернулась в её сторону, смотрела прямо перед собой, стиснув зубы.

Декан оглядел её решительный вид, но задать вопрос не успел, Малика его опередила:

– Меня могут отчислить?

– Зина планирует подать заявление в полицию.

– Тварь, – коротко ругнулась Малика и тут же извинилась, забыв принять повинный вид: – Простите, вырвалось.

Демьян Станиславович обошёл стол и, сев в кресло, пристально всмотрелся в лицо студентки.

– Почему ты это сделала?

Малика нахмурилась и шумно выдохнула. Оправдываться она не собиралась: вины не чувствовала совершенно.

Было что-то в декане располагающее: умный проницательный взгляд, едва заметная улыбка, желание выслушать.

– Зачем вам это? Какая разница?

Демьян Станиславович чуть наклонился вперёд.

– А разве это не самое важное – причина? – Он едва приподнял бровь, обозначая заинтересованность. – Одна из лучших учениц факультета дубасит на дискотеке девушку своего брата или друга. Я так и не понял степень вашего родства. Студенты объяснили, как смогли.

Малика пожала плечами.

– Кирилл мне, как брат.

– Я хочу тебе помочь, но в ответ прошу только одного: объясни почему?

Малика уже приготовилась держать оборону и всё отрицать, но неожиданно призналась:

– Она изменяла ему.

Демьян Станиславович пригляделся к лицу девушки и уточнил:

– Это и есть причина?

Малика шумно выдохнула:

– Кажется, не совсем. Точнее, не единственная.

Она перевела взгляд за окно: прямо за стеклом на ветке голуби строили гнездо, собираясь создавать семью. Малика чувствовала мотив своего гнева, но не могла сформулировать так, чтобы это казалось понятным и веским для другого человека.

Декан молча ждал, и был награждён за терпение правдивым ответом, хоть и несколько сумбурным.

– Она его изменила, опустила, вываляла в грязи. Он не такой. Зина делает его хуже – бесчувственным и циничным, а он романтик и пишет стихи. Писал. С тех пор как она с ним – ни строчки.

Слова вырвались скомкано, прерывисто, Малика сама до этого момента не осознавала точно, что именно так её взбесило, но, озвучив, поняла – это и есть истинная причина.

Демьян Станиславович нахмурился. Он не планировал благоволить драчунье. Симпатия родилась самостоятельно, без его ведома и спроса.

– Вы ведь не родственники, правда?

Малика мгновенно вскипела:

– Только попробуйте сказать, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует.

– Существует, – легко согласился декан, – мой лучший друг – женщина. И я понимаю твои чувства, но драку это не оправдывает. Возвращайся на пары. Попробую что-нибудь придумать.

Он и придумал. Малика так и не узнала, как, но он смог уговорить Зину не подавать заявление. Может, просто смог найти подход и к ней. У Демьяна Станиславовича хорошо получались душевные беседы.

К вечеру слух о драке затёрся, потерял новизну и уступил другим более актуальным обсуждениям. Начавшаяся, не для всех удачная, сессия победила в рейтинге новостей. «Как сдал?» и «сколько заплатил?» лидировали в топе сообщений, и ответы на эти вопросы приравнивались к жизненно важным знаниям.

После занятий, Малика загрузилась книгами для следующего экзамена у Кирилла и направилась на Гребную базу.