Колючка и стихоплёт

1 глава. Жабий глаз

Пышные кусты красной смородины образовали замечательное укрытие, отгораживая от дорожки овощные грядки. Набрякшие от спелости ягоды светились на солнце словно рубины и обещали небывалое лакомство. Время близилось к обеду, солнце горячо облизывало головы, раздавая обжигающие поцелуи всем, кто вовремя не спрятался в тень. Местные деревенские успели отбить поклоны огороду и попрятались в домах, пережидая знойный полдень. Через несколько часов участки снова запестрят поднятыми кверху афедронами, будто чудными цветами, на заурядных капустно-картофельные грядках.

В переплетении ветвей двух соседних кустов, прямо на горячей земле сидел парень, сложив ноги по-турецки. Он наивно полагал, что со стороны дома его не видно. На руку играл невысокий рост и утончённая комплекция, взрастившие в Диме досадное заблуждение, что он практически невидим и строгая Антонина Сергеевна не приметит вторжение на участок. Бабушка Малики не была такой уж вредной и уж точно – не жадной, но перебивать аппетит чем попало перед обедом строго запрещала. Этот проступок она давно внесла в список смертных грехов. Там же оказалось и поедание немытых даров огорода прямо с грядки. Так что наказание в случае поимки преступников ожидалось двойное.

Зелёная футболка тоже выполняла роль маскировки, а предал юношу белый платок, завязанный на голове узлами с четырёх углов, на манер панамы пенсионера. Светлая кожа Димы не выдержала южного солнца, покраснела и, минуя стадию загара, принялась шелушиться и слазить. Бритую налысо голову спасла бы тень или зима, но под рукой оказался только носовой платок.

Дима закидывал голову и в одно движение снимал губами спелые ягоды прямо с веточек. Ловко и быстро, не испачкав ни одной каплей кожу вокруг рта. Довольно щурил светло-голубые глаза и тянулся за следующей порцией ягод.

– Малика, брось ты уже ботву, тут такая смородина сладкая.

Его сообщница не уделяла спелым ягодам ни капли внимания. Девушка опустилась на колени перед подвязанными кустами помидоров, развернувшись спиной к Диме. Густые каштановые волосы топорщились коротким хвостом, словно ёршик. Выгоревшие на солнце пряди слегка вились, обрамляя загорелое до черноты лицо. Она приподняла повядший стебель и сняла с него огромный розовый помидор.

– Э, нет. Смородины я уже объелась. Хочу помидор, королевский. – Малика оглядела кривой, расплывшийся словно тыква овощ и, с нескрываемым блаженством, принюхалась. – Какой запах! Можно даже не солить, так буду лопать.

Она тут же вгрызлась в упругую розовую кожицу, сок брызнул на лицо и потёк по подбородку.

Дима укоризненно покачал головой.

– Стоило ли так пачкаться. – Он давно уже не стремился воспитывать Малику, но привычка к нравоучениям угасала очень медленно. Друзья год назад прозвали его Князь Мышкин1, постепенно прозвище сократилось до второго слова. Теперь же, в восемнадцать лет, Дима и хотел бы обзавестись более благозвучной и мужественной кличкой, но эта прилипла намертво, слишком уж сросшись с его натурой.

Розовые потёки помидорного сока вызывающе устремились к белой футболке, разодранной на груди. Малика смахнула их тыльной стороной кисти и снова укусила помидор. Дима постарался отвести взгляд от разлохмаченного воротника, открывающего вид на тесный малиновый купальник. Малика прекрасно знала о его чувствах, хоть и делала вид, что даже не догадывается. Так им было проще сохранять дружбу. Его брат-близнец – Валя три года назад не побоялся перейти границу приятельства и поплатился отставкой и полным забвением. Теперь внимание Малики на летних каникулах принадлежало только Диме. Хотя он и был младше своего раскрепощённого брата на целых семь минут и ни в чём другом не смог его опередить, эта победа грела его уязвимое сердце. Он планировал провести лето, единолично завладев обществом подруги, правда, до сегодняшнего дня никто и не покушался на это право.

Дима поедал смородину сосредоточенно, будто не лакомился ею, а пересчитывал в уме каждую ягоду, его взгляд будто случайно то и дело опускался к воротнику тонкой футболки подруги и рывком, словно встревоженный воробей, возвращался к огромному помидору, закрывающему пол-лица Малики. Она же неотрывно смотрела поверх кустов, механически поедая помидор. Дима перевёл взгляд на объект её внимания и с досады несдержанно завыл. По дорожке неспешно шёл незнакомый парень, слишком уж плечистый для своего возраста, сразу видно – спортсмен. Незваный гость приблизился вплотную к кустам. Мышкин уже хотел окончательно расстроиться, но тут заметил, что парень со смешливым и даже лукавым лицом с налётом иноземности очень похож на Малику. Оба смуглые, темноволосые, будто их славянскую кровь хорошенько разбавили островитяне. Глаза раскосые, широко расставленные. Только у Малики радужка мутно-синяя, как у младенцев, будто природа до сих пор не смогла определиться с цветом. А у парня глаза разные, левый – пронзительно-чёрный, а правый – зелёный с золотыми крапинками. Дима непроизвольно вздрогнул от странного ощущения, будто чёрный глаз видит его насквозь, а зелёный насмехается.

Гость навис над притаившимися друзьями и широко улыбнулся.

– Привет, Кирюха!

Малика прожевала помидор и вздрогнула, скидывая оцепенение. Подскочила на месте, взвизгнула и ринулась через кусты, едва не наступив на руку Диме. Правда, на шею гостю не кинулась, резко затормозила, остановив вскинутые руки в полёте.

– Эдька? – вопросительно выдохнула она, будто сомневаясь, что это действительно он.

Дима резко поднялся, продолжая переводить взгляд с незнакомца на взволнованную подругу.

– Он твой брат что ли? – с надеждой спросил он, с досадой отмечая, что гость выше него почти на голову. – И почему тебя Кирюхой назвал?

Малика не обернулась, слегка дёрнула головой.

– Ага, брат.

Гость не обратил внимание на пыхтевшего от злости Мышкина, и первым решился преодолеть метр пустоты, повисшей между ним и подругой. Его длинные руки легко обхватили Малику и притянули к груди, приподнимая над землёй.

– Сюрприз, Кирюха. Не ожидала, наверное?

Девушка уже не стесняясь обняла парня за плечи, вжимаясь носом в шею. От его кожи пахло солнцем и морем.

– Не ожидала. Думала, это мне башку напекло. – Малика разжала руки и нехотя отстранилась. – Раньше от помидоров только уши чесались, а теперь ещё и глюки пожаловали.

Дима кашлянул, напоминая о себе, и протянул руку для приветствия.

– Дмитрий.

– Кирилл, – ответил на пожатие парень, и снова улыбнулся широко и от души.

Дима растерялся.

– Почему Малика тебя Эдиком назвала, а ты её – Кирюхой?

Малика тоже широко улыбнулась, мгновенно перестав быть похожей на гостя. Казалось, что во рту у неё слишком много зубов, и все они сейчас показались одновременно. А передние резцы, обычно скрытые лёгкой усмешкой, выглядели несколько крупнее остальных зубов, придавая лицу детскость. Дима помнил всего две таких улыбки, и обе предназначались не ему. Обычно Малика улыбалась, едва приоткрывая зубы, а вот так радостно и искренне – крайне редко.

– Это долгая история, – размыто пояснила она. – Только он меня Кирюхой и называет.

– И только она меня – Эдькой, – откликнулся Кирилл. – Я смотрю, ты в своём репертуаре. Антонина Сергеевна ищет тебя, ругается. Кстати, она подозревает, что ты захомячила что-то, не дожидаясь обеда. А если прознает, что прямо на огороде столовалась немытыми помидорами, влетит вам обоим.

Дима недоумённо приподнял брови. Он впервые видел этого парня, даже не подозревал о наличии брата у Малики, а тот рассуждает, будто каждое лето проводит в Калинках вместе с ними, воюя с бабушкиными принципами. В который раз он с горечью осознал, что большую часть жизни его зазноба проводит за пределами деревни, в недосягаемости для его безответных чувств, с кем-то другим делится летними воспоминаниями и проживает день за днём, пока не придёт очередное лето.

1

Князь Мышкин – главный герой романа Достоевского «Идиот».