Страница 54 из 59
Я рассказал Кэролайн, что Тестер сделал с Энджел, а дядя Раймонд с Сарой. Когда она услышала, что случилось с моей сестрой, Кэролайн села рядом со мной и обняла. Как только я ощутил ее дыхание на своей коже и почувствовал знакомый запах, я внезапно перестал задумываться, считает ли он меня слабым, потому что в тот момент я был действительно слаб. Мне нужна была поддержка единственного человека, которому я полностью доверял. Впервые в жизни я целиком раскрылся. Были моменты, когда я плакал так сильно, что не мог дышать. Сначала мне было стыдно, и я внутренне сопротивлялся, но как только начал, остановиться уже не мог. Двадцать лет спустя я открылся Кэролайн.
Я рассказал ей о разочаровании от того, что рос без отца. Поделился с ней информацией о зверствах, которые совершил и видел в Гренаде. Я рассказал ей все о Мейнарде Буше и Бонни Тейте и о том, что чувствовал, когда хоронили близнецов Бауэрс под лучами солнца. Я поведал ей о своих чувствах к матери. Говорил до самого утра. Я ни разу не испытывал ничего подобного, но когда закончил, то понял силу исповеди.
— Знаешь что? — произнесла Кэролайн, когда я был уже слишком вымотан, чтобы продолжать говорить. Она положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза. — Если бы они судили меня, если бы я оказалась в той же ситуации, что и Энджел, то я бы не хотела, чтобы меня защищал кто-то другой. А знаешь почему?
— Прости меня за то, что я сказал, когда вернулся домой. Я большой дурак. Извини за ...
— Тсс. Знаешь ли ты, почему я хотела бы, чтобы в целом мире именно ты защищал меня?
— Нет. Почему?
— Потому что ты, Джо, хороший человек. Все очень просто. Вот почему я вышла за тебя замуж, почему люблю тебя все эти годы. Вот почему наши дети обожают тебя. Вот почему ты все это время был рядом с Сарой и отправился сидеть со своей матерью. Вот почему ты проводишь свою жизнь, пытаясь помочь людям. Надеюсь, вы останешься таким навсегда.
Ее слова заставили меня онеметь. Я не знал, что сказать.
— Когда Энджел рассказала тебе, что произошло на самом деле? — спросила Кэролайн.
— Незадолго до того, как я вернулся домой.
— Так я и думала. Это все объясняет. Это вернуло тебя в то время и в тот дом с твоей сестрой. Добавление этого ко всему тому, что происходило с тобой в последнее время, вовсе не удивительно. Я счастлива, что ты не навредил себе.
— Я тоже.
— Ты сможешь пройти через это, — подбадривала меня Кэролайн. — Ты сможешь выжить. Ты самый сильный человек, которого я встречала.
Она встала, подошла к двери, ведущей в гараж, и открыла ее.
— А вот еще один, кто любит тебя.
Рио медленно вбежал в комнату, но увидев меня, остановился.
— Иди сюда, большой мальчик, — сказал я. Он навострил уши, размахивая хвостом. — Подойди и описай мою обувь.
25 июля
11:00
Впервые за целую вечность я хорошо спал. Во сне меня не преследовали мысли о засадах в джунглях, ни изнасилования, ни убийства, ни образы мертвых детей, ни бурных рек, ни смертельных водопадов.
Я проснулся от запаха кофе и звука стучавшего по крыше дождя. Я зашел на кухню и посмотрел на улицу. Небо было низким и хмурым. Над озером висел легкий туман, и я понял, что весь день будет лить проливной летний дождь, один из тех, которые, кажется, могут очистить весь мир. Кэролайн в спортивном лифчике и велосипедных шортах хозяйничала на кухне. Когда она обняла меня, я поднял ее и отнес в спальню. Полчаса спустя мы приятно уставшие лежали в постели.
— Что ты будешь делать сегодня? — спросила она.
— Думаю, — начал я, — мне следует придумать, что делать с Энджел.
— Какие у тебя есть варианты?
— Первый – это я должен пойти к Бейкеру и сказать ему, что мы передумали и хотим заключить сделку. Но как только я это сделаю, он сразу поймет, что это она убила Тестера, и ополчится на меня. Он предложит двадцать лет. Второй вариант — вызвать Энджел в качестве свидетеля, когда в понедельник продолжится суд. Если она скажет правду, то я смогу заявить о самозащите или непредумышленном убийстве, потому что он изнасиловал ее.
— Если ты так поступишь, то каков будет худший вариант?
— Худшее, если они ей не поверят и признают виновной в предумышленном убийстве. Это означает пожизненный срок. Не думаю, что в таких обстоятельствах она может получить смертный приговор. Ее могут обвинить в непредумышленном убийстве. Это означает, по крайней мере, пятнадцать лет. Если они согласятся на непредумышленное убийство в целях самообороны, Энджел может получить условный срок, но я сомневаюсь, что судья Грин согласится. Проблема в том, что когда она будет свидетельствовать, я не смогу запросить какие-либо медицинские показания. Том Шорт мог бы помочь мне, если бы она рассказала мне все с самого начала, но судья Грин не позволит мне использовать медицинские показания так поздно. Обвинение имеет право потребовать, чтобы ее осмотрел их собственный психиатр и имеет право получить все отчеты Тома Шорта. Я не отдал им документы, потому что не собирался их использовать.
— Какие есть еще варианты?
— Она может сказать, что не делала этого. Но если Энджел сделает это, я должен решить, сдать ли ее. Правила гласят, что если она будет давать показания и начнет говорить неправду, а я при этом буду знать, что она лжет, то я не имею права ни допрашивать ее, ни представить заключительную речь в ее пользу. Присяжные это быстро поймут. То есть, если она лжет, и я не разоблачу ее, то, значит, я покрываю ее и могу сам оказаться в тюрьме.
— Ты не должен этого допустить.
— Не могу и не буду. Но клянусь тебе, если бы я знал, что меня не поймают, я бы так и сделал. Этот парень изнасиловал ее, ударил, она упала, чуть не потеряв сознание, а затем он перевернул ее и занялся анальным сексом. Божий человек! Я не испытываю к нему ни малейшего сочувствия. Никакого. Она должна быть освобождена, Кэролайн. Энджел должна выйти на свободу.
— Мы оба знаем, откуда ноги растут, не так ли?
— Мне давно следовало рассказать тебе о Саре раньше. Прости меня. Я стыдился.
— Теперь это всплыло, и мое мнение о тебе не изменилось.
Я поцеловал ее в лоб.
— Это так несправедливо — сказал я. — Было бы правильно, если бы она отправилась домой. Эрлин создала такую ситуацию. Очевидно, она планировала ограбить проповедника. Здесь нет вины Энджел. У нее даже не было оружия. Она убила Тестера его же ножом.
— Ей не нужно было его убивать, — возразила Кэролайн.
— Правда? А что бы ты сделала, если бы какой-нибудь пьяный придурок ударил тебя по лицу и трахнул в задницу?
— Я бы его убила и отрезала член.
— Именно. Есть только одна вещь, которую я могу сделать — это попытаться наладить отношения с Сарой. Если смогу заставить ее поговорить со мной, то думаю, сумею изменить ситуацию в нашу пользу.
— Что ты ей скажешь?
— Пока не решил. Знаешь, мы никогда не говорили о том, что случилось. Думаю, мы оба были так напуганы и унижены, что не хотели даже упоминать об этом. Я действительно думаю, что именно поэтому она не может совладать со своей жизнью.
Я сел на край кровати и сделал глубокий вдох.
— Я отправлюсь в тюрьму. Они не могут помешать мне поговорить с ней. Самое худшее, что может случиться — все останется по-прежнему.
— Ты собираешься поговорить с ней об изнасиловании?
— Должен. Мне следует сказать ей, что мне жаль.
— Джо, это не твоя вина.
— Я знаю, но у меня все еще есть ощущение, что должен извиниться перед ней. Я так и не набрался смелости поговорить, и это не меня изнасиловали.
— Не жди слишком многого, — предупредила меня Кэролайн.
Я оделся, выпил чашечку кофе и как раз собирался уходить, когда жена сказала:
— Джо?
— Да?
— Не забудь сказать ей, что любишь ее.
25 июля
Полдень
Заключенные ненавидят многое. Они ненавидят надзирателей, еду и особенно скуку. Но есть две вещи, которые они ненавидят особенно страстно: изнасилование детей и стукачей.