Закаленные страстью

— Он идет, — прошептал Гаррет. — Оставайся здесь.

— Будь осторожен.

— Как всегда. — Он двинулся навстречу герцогу.

— Можно вас на пару слов? — Улыбкой Монкрифа можно было камень резать.

— Хоть на десять, — ответил Гаррет.

— Пройдемте. — Герцог указал в дальний конец зала, где они могли найти хоть какое-то подобие уединения.

Глава 24

— Должно быть, я проглядел ваше имя в списке гостей, — пробормотал герцог Монкриф, взяв два бокала коньяка с подноса на голове проехавшего мимо дрона-слуги. — Мне казалось, в первый день приглашены лишь благородные господа.

Гаррет улыбнулся и развел руки, демонстрируя свое элегантное пальто.

— Некоторые судят по одежке. Кроме того, что есть аристократия как не возможность безнаказанно творить что душе угодно? — Это он накрепко заучил на улицах, глядя, как принц-консорт подминает под свою пяту простых смертных.

— Что ж, по крайней мере, у вас есть характер. Я почти восхищен вашей смелостью. — Улыбка соскользнула с лица герцога. — Хотя возможно, уместнее тут сказать «глупостью». — Он поставил один бокал на небольшой столик. — Вам как — чистый или с кровью?

Взгляд Гаррета обратился к фляжке в руке герцога. Внутри всколыхнулась тьма, зрение изменилось. Гаррет подавил неуместный позыв. Кровь лишь пошатнет самообладание. Ему уже хотелось убить ублюдка. Разум победил примитивные инстинкты; единственный способ одолеть герцога — перехитрить его.

— Чистый.

— Надеюсь, вы не против, если я сдобрю свой кровью. Предпочитаю так.

— Разумеется.

Герцог протянул ему хрустальный бокал. Гаррет принял его, глядя в янтарную жидкость. Все зависело от следующих нескольких минут.

— Уверяю, яда там нет, — отметил герцог, наливая кровь в свой коньяк. Он глотнул, следя за Гарретом поверх бокала. — Предпочитаю более прямые способы избавления от соперников.

Алкоголь ожидаемо был превосходного качества. Гаррет уставился на огромный экспонат в центре нефа. Если он не ошибся, то был один из подводных скандинавских кракенов. Машина висела на железных цепях, длинные лопасти винтов выглядывали сзади точно паруса.

— Должен признать, ваши «прямые методы» сбивают с толку. К чему было просить меня искать Октавию Морроу, если вы все это время знали, кто она. Боюсь, я не совсем понимаю, зачем вы решили потратить мое время.

— Вы когда-нибудь охотились?

Гаррет покачал головой.

— Лишь на воров и убийц.

— В Шотландии мы любим охотиться на фазанов. Сперва отправляем вперед загонщиков, чтобы спугнуть птиц из вереска. Хитрые существа. Их можно заметить, лишь когда они взлетают. В противном случае фазаны лежат тихо-тихо, и единственное, что шевелится — это их испуганное сердце.

— Значит вы использовали меня, чтобы спугнуть Перри.

— Я знал, где она. Мне просто нужно было ее выманить.

Всю последнюю неделю она была сама не своя. Гаррету оставалось лишь гадать, насколько же Перри испугалась, раз пришла обратно к герцогу. Мысль пробудила неуместное сейчас желание защитить. Только одно могло это пересилить. Гаррет опрокинул в себя остатки коньяка и поставил бокал на поднос дрона.

— Вы обо всем подумали.

— Как всегда.

— Любите азартные игры?

Герцог выгнул бровь.

— Разумеется.

С улыбкой Гаррет перевернул их с герцогом пустые бокалы.

— Вы когда-нибудь видели трюк с тремя чашами? В эту игру играют на улицах, чтобы облапошить проходящих мимо простаков. В детстве я изрядно в ней наловчился.

— Кажется, вы поднялись выше, чем вам было уготовано. — Герцог явно не был впечатлен.

Гаррет достал пенни, затем перевернул еще один бокал и выстроил их в ряд.

— На самом деле все просто. Сначала вы даете простаку шанс. Пусть он выиграет одну или две партии. — Сунув монетку под бокал, он начал двигать их, сначала медленно, затем постепенно ускоряясь. — Как только он расслабится, ты начинаешь играть немного быстрее…

— Есть ли в этом всем смысл?

— Внимательнее, ваша светлость, я пытаюсь объяснить правила игры. — Гаррет остановился. — Монета здесь, разумеется. — Они оба видели ее сквозь хрусталь. — Это называется «отвести глаза». Я хочу, чтобы вы следили за чашками. Не за моими руками. Где теперь монета?

Она пропала. Герцог присмотрелся. Все бокалы были пусты. Гаррет с улыбкой поднял руки.

— Монета — это ерунда, — пожал он плечами. — Зато я украл ваш ключ. Тот, которым вы заводили устройство. Я вынул его у вас из кармана, пока мы шли сквозь толпу. Теперь он у одного из моих друзей.

— Вор — Мастер Ночных ястребов? — фыркнул герцог. — Неважно. Оставьте его себе. У Хага есть дубликат.

Значит, всего ключей два.

— Да, но теперь, когда вы передали устройство принцу-консорту, кому будет принадлежать ключ Хага? Вам? Или принцу?

На этот раз герцог посмотрел Гаррету в глаза. Больше он не фыркал.

— Мелкий ублюдок, думаешь шантажом вынудить меня отдать тебе Октавию? Принц-консорт мой. Если ему нужны мои разработки, он будет у меня в ногах валяться, коли я того пожелаю. Принц у меня в кармане, дурак. Велю ему прыгать — запрыгает как миленький. Я владею им. Всеми ими — они просто еще этого не знают.

— Тогда вы влиятельный человек, — пробормотал Гаррет. Желудок сжался от волнения. Настала пора, условно говоря, задвигать руками побыстрее. — Даже не подозревал, что вы такой амбициозный.

— Десять лет назад этот ублюдок отправил меня в изгнание, — ответил герцог. — Меня! После стольких лет дружбы, после всего, что я для него сделал, он повернулся ко мне спиной ради одобрения толпы.

Время отвлечь герцога от этой темы, убедиться, что он не распознал игру.

— Похоже, лучше не переходить вам дорогу.

— Чтобы ты знал, с чем имеешь дело. — Монкриф стряхнул пылинку с сюртука. — Предупрежу один только раз: Октавия моя. Я заставлю ее страдать за все неприятности, которые она мне причинила. Думаешь, я не знаю ее слабости? Я закрою ее, посажу в спальне, в одиночестве, пока не захочу выставить ее напоказ перед равными мне. Она будет выполнять свои обязанности трэли, давая мне право на плоть и кровь, и я буду напоминать ей твое имя каждый раз, как приду к ней в постель. Иногда я мог бы даже водить ее мимо гильдии, просто чтобы дать ей понять, насколько она близка к свободе — и что лишь стена разделяет вас…

— А я-то думал, вы хотели меня убить.

— Смерть конечна, Рид. Нет, я хочу, чтобы у нее была надежда. Когда Октавия будет близка к тому, чтобы сломаться, я выведу ее и напомню, что ты все еще там. Жив. Свободен. Я заставлю ее тебя ненавидеть.

— Вы действительно злой человек, — ответил Гаррет, впервые увидев настоящего монстра под полированным фасадом. Хаг тоже был чудовищем, но Гаррет впервые засомневался, кто хуже. — Мне почти жаль принца-консорта. Тех, кто в Совете. Потому что они следующие, не так ли? За то, что они пренебрегли тобой.

— Скажем так, у меня есть планы на Совет. — Монкриф выпрямился. — Советую немедленно покинуть дом и вернуться в гильдию. Я обещал Октавии, что не трону тебя, если не станешь совать нос в мои дела, но я не настолько благороден, чтобы давать второй шанс. У тебя пять минут, чтобы убраться.

— А если не уйду?

— Тогда я тебя вышвырну.

— Ясно. — Гаррет выпрямился. — Вы опасный враг, ваша светлость. Слишком могущественный, чтобы простой ястреб мог надеяться вас победить. Я не могу вызвать вас на дуэль, не могу убить, и не сомневаюсь, что если бы я решил пойти к принцу-консорту и рассказать, что вы надеетесь им манипулировать, то вряд ли пережил бы встречу.

— Именно. Твое слово против моего. — Герцог огляделся. — И мне нравится проводить такие людные собрания. Никто не может подойти достаточно близко, чтобы подслушать. — Он сверкнул улыбкой. — Теперь убирайся с глаз долой, пока я добрый. Я с тобой покончил.

Теперь пора раскрыть карты. «Где пенни, ваша светлость?» Гаррет улыбнулся и полез в свое пальто.