Страница 4 из 12
Боль в сердце из тупой переросла в острую. Пора менять работу. Уходить из клуба и устраиваться офис-менеджером. Сидеть себе за компом, являться домой в шесть вечера, заваливаться спать в десять. Скучно? Безусловно. Зато спокойно.
– Теперь я могу идти? – спросила Окси. У нее в сумке был валидол, и она собиралась сунуть его под язык.
Абрамов разрешил, молча указав на дверь.
Окси вышла в коридор. Там было уже гораздо меньше народу. Очевидно, многих уже отпустили.
Дойдя до раздевалки, Оксана схватила сумку и стала в ней рыться. За этим делом ее застала официантка Жукова Жанна, носящая прозвище Жужа.
– Что ищем? – спросила она, плюхнувшись в кресло и достав электронную сигарету. Вообще-то в клубе нельзя было курить и их, но в ночь, когда произошло убийство, до этого никому нет дела.
– Таблетки.
– Ты разве употребляешь? – вскинула тщательно прорисованные брови Жанна.
– Дрянь – нет. А валидол да. – Окси нашла его наконец и выдавила одну на ладонь.
– Бабуля, – хмыкнула Жанна. – На пенсию пора.
– Уже о ней подумываю.
– Увольняться хочешь? – правильно поняла ее Жукова.
– Пора.
– И мне.
– Да ты тут работаешь всего три месяца.
– Четыре с половиной. Но уже начались проблемы с давлением, а мне, между прочим, только двадцать три.
– Ты же в администрации работала. Зачем ушла?
– Мне там платили двадцатку. А тут одних чаевых столько! Я ж красивая…
Да, не поспоришь. Жанна была настоящей куколкой. Правда, один раз Окси увидела ее без макияжа и не сразу узнала, но на работу Жужа всегда красилась.
Девушки помолчали. Окси посасывала таблетку, Жанна курила.
– Жалко тетку, да? – первой заговорила та. – Такая веселая была, энергичная.
– Я ее не знала.
– Разве? А она сказала мне сегодня, что вы…
– Приятельницы? – перебила ее Окси. – Она и Пашке-охраннику это же ляпнула. Не знаю зачем.
– Признаться, я удивилась, когда услышала. Она же тебя гораздо старше, что у вас может быть общего?
– Тетка меня с кем-то перепутала.
– Тебя? С кем-то? – Жужа расхохоталась. – Ты лысая, татуированная девица с кольцом в носу.
– Сейчас много таких. А ты с ней часто общалась?
– Нет, раз всего. Сегодня. Она за столик не садилась никогда, всегда у стойки. Или на галерее тусила, мужичков высматривала. Ходила к нам их подснимать.
– Серьезно?
– Я поэтому ее и приметила. Не так часто встретишь зрелую даму, откровенно подкатывающую к мужикам.
– Разве? А по-моему, они как раз сами всегда и подкатывают.
– Если компанией пришли. Нарежутся и давай официантов за задницы щупать. А покойная всегда была одна, выпивала в меру. Высматривала «жертву» и подходила знакомиться. Любила мужчин помоложе, но не малолеток. На красоту не велась. То есть тетенька адекватно оценивала свои возможности. И все равно ей отказывали. Тот же следователь Абрамов. Я видела, как Злата к нему подкатывала. Естественно, я тогда еще не знала, что он мент…
Жужа докурила, встала, чтобы открыть форточку для проветривания, и тут воскликнула:
– Слушай, а что, если она в мужиках разочаровалась и решила по девочкам пойти, вот к тебе и рвалась?
– Сколько раз тебе повторять, не лесба я, – сердито буркнула Окси.
– Но похожа.
– А ты похожа на эскортницу.
– Знаю, – спокойно отреагировала на это замечание Жужа. – Поэтому не удивляюсь тому, что ко мне вечно подкатывают папики.
Да, Жанне они проходу не давали. Она же мило им улыбалась, брала чаевые и уезжала домой к своему любимому мужу, работающему простым технологом на кондитерской фабрике.
В следующую секунду приоткрылась дверь, и кто-то крикнул в щель:
– Всех отпустили, можно домой ехать!
– Ты на чем? – спросила у Окси Жужа.
– На такси придется, транспорт еще не ходит, – ответила та. Обычно Оксана на первой маршрутке уезжала. Она не упускала возможности сэкономить. Да, в машине комфортнее, но можно полчаса потерпеть, зато истратить не триста рублей, а тридцать.
– А за мной Ленчик приедет.
– Машину купили?
– Подержанную. Решили, что в пятницу и субботу Ленчик будет по ночам таксовать, потом меня со смены забирать. И ему за меня спокойнее, и лишняя денежка.
– А кто-то увольняться собирался, – со смешком напомнила Окси. Пока они болтали, она переобулась и накинула куртку.
– Поработаю пока. На Новый год, говорят, тут деньги чуть ли не с небес сыплются… Как в песне.
– Да. По праздникам и зарплата больше, и чаевые. – Окси взяла сумку и достала телефон, чтобы вызвать такси. – Ладненько, почапала я. Всего хорошего. Мужу привет.
Они распрощались, и Окси покинула «Хрусталь».
У дверей толпился персонал, все обсуждали происшествие. Полиция уже уехала, и «труповозка» тоже. Окси не хотела ни с кем говорить, поэтому, помахав всем, отошла за угол. Она и машину вызвала на другой адрес. А пока ждала ее, думала о Злате…
Своей НЕПРИЯТЕЛЬНИЦЕ.
Окси задрала голову. Из-за тучек выглядывала луна. Ярко горела Полярная звезда. Когда человек умирает, то, как считается, попадает на небеса…
Возможно. Но только не Злата. Ей место в аду.
Глава 3
Матвей опивался чаем. Выдул за час три большие кружки, в животе булькало, но хотелось еще…
– Ты как лось из анекдота, – со смехом проговорил коллега, опер Васек Голованов.
– Какого еще?..
– Лось с бодуна подходит к ручью, пьет. Тут охотник. Бабах ему в задницу из ружья. Тот дальше пьет. Мужик решил, что промазал, опять пальнул. Лось поднимает морду и говорит в пустоту: «Странно, пью, пью, а легче не становится…»
– Башка, от твоих шуток тоже, – проворчал Матвей.
Голованова они называли Башкой – не только из-за фамилии. Точнее, сначала из-за нее, но Голованов оказался таким башковитым, что все диву давались. Правда, работе это не очень помогало. Зато кроссворды Васек разгадывал за минуты, кубик Рубика собирал за секунды, знал ответы на все вопросы интеллектуальных викторин. В отличие от Шерлока Холмса, Васек держал в своей умной башке не только нужную информацию. Не умел «чистить» память. Или не хотел.
– Выпей водки, не мучайся, – дал совет Васек. – Нам еще работать и работать.
– А есть? – встрепенулся Матвей.
– Найдем.
– Нет, не надо. Вонять будет.
– От тебя и так перегаром разит. Жди, сейчас принесу. А сам пока вот на это посмотри. – Он положил на стол блокнотик в кожаном переплете. – В кармане пиджака жертвы нашли.
Абрамов, натянув перчатки, раскрыл его, стать пролистывать. Кто сейчас носит с собой блокноты? В каждом телефоне есть записная книжка. Даже если Злата стихи, к примеру, сочиняла или фиксировала свои умные мысли по старой привычке на бумаге, то зачем его в клуб брать? Не выложила блокнот, забыла?
Матвей мог бы дальше размышлять об этом, если бы не обнаружил, что все листы чисты: ни стихов, ни умных мыслей. Пустой блокнот. Абрамов потянулся к сумочке покойной – она уже была осмотрена, но ее содержимое еще не описано. В ней он поискал ручку. Ее не оказалось. А вот карандаш имелся – для глаз. И он затупился. Матвей поднес блокнот к настольной лампе и увидел, что один лист вырван, а на предыдущей странице небольшой мазок. Темно-серый. Такого цвета был карандаш. Выходит, Злата что-то записала на листе, вырвала его и кому-то отдала.
Абрамов низко склонился над страницей, следующей за вырванным листом. На нем остались вмятины, но неглубокие. Если бы надпись делалась ручкой, а не мягким косметическим карандашом, разобрать было бы легче. И все же Матвею удалось прочесть ее: «Позвони мне». Ниже номер телефона…
Ее номер! Телефон покойной не был запаролен, и Матвей позвонил с него себе.
Вот тайна и раскрыта. Злата записала номер, чтобы дать его какому-нибудь мужчине. Возможно, и Абрамову. Все просто…
Тем временем вернулся Башка с початой бутылкой водки. Ледяной, запотевшей. Где он такую раздобыл, Матвей не спросил и не стал гадать.