Страница 40 из 106
Разумеется, Катя не успела приготовиться – боль, накатившая на нее горячей соленой волной, была такой силы, что на минуту она разучилась дышать и, казалось, услышала тихий влажный треск, с которым рвались ее легкие. Однако довольно быстро все прекратилось, оставив после себя обморочную слабость и звонкий туман в голове.
- Что это? – спросила Катя. Старый продавленный диван в эту минуту был единственным стабильным предметом в дрожащем мире. Комната неторопливо и величаво плыла перед Катей, и все съеденное и выпитое заворочалось, просясь на выход.
- Я снял путы, - объяснил Эльдар. – На один день. Новый год надо встречать без боли.
Снял путы. Снял путы… Сказанное отдавалось эхом в ушах. Катя не думала, что отреагирует именно таким образом: похолодевшие руки тряслись, во рту пересохло, а сердце стучало так, словно собиралось вырваться на свободу и убежать.
- Спасибо, - прошептала Катя и хотела добавить что-то еще, но не успела. Поцелуй вышел каким-то нервным и отчаянным – в нем, словно в зеркале, отразилось все напряжение, вся горечь и боль десяти минувших дней. Не хватало воздуха, безжалостно жгло легкие, Катя не знала, куда себя деть – то ли отпрянуть, то ли наоборот, прижаться к Эльдару. Это было слишком безнадежным и жестоким: понимать, что любой, выбранный тобой вариант окажется ошибочным.
Выбирать ей не пришлось.
Потом, вспоминая этот вечер, Эльдар никак не мог собрать его полностью из пестрой рассыпавшейся мозаики. Память подсовывала ему то Катины волосы, разметавшиеся по подушке и отдававшие в рыжину в тусклом свете маленькой лампы, то ее пальцы, впившиеся ему в плечо, то сбивчивые неразборчивые слова, которые они шептали друг другу. Его бросило в жар, хотя в квартире было довольно прохладно, а сердце бешено колотилось, и дыхание срывалось, словно он до этого никогда не был с женщиной, а потом Катя обвила его руками за шею, притягивая к себе, словно хотела, чтобы они слились друг с другом навсегда – и, когда счастливая вечность все-таки подошла к концу, Эльдар подумал, что это был акт не любви, но отчаяния.
Воспоминания обрели неразрывную четкость только после того, как отодвинувшись на диване, он потянулся к бутылке коньяка и с неудовольствием обнаружил, что она пуста.
- Сколько времени? – осведомился он. Катя покосилась на старенький потертый будильник, стоявший на подоконнике.
- Половина восьмого. А что?
- Половина восьмого…, - задумчиво повторил Эльдар и поднялся. – Схожу-ка я за добавкой, заодно и голову проветрю.
Катя поняла, что с ним сейчас лучше не спорить. Подхватив скомканную одежду с пола, Эльдар вышел из комнаты, и через несколько минут Катя услышала, как хлопнула входная дверь.
Эльдар спустился вниз, задумчиво похлопывая ладонью по перилам. На площадке второго этажа его ждала группа захвата – мордовороты с бронежилетах, ощетинившиеся оружием так, словно шли целую армию уничтожать.
- Она дома, - негромко произнес Эльдар. Человек, руководивший операцией «Пеликан», невысокий и блеклый, посмотрел на Эльдара со странной смесью уважения и брезгливости.
- У подъезда джип, Эльдар Сергеевич, - почтительно сказал он. – Скажите водителю, что можно выезжать.
Эльдар кивнул и пошел вниз, а группа захвата кинулась наверх, громыхая сапогами. Во дворе действительно обнаружился джип – Эльдар сел назад и пристегнулся. Водитель покосился на него и осведомился:
- Ну что, едем?