Страница 29 из 106
Гамрян хмуро молчал. Рудин отрицательно качнул головой.
- Нет, Эльдар. Я не буду, - промолвил он, и было ясно, что Рудин в принципе не собирается рассматривать какие-либо варианты, кроме казни.
Эльдар кивнул. Сейчас он стоял почти у кромки крыши и держал Катю так, словно закрывался ею от трибунала. «Господи, только бы он не утратил равновесия, - с ужасом думала Катя. – Мы же упадем…»
- Моего брата приговорил к смерти такой же совет, - негромко промолвила Лиза. Было видно, что она едва сдерживает подступающие слезы и давно утратила свой сияющий ореол сильной и властной женщины. – Покойный Антонов визировал его смерть… Геворг, прости, - она обернулась на Гамряна и шмыгнула носом, став окончательно похожей не на популярную блоггершу и светскую львицу, а на девчонку из глухой деревни. – Прости. Я все-таки думаю, что надо попробовать.
Несколько минут Гамрян молчал – а может, Кате просто почудилось, что он долго стоял неподвижно, глядя куда-то в сторону серого города, тонущего в тумане.
- Нет, Эльдар, - проговорил он в итоге. – Нет. Можешь быть уверен, мы все услышали и поняли твою точку зрения. Я прекрасно понимаю, что Лизой сейчас руководят эмоции. И ты абсолютно прав, когда говоришь, что эта девушка – жертва обстоятельств. Но как бы то ни было, оставлять эндору в живых неправильно. Мой окончательный ответ – нет.
Эльдар хрипло рассмеялся, и Катя испугалась, что вот-вот обмочит штаны, настолько ей вдруг стало жутко. Это была какая-то парализующая жуть, которой раньше она не знала; сердце рухнуло куда-то вниз, во тьму, ноги подкосились, и, если бы Эльдар не держал ее, то Катя свалилась бы на снег, покрывавший крышу.
Смерть осторожно приблизилась, посмотрела ей в глаза, протянула руку и едва слышно сказала: пойдем. Серое небо над городом начало гнить – Катя едва не теряла сознание от запаха этой гнили, забивающего ноздри.
- Что ж, - совершенно спокойно сказал Эльдар. – Это было очень предсказуемо.
И, резко откинувшись всем телом назад, он упал с крыши. Катя завизжала, в какой-то безумной, обреченной на неудачу попытке пробуя высвободиться из его захвата и не понимая, что это уже никак не сможет помочь. Мир закрутился перед глазами пестрым колесом, рваным куполом ярмарочной карусели. Замелькали балконы и окна, по щекам яростно хлестал ветер, за каким-то стеклом дрогнуло и исчезло искаженное мгновенной паникой человеческое лицо, а потом стало темно и очень тихо.
Когда Эльдар и Катя рухнули с крыши, Гамрян первым стряхнул оцепенение и кинулся к козырьку. «Двадцатый этаж, - с какой-то новой для себя отстраненностью подумал он. - В лепешку…» Лиза, бросившаяся за ним, тяжело дышала, и ее взгляд никак не мог ни на чем сфокусироваться.
- Все..? – пролепетала она. – Господи, Геворг… Как же это?
Едва не падая следом за Эльдаром – ноги дрожали, и ботинки скользили на снегу - Гамрян смотрел вниз и никак не мог составить целостного впечатления: картинка рассыпалась грязно-серыми пятнами. В конце концов, он сумел взять себя в руки и понял, что внизу никого нет. На детской площадке по-прежнему возилась малышня, лепя снеговиков и с диким гиканьем съезжая с горок, – дети играли совершенно спокойно, и на их глазах двух человек не разметало по всему двору кровавыми ошметками. Гамрян, окончательно успокоившись и выровняв дыхание, еще раз оглядел двор – никаких следов ни Эльдара, ни эндоры. Обычный зимний двор.
- Ушли, - произнес он. Мгновенное облегчение, затопившее его душу, на мгновение озарило пасмурный мир ярким зимним солнцем.
- Как это «ушли»? – Рудин заглядывал вниз с таким старанием, что свита загарцевала рядом, опасаясь, что начальник свалится. Начальник же не испытывал никакого страха за жизнь: он склонялся над козырьком так, что Гамрян счел нужным все-таки аккуратно придержать его под локоть. – Что значит «ушли»? Гамрян, как это понимать? Что зна…
Он осекся и выпрямился. Видимо, понял до конца, каким могуществом обладает Эльдар. Гамрян с трудом сдержал торжествующую ухмылку. Рудина он недолюбливал уже много лет и сейчас не мог не наслаждаться ошарашенным выражением его постной физиономии.
- Эльдар отправил на тот свет Илью Мамонтова, - с нескрываемой гордостью сказал Гамрян. – Полагаю, что прыгнуть с двадцатого этажа и потом спокойно уйти для него пара пустяков.
Рудин издал что-то похожее на шипение змеи.
- Я этого так не оставлю, - сквозь зубы процедил он. – Слишком многое ему уже сошло с рук.