Страница 77 из 85
— Давайте сосредоточится на том, как тебе попасть к Каролине, — я вернул разговор в нужное русло.
— К Каролине меня пропустят только вместе с Мирославой или с Радой. Про Раду Рида прямо сказала, что она помогать не станет, значит, остается Мирослава.
Кира, не проявлявшая никаких эмоций весь разговор, с сомнением покачала головой. Она уже успела кое-что узнать о местных делах.
— Мирослава очень недовольна Элеонорой. Может, она все-таки согласится нам помочь? — неуверенно проговорила Марго.
— С чего бы это Мирославе быть недовольной? — удивился я. — Она поддерживает Элеонору.
— Не совсем. Мирослава винит королеву в том, что Леонтоподиум все не может дождаться героя. Она считает, что Элеонора подавляет, — на последнем слове Марго почему-то запнулась и покраснела, — всех принцев города, которые могли бы претендовать на эту роль.
Да уж, подавляет. Я бы даже сказал, растаптывает в труху. И накрывает цветастым ковриком, чтобы вид не портили. Сам через это прошел.
— Ее можно понять. После того как ее собственный сын обеспечил Бессмертному трон Федерации и чуть не сравнял Леонтоподиум с землей, кто хочешь потеряет веру в героев. К тому же и главной надежды — Глеба мы не просто лишились, а подарили врагу. Я так понимаю, Элеонора не хочет больше ни малейшего риска, — объяснил я.
На лицах Марго и Киры появилось недоумение, они обе слишком недавно в Леонтоподиуме, чтобы знать эту историю.
— Тритрети — сын Элеоноры. Вы не в курсе?
— Как у вас тут все запутано с родственными связями! — простонала Марго.
Я раздумывал над тем, что она рассказала. Взгляды Мирославы оказались для меня большим сюрпризом.
— Может, мне и удастся на время перетянуть Мирославу на нашу сторону, — осторожно начал я.
У меня в голове потихоньку вырисовывался план, о котором даже думать не хотелось, но Марго и Кира выжидающе смотрели на меня.
— Мне нужно время. Если моя затея выгорит, Мирослава завтра сама потащит тебя к Каролине, — сказал я Марго, — возвращайся в «Дом под вишнями» и попробуй разобраться, что там нужно сделать с этим маком, чтобы все сработало.
— Я постараюсь.
— Ты нам не пригодишься до самого последнего этапа, — на этот раз я обратился к Кире, — так что иди к топям и жди там. Но в болота не заходи.
Кира закатила глаза, показывая, что не дура и в топи не попрется.
Я изо всех сил старался излучать уверенность, которой вообще не ощущал. Видимо, получалось у меня не слишком хорошо, потому что, унося ноги и остальные части тела подальше от колокольни, я затылком ощущал скептицизм обеих девушек.
До пассажа я добрался к вечеру. Там уже никого не было, но меня это устраивало. Хотелось собраться с мыслями в тишине. Лавку Фарша я решил оставить на самый конец, чтобы к утру она была самой чистой, — те, с которых я начну сейчас, за ночь снова немного заметет.
Подумав о лавке мясника, я понял, что ужасно хочу есть. А еще спать. И напиться. И…
Я заставил себя выбросить Марго из головы.
Пассаж довольно большой, и я проторчал там до полуночи. Ритмичные движения метлы обладают поразительно успокаивающим эффектом. К тому моменту, как я закончил, я уже почти поверил, что смогу сыграть эту роль достаточно убедительно. В конце концов, я сын своей матери.
И все же на Поле чудес я возвращался с тяжелым сердцем. Расставаться с метлой не хотелось. Моя метла была со мной так долго, что я уже и не представлял себя без нее. Равнодушно скользнув взглядом по вывеске, которая призывала к осторожности, я подумал, что, если выберусь из этой передряги, обязательно научусь читать.
На Поле кто-то уже был. Я не стал всматриваться, Поле — личное дело каждого. Выбрав подходящее место, я выкопал длинную яму и положил в нее метлу. Это похоже на похороны верного друга.
Молодец, Алик. Самое время удариться в меланхолию.
Я разрезал руку и щедро окропил прутья метлы. Что там еще делала Рида? Абракадабра точно была просто для эффекта, но она еще, помнится, плясала вокруг. Я засыпал ногами землю назад в яму, мучительно стараясь решить, стоит ли повторять пляски Риды или это был ее вечный стеб?
Так и не решившись на сумасшедший танец, я раскопал землю. Металл, нужной формы. Неужели получилось? Осторожно, чтобы не порезаться, я достал из земли меч. Не тот, что в прошлый раз, но вполне сойдет.
Меч был старым, и, как и положено любому выкопанному мечу, пришелся мне по руке. Я взмахнул им, наслаждаясь тяжестью оружия. Хороший меч.
— Как закончишь театрализованное представление — вернешь, где взял, — услышал я знакомый противный голос.
Ну почему меня жизнь ничему не учит? Я же видел, что на Поле кто-то есть. Не так уж много в Леонтоподиуме дураков, готовых играть с Полем.
— Госпожа?
— Где тебя столько времени черти носили? Я околела тут сидеть. — Рида подошла ко мне. — Только не говори мне, что ты все-таки решил подмести пассаж.
Я не ответил. Какой смысл что-то объяснять?
— Как только Мирослава приведет Марго к Каролине, тебе нужно будет быстро вернуть метлу.
Не могу сказать, что я сильно удивился. Где-то в глубине души я всегда знал, что любой наш шаг окажется очередным ходом в игре Риды, но стало противно.
— Зачем так спешить? — спросил я, засунув поглубже все свои обиды и претензии.
Сейчас Рида была тем незаменимым союзником, чья помощь могла оказаться для Марго решающей.
— Затем, что ты должен будешь замести ее следы, чтобы ни Рада, ни Треть не смогли ее найти.
Хорошая мысль. Чертовски хорошая мысль.
— Я не уверен, что у меня получится.
— Ты заметал следы и раньше.
— С твоей помощью.
— На этот раз я помочь не смогу. Когда Элеонора меня спросит про следы, я отвечу, что я ни при чем.
— Но если у меня не получится?
— Тогда девчонка либо умрет, либо достанется Трети. Так что ты уж постарайся.
Я сглотнул, пытаясь избавиться от металлического привкуса, появившегося во рту.
— Я понял.
Рида опять рассмеялась своим каркающим смехом. Он абсолютно не подходил к ее новой внешности юной девы.
— Ты даже не представляешь себе, как я рада, что ты наконец хоть что-то понял. И с Мирой все получится. Обмануть того, кто так хочет обмануться, несложно. И ты действительно сын своей матери, хотя нам обоим и противно это признавать.
Я просто стоял и молчал. Честно говоря, у меня даже думать не получалось. Рида поняла это и, к моему огромному облегчению, потеряла ко мне интерес. Махнув рукой, она велела мне уйти. Эта сцена повторилась за сегодняшние сутки уже дважды. У меня появилось плохое предчувствие.
— Хотя бы ради нее хоть раз в жизни сделай что-то нормально! — донеслось мне в спину.
Я шел по ночному городу, чувствуя, что моей прежней жизни пришел конец. И даже вечный гул на этом фоне казался мелочью.
До Вишневого переулка я добрался уже глубокой ночью. Я достаточно хорошо вижу в темноте, но даже с моим зрением найти нужную коробку оказалось непросто. Я и не замечал, сколько скопилось хлама.
Когда Глеба отдали, я не придумал ничего умнее, чем просто побросать все его вещи в коробку и убрать с глаз подальше. Мне и в голову не приходило, что его одежда может мне пригодиться. Ладно, этот вопрос решен. Я с тоской взглянул на часы — спать мне сегодня точно не придется. На то, чтобы отмыться и привести себя в приемлемый вид, уйдет весь остаток ночи. Шрамы затянутся, главное, не наделать новых.
И надо будет на будущее, если оно у меня будет, все-таки озаботиться водопроводом.
В моей комнате, у матраса, где я обычно сплю, меня ждал сюрприз. Сквозь трещину в полу пробился зеленый росток. Я дотронулся до него, улыбаясь, как дурак. В том, что это цветок Марго, я не сомневался. Кто еще из принцесс позволил бы своим цветам прорасти у меня дома? Ей, конечно, тоже не следовало бы.
Росток был еще совсем крошечным, и я не смог его опознать.
Около пяти утра я вышел из дома — Мирослава в это время обычно только собирается ложиться. Тем лучше, мне на руку, если она будет плохо соображать.