114 баллов

Похоже, я что-то пропустил. И скорее всего, не за неделю отсутствия на складе, а за полтора года моей добровольной изоляции от внешнего мира.

И все-таки я не верил, что Безопасность оставит это без внимания.

И оказался прав. Просто, как выяснилось (хотя что уж тут «выяснилось», мы это и так всегда знали), они умнее нас.

Никто не штурмовал ангар, к чему такие глупости! Никого даже не забрали в участок. Просто, как я понял из перешептываний в столовой на следующий день, каждого участника нашего митинга вечером посетила пара сотрудников Безопасности.

Насколько я смог составить себе картину, в кругу семьи, без поддержки соратников, наши бунтари чувствовали себя не настолько уверенно, и двусмысленный вопрос о том, сочувствуют ли они идеям, способным поставить под угрозу благополучие их близких, многих заставил задуматься.

Лично меня заставил задуматься тот факт, что мое скромное жилище никто не навестил.

Самюэль нашел меня во второй половине дня и выглядел мрачным, как никогда.

— К тебе вчера приходили? — осведомился он.

— Нет.

— Ясно. Значит, пришли сегодня. Давай топай к начальнику склада, говорят, у него там какая-то шишка из Безопасности с утра сидит. Тебя вызвали.

Да что ж такое. Хотя сам виноват, конечно.

— Извини. Похоже, мы тебя действительно втянули в неприятности, — буркнул в спину Самюэль. — Проклятые яйцеголовые!

Ничему человека жизнь не учит.

По правде говоря, особого страха я не испытывал. Не думаю, что из-за меня у родителей будут какие-то проблемы, мы уже полгода не виделись. Да и так понятно, что отец «моих» революционных взглядов не разделяет. Я их сам не разделяю.

Ну влепят мне выговор, отменят мою стажировку. Вот сделайте одолжение! Верните мне мои ночные смены и мой погрузчик.

В администрации склада я не был никогда и, честно говоря, предпочел бы и не бывать. Начальство выбрало местом своего обитания компактное трехэтажное здание посреди компактного милого парка. Я вообще только сегодня узнал, что на территории склада есть парк. Сегодняшний день, боюсь, вообще станет для меня днем открытий.

Шагая по тенистой аллейке, я размышлял, почему ко всем «революционерам» пришли домой, а меня вызвали к начальству. Не могут же они серьезно думать, что я тут главный зачинщик? Хотя со стороны как раз, пожалуй, могло так показаться.

Нет, если бы меня считали главным подстрекателем, я бы уже давно сидел в Департаменте правопорядка или каком-нибудь особом подразделении Безопасности.

Может, просто никто не захотел тащиться на те выселки, где я обитаю? — улыбнула неуместная мысль. Нашел время скалиться.

Меня уже ждали. На проходной я даже рта не успел раскрыть, а бдительная администраторша скомандовала мне:

— На второй этаж, налево, последняя дверь по коридору.

— Я Эрик Скрам, — на всякий случай представился я.

Женщина наградила меня угрюмым взглядом.

— К начальнику склада, Скрам, маршрут повторить? — осведомилась она.

— Спасибо, я запомнил.

Я потопал по бурому ковру, зачем-то уложенному на ступени лестницы, гадая, то ли радоваться такой внезапной известности, то ли впасть в панику.

Но все-таки я спокойно иду себе сам, ненавязчивые молчаливые сотрудники Безопасности меня не сопровождают. Может, я напридумывал себе всяких страхов?

Последняя дверь слева по коридору привела меня в просторное светлое помещение, где в красивом старомодном интерьере обнаружилась красивая молодая секретарша.

Всего несколько секунд спустя я оказался в кабинете начальника склада. Меня и тут ждали.

Я как будто попал в сказку про великана. Вся мебель в кабинете была массивной, если не сказать огромной.

Пожилая седовласая женщина сидела в слишком большом для нее кожаном кресле, больше похожем на трон. Хозяина кресла и всего кабинета она потеснила на придвинутый к огромному столу стул. Тоже большой, хотя и не такой впечатляющий, как кресло.

В общем-то, габариты начальника склада оправдывали такую гигантоманию — он оказался крупным, под два метра ростом, широкоплечим быком с тяжелой челюстью и взглядом. Выглядел он лет на сорок пять.

— Привет, Эрик, давно не виделись, — поприветствовала меня советник Май, давая понять, что она меня помнит и, в отличие от меня, нисколько не удивлена встрече.

— Здравствуйте.

— Присаживайся, — пробасил начальник склада, кивнув на свободный стул напротив.

Я взгромоздился на очередной реквизит из фильма про великанов и, не решив, на кого из двоих присутствующих лучше смотреть, уставился на столешницу. Она была из молочного дуба.

Некоторое время в кабинете царило молчание. Начальство молча изучало меня, я изучал стол.

— Чудесно вчера выступил, зажигательно, — заговорил начальник склада, — я под большим впечатлением.

Мне пришлось поднять на него глаза. Голос мужчины был до того невыразительным, что я не смог определить, была ли в нем ирония.

— Жаль, что твои баллы не позволят тебе пойти в политику. Или, наоборот, хорошо, что не позволят? — он взглянул на Май.

— Думаю, скорее жаль, — усмехнулась советник. — Константин Леонидович прав — чудесная речь с крыши погрузчика. Лучшее в данном жанре, что мне доводилось слышать за много лет.

Они, ясное дело, были в курсе. Глупо было бы думать, что наша стачка могла обойтись без агентов или камер.

Я молчал. Что мне им сказать? Что я не знаю, как так вышло, что я возглавил движение против Доктрины?

— Боюсь, такая пламенная вовлеченность в дело процветания нашего склада не должна остаться без соответствующего стимулирования.

Я снова уставился на Константина. Леонидовича, вроде. Его манера речи ставила меня в тупик. Вся фраза просто кричала о том, что он издевается, а тон оставался совершенно размеренным и серьезным.

Мне пришлось напомнить себе, что этот человек — руководитель довольно высокого уровня, а потому, несмотря на его обманчивую внешность увальня, дураком быть никак не может.

— Я поддерживаю предложение госпожи советника назначить тебя руководителем проекта по повышению эффективности работы склада. С интересом понаблюдаю, как ты будешь воплощать в жизнь свои вчерашние обещания.

— Мои обещания? — выдавил я.

Вот к этому я совершенно не готовился. Что, опять? Я же не далее как на прошлой неделе обещал себе никогда больше не проявлять никаких инициатив и спокойно дожить свой век за рулем погрузчика.

— Ну конечно твои. Я-то работникам склада никакой прибавки к зарплате не обещал. Так что дерзай. Хотя, если позволишь мне, человеку с опытом, высказать свое мнение, рискну предположить, что заявленные тобой тридцать процентов — несбыточные фантазии. В лучшем случае вы добьетесь девяти-десяти процентов. Но скорее всего, будет иметь место временный пик эффективности на уровне шести-восьми процентов, а через месяца три все вернется к прежним показателям.

— Не стоит недооценивать энтузиазм молодости, Константин, — вмешалась Май, — пусть попробует, наберется опыта. Складу ведь нужны такие активные и сознательные молодые специалисты. Тем более столь лояльно настроенные к Доктрине.

Две пары глаз внимательно рассматривали меня. Я собирался придерживаться первоначальной линии поведения и молчать, но что-то заставило меня заговорить.

— Я правда считаю Доктрину справедливой, — я поймал взгляд Константина.

Не знаю почему, но отвечать я решил именно ему, а не Май.

И серая железная глыба вдруг раскололась, ответив мне тяжелым вздохом. Вполне себе человеческим.

— Это хорошо. Особенно на фоне происходящих последний год событий.

Вот тут я снова прикусил язык. Значит, что-то действительно происходит, и, похоже, только я благодаря своей мизантропии не в курсе. Все-таки надо было хоть как-то интересоваться происходящим вокруг.

— Мы даем тебе карт-бланш, Эрик. У тебя есть идеи — воплощай их, — сказала Май.

— Вот так просто, да? — не сдержался я. — У девятнадцатилетнего мальчишки из сектора А появилась идея, и начальник склада в паре с советником Триумвирата решают сразу вручить ему собственный проект?