Страница 9 из 48
Даро в ужасе вскочил на ноги. Это было так комично, что Риэ снова упал на спину, корчась от смеха. Давно он так не смеялся… И давно на душе не было так легко.
***
Даро вернулся домой ко второй дневной печати. С непроницаемым видом прошагал мимо гвардейцев на главных воротах, поднялся по широким голубоватым ступеням, миновал коридор и вошел в тронный зал. По дороге он вспоминал все уроки самовнушения, чтобы не терять внутреннего спокойствия и на этот раз ни в коем случае не опозориться. Однако отчего-то лучше всего помогало воспоминание о мальчике с длинными волосами, Риэ Зунне. Он был низшим, однако владел собою куда лучше Даро… Вот бы ему так уметь! А еще Риэ ничего не боялся. Это чувствовалось в каждом движении и слове. Может, оттого, что жил в постоянном ожидании чего-то плохого и просто отучился бояться? Приобрел иммунитет, как к той болезни, от которой умерли его родные.
Увидев наследника, Итари Алин Онья ни на миг не прервал обмен жестами с сиуэ в форме торгового межгалактического флота. У стены стояли еще несколько космических купцов. Даро смиренно встал в стороне, ожидая окончания аудиенции. Волнение снова нахлынуло, но Даро решительно отогнал его подальше. Ему было что сказать отцу про законы. И про то, как их «соблюдают»!
Слух разбежался быстро — всего через дюжину капель рядом появилась мать, по обыкновению, тихая и молчаливая, и Найя, сходу сбивчиво что-то зашептавшая брату в ухо.
«После, Найя», — поморщился Даро.
Он старался не растерять свою собранность. Интересно, отец отправит его в покои или заставит отвечать прямо тут, перед всеми лэрами и министрами? И за что именно станет наказывать? Ведь формально Даро ничего не нарушил.
Когда представители торгового флота откланялись, Итари поднялся и подозвал глашатая. Через несколько мгновений зал был пуст, за последними посетителями гулко закрылись высокие двери. Внутри остались лишь члены семьи Онья и наставник мальчиков.
— Отец… Я должен поговорить с тобой, — шагнул вперед Даро.
«А этот разговор достоин того, чтобы я тратил свои слова?» — на миг прищурился правитель.
Глядя в глаза сыну, медленно спустился по ступеням. Даро переборол желание отступить, почувствовать спиной холодную опору каменной колонны.
«Ты, наследник, ушел ночью, без сопровождения. Без браслета. Подверг опасности не себя, но будущее этой планеты. Ты…»
— Итари.
Внезапно зазвучавший голос прабабушки ошеломил всех. Шуа Онья редко появлялась на семейных собраниях в последние полвека, предпочитая общению с сиуэ свой сад с экзотическими растениями. Более пяти сотен оборотов тому назад, во время гражданских волнений, она, носящая в себе наследника, правила Ронн от имени своего умирающего супруга. Она не позволила лэрам Ронн растащить земли по клокам и бесстрашно противостояла на планетарном совете спесивым мужам сиуэ. Жену правителя защищал древний закон неприкосновенности, хоть никто и не ожидал, что его используют таким образом. А ребенок в ее чреве давал надежду на будущее Ронн, и эта надежда впоследствии полностью оправдалась.
Теперь многое изменилось, Альянс сильно повлиял на Королевство с его патриархальными законами. Но это теперь. А тогда правление Шуа Онья держали в страшной тайне от народа, потому что сиуэ не признали бы над собой власть правительницы, и вместо шаткого мира вновь вспыхнула бы война. Шуа не посрамила своего благородного супруга и правила твердо и справедливо, пока, достигнув половой зрелости[1], на трон не взошел ее сын.
Все, кроме Даро, помнили о том, каким несгибаемым характером обладает эта сиуэйтка, но поскольку она давно оставила дела, никто не думал, что Шуа не только придет в тронный зал, но и вмешается.
— Итари, ты второй раз не позволяешь сыну говорить.
Правитель сделал глубокий вдох и повернулся к ней.
— Бабушка, не ты ли сама учила меня, что поступки имеют вес гораздо больший, нежели слова?
Старая сиуэйтка покачала головой, звякнули золотые кольца в ушах, улыбка обрисовала сеть морщин на лице.
— Не ты ли, Итари, отвечал мне, что именно слова помогают понять причины поступков? Для чего иначе они дарованы нам богами?
Итари перевел взгляд на собственного отца, который стоял рядом с наставником мальчиков. Оба синхронно показали жест согласия.
— Время пришло, повелитель, — негромко сказал наставник. — Характер ребенка складывается к совершеннолетию. Мы дали наследнику все, что могли. Дальше он пойдет сам, а мы можем лишь наблюдать и молиться богам.
Правитель рассматривал своего сына, словно подмечая некие перемены, которых не видел раньше.
— Да будет так, — ответил он после долгого молчания. — Скажи мне то, что должен, Даро.
Мальчик растерянно взглянул на отца, на родных. Итари чуть улыбнулся:
— Идем в сад. Сегодня солнечно.
***
Тихий щебет, запах сладких духов и эхо звона колокольчиков наполняли верхний ярус коридоров в золотистом закатном крыле. У Найи во дворце было несколько подружек, Даро знал их лишь по именам. Мальчики посещали иные уроки — им делали упор на историю, точные науки и политику, а девочки в основном учились правилам этикета, тому, как вести большой дом, и искусствам, в соответствии с талантами и склонностями. Мальчики встречались с девочками лишь на уроках танцев, под строгим надзором наставников и учителей. Связи между ними не приветствовались.
Даро часто завидовал сестре: у него самого не случилось друзей. Лишь приятели и партнеры по занятиям на тренировочном дворе. Но среди сыновей лэров не было никого, с кем можно просто поболтать или пошептаться о чем-то в укромном уголке. Майнеш, после того, как Даро спас ему жизнь, мог считаться «спасенным братом» Даро и его семья выражала Наследнику благодарность при каждом удобном случае. Но и для правнука казначея Даро был, прежде всего, наследником Ронн, сыном Итари Онья, и это ощущалось в каждом жесте. Даро боги осчастливили тем, что у него по крайней мере была Найя, хоть с девчонкой и не получалось играть и дружить так, как с мальчишкой. Далеко не всем сказочно везло, как сыновьям Энсо, которые неразлучны с материнской утробы. Им-то всегда было с кем обсудить свои мысли и поиграть…
Даро видел, как ведут себя остальные мальчики: сверстники болтали друг с другом не затыкаясь, младшие играли все вместе, старшие парни разбивались на пары и тройки. Но никто не уходил с тренировок один, кроме Даро Онья. Отец говорил, что это участь любого наследника, у деда и у него самого дело обстояло так же. Первые друзья у отца появились только в академии, где Итари пять оборотов учился на отделении политики и внегалактических связей. Вне стен дворцов строгий этикет смягчался, общение и знакомства давались проще. Вернувшись домой, можно было поддерживать связь с друзьями по тахиосвязи, а главным спасением от одиночества становилась семья… Только когда она еще появится у Даро, эта семья?
Даро разведал по карте расположение портовых складов с белыми крышами. Место оказалось почти на другом конце столицы, а квартал Техников, где его чуть не избили, и вовсе у самой границы Ронн. Видно, он ничего не соображал тогда, если удрал в такую даль…
Ночь, проведенная в городе, стала самым жутким и прекрасным, что случилось с Даро за всю его жизнь. Спустя два шестидневья он решил попробовать выйти на улицы снова. И, быть может, встретить Риэ. В этот раз он подготовился: заказал себе неброскую темную одежду, положил в кошелек несколько мелких монет. Ненавистный браслет сунул в нагрудный карман — не так сильно мешает, и в случае чего помощь окажется рядом в течение тридцати капель. Еще Даро захватил с собой уми. Раньше на досках летали только над водой, но теперь разрешили использовать и в городах, если не превышать половины аш в две капли[2]. Новые уми делали такими компактными и легкими, чтобы можно было удобно носить за спиной.
Первое время Даро исследовал кварталы рядом с домом: район купцов Короны, Офицерский, разноцветный столичный базар — остров на пересечении двух крупнейших каналов — и возвращался пьяным от впечатлений. Впрочем, на учебу это не влияло: Даро осознавал, что малейший промах может стоить разрешения покидать дворец.