Сыновья алых лун

Он скучал по Наставнику. Пожалуй, это было одним из немногих оставшихся у него чувств. Но Наставник сильно пострадал во время военных действий, он был тогда на флагмане Ронн, и их брали на абордаж… Тело восстанавливалось более пятилуния, все же Наставник был далеко не молод. Потом Итари отправил его в родную систему, на отдых. Официально Наставники отказывались от родовых имен, вступая в должность, однако это не значило, что связи с родственниками полностью рвались. Наставник должен был вернуться на Ронн на следующий день после Даро.

Столица постепенно восстанавливалась: каналы очистили, затопленные селями окраины уже избавлялись от остатков рассохшейся глины на улицах и стенах домов. Главный канал заново обсаживали голубовато-лиловыми кустами оггу. Список дел в календаре Наследника не уменьшался, но сами дела становились все менее трудными.

***

После размолвки Риэ старался не попадаться Наследнику на глаза. Он даже мысленно все чаще называл его титулом, а не по имени. Возможно, ядовитые речи двух низших в лавке были тому виной, или горькая обида, пустившая корни в его сердце, но Риэ стал острее замечать то, о чем раньше старался не думать. Они с Даро спасли жизнь друг другу, и этого семья Наследника не могла забыть. Но и простить не могла. Не все ее члены были согласны с положением вещей.

Итари Онья, его жена и его сын общались с Риэ так же, как с другими лэрами, не делая различий. Остальные же… Он видел брезгливую холодность сестры Наследника, которую она демонстрировала, стоило лишь на четверть иль пересечь границы этикета. Улыбку Шуа Онья, чья вежливость скорее проистекала от нежелания огорчать правнука, а не от уважения к самому Риэ. Хотя видят Боги, он заметил поломку в ее универсальной библиотеке сам и исправил без приказа… Со всем тщанием, не ожидая благодарности. Она напоминала ему сестру матери, также умершую от сухого мора. Но для старой Шуа Риэ все равно оставался пустым местом, всего лишь одним из слуг. А для Даро? Кем он был для него, особенно теперь?

Эти мысли обжигали изнутри, но прогнать их раз и навсегда Риэ не мог. Те идиоты, что приходили в лавку, не смогли бы сделать ничего таким, как Онья. Да что там Онья, они не смогли бы вообще пройти к центру столицы, не будучи пойманными стражей. Хоть он и не разделял этой рожденной из нищеты ненависти, Риэ было их немного жаль.

***

Проходя по коридору дворца, Даро заметил Риэ. Его взяла себе в помощники прабабушка после того, как Риэ исправил ей поломку в универсальной библиотеке. Теперь низший установил ей электронный аддитивный станок с преобразователем для каких-то дел в оранжерее. Даро не вникал в детали, только знал, что теперь Найя постоянно бегала туда по своим модным делам, хотя у нее в кабинете был свой собственный, немного поменьше.

— Стой!

Риэ послушно замер, повернулся и поклонился.

— Да, Наследник.

Даро подал ему знак следовать за собой. Миновав несколько переходов, они вошли в небольшой зал отдыха, где в кольце пустующего круглого ложа журчал фонтан.

— Перестань говорить со мной так! — прошипел Даро, обернувшись к Риэ.

— А как мне говорить? — поднял глаза тот.

— Как раньше!

Риэ рассматривал его долго, Даро ждал ответа.

— Мне показалось, что ты не относишься ко мне как раньше, — наконец, сказал Риэ. — И это нормально. Все течет и меняется, нельзя дважды выпить одну воду из ручья. Ты меняешься, и я тоже.

— Я такой же как раньше! — громко воскликнул Даро и тут же отвернулся, качнул головой. — Нет… не такой, — тихо сказал он. — Ты прав, во имя проклятой впадины огненной богини, ты прав…

— Не кори себя, — шагнул к нему Риэ, — не за что, Даро. Я не хотел, чтобы ты так воспринял мои слова. Я вообще не хотел выяснять с тобой отношения, точно сварливая жена.

— Но я хочу! — резко обернулся Даро. — Я хочу понять… почему ты не приходил ко мне.

— Ты не звал, — с легким удивлением отозвался Риэ.

— Раньше тебя это не останавливало.

— Раньше у твоих дверей не стояла вереница придворных и министров. Даро, я все понимаю, — вздохнул Риэ, — Но мы уже не те мальчишки, что ныряли в канал квартала техников. Нельзя сказать, что я не сожалею. Но повернуть время вспять не властен никто.

— Значит…

— Не значит, — резко мотнул головой Риэ, — не вкладывай в мои слова то, чего в них нет! — Еще раз вздохнув, он продолжил: — Моя спасенная жизнь в твоих руках, ты мой сюзерен, которому я служу, и ты по-прежнему мой друг. Я был бы счастлив снова встречать тебя у себя в доме, хоть и понимаю, что теперь это невозможно. Мне не хватает наших разговоров и не хватает твоей руки возле моей. Но я говорю лишь за себя. Я не читаю твоих мыслей.

Даро помолчал. Теперь Риэ ждал его ответа. Низший был прав. «Хотеть как раньше» — глупая и детская мысль, наивности которой жизнь не прощает. Но если нельзя «как раньше», то всегда можно по-новому.

— Я хочу видеть тебя, Риэ, — наконец, сказал Даро. — Чаще, чем теперь.

— Я очень этому рад, — улыбнулся тот.

— Придешь ко мне вечером смотреть матч Большого Круга?

— Я принесу зой-зой от Руны с Рассветного рынка, — ухмыльнулся Риэ. — Помнишь ее? Ваши повара такого не готовят.

***

Наставника встречали вдвоем. Риэ бесконечно уважал этого темнокожего сиуэ. Он возился с мальком-низшим перед отлетом на учебу и даже потом, на каникулах, и Риэ был благодарен за это. Серебристое зернышко джета снизилось и зависло над площадкой. Наставник, как всегда строгий, одетый в черное, спустился по трапу. Увидев их обоих, одобрительно кивнул. Ветер трепал полы его мантии, обнажая рукоять меча. Подойдя ближе, Наставник склонился перед Наследником, Риэ — перед Наставником.

— Нам приятно приветствовать вас дома, — серьезно проговорил Даро, скрывая радость, как и положено по этикету, но взгляд был полон ею, как весенний ручей — солнцем.

— Я рад вновь служить вашему дому, господин, — ответил Наставник.

Риэ невольно додумал несказанное: «…и нянчить ваших детей». Даро, видимо, сделал то же, лицо затуманилось, словно на светило наползла туча. Он кивнул Наставнику, развернулся и пошел по коридору. Риэ едва слышно вздохнул. Нельзя вечно бегать от неизбежного…

— Я исполняю твое приказание, — догнав Даро, сказал он.

Тот поджал губы.

— Лэрнен Шуа считает, что разговорный язык Туа улучшился, — продолжал Риэ.

— Как ты вообще можешь… — рявкнул Даро, резко остановился, потом взял себя в руки и уже совершенно другим тоном спросил: — Как тебе проводить время с паури?

Риэ остро захотелось напомнить Даро то, что проповедовал Энсо — к примеру, не судить одного за грехи других, но было не время и не место. Риэ задумался, как лучше ответить на вопрос и медленно проговорил:

— Она не такая, как я думал.

Быть может, Наследник пожелает расспросить его, наконец-то сделает хоть четверть жеста навстречу… Но Даро снова отвернулся и ускорил шаг.

— Я благодарен тебе за выполнение этой обязанности. При дворе все знают, что ты мой близкий друг, и если Майко общается с тобой, то ее примут и они.

— Тебе самому стоит узнать ее получше, — сказал Риэ, — Попробуй.

— У меня еще будет для этого полно времени, — отмахнулся Даро.

— Упрямый гайрун на скале, — одними губами прошептал Риэ.

Даро, не глядя на друга, улыбнулся.

***

Риэ удивился, услышав голос Туа из дворцовой игровой и найдя ее там, окруженную пятком малышей — детей придворных. Они держали в руках какие-то белые жгуты, которые пальцы паури ловко сплетали в узор. Присмотревшись, Риэ узнал в материале волокнистые корни хвойных деревьев аале. В Красных Песках из них тоже мастерили разные поделки. Риэ отступил в тень колонны, пока его не заметили, и стал наблюдать.

Туа говорила вполголоса, дети слушали, вставляли свои фразы, периодически направляя корни аале в ту или иную сторону. Мальчишка в сиреневой мантии обернулся и лукаво взглянул на Риэ.

— Мы тебя слышим!

Тот улыбнулся и вышел из укрытия. Туа подняла глаза, смутилась и, вынув из детских ручек белые полоски корней, смотала рукоделие.