Фрилавщик

   Я закипаю от гнева, это все – таки она. Из – за нее, я, разгуливая в чем мать родила и попадаю в загребущие руки всяких фрилавщиков.

   – Это все – таки ты сперла мои вещи?

   – Я, признаю. Только я думала ты придешь в полотенце, хотела видюшку снять. Эх, не быть тебе звездой ютуба.

   Блин, так хотелось стереть ухмылочку с ее лица, рыжая стерва.

   – Пусть все видят какая ты на самом деле. Я просто открываю глаза Сержу.

   – Да пошла ты!

   – Ты у меня сейчас пойдешь! – подбегает, хватает за волосы.

   – Не трогай меня. – убираю ее руки вместе с клочком моих волос.

   Бьет меня по лицу. Меня никогда никто не трогал. Бью в ответ. Сильно приложила, она упала на колени. А в меня, как – будто вселился другой человек.

   Сажусь ей на колени, держу руки, и бью по щекам.

   – Я тебя научу, что на каждую силу найдется другая.

   – Сука! – пищит. – Тебе конец!

   – Эй. Девочки вы чего?

   Ксюша оттаскивает меня от нее. Ника, успокойся.

   Натали в это время держит Олю.

   – Стерва! Я тебя прикончу, обещаю! – пытается вырваться из рук Натали. – Иди сюда еще получишь, дрянь.

   – Так, что здесь происходит? – в комнате появляется Марина Николаевна.

   – Ничего. – успокаиваюсь я. – Ксюша, отпусти. Повздорили немного.

   – Понятно, завтра, после школы карцер. – тычет указательным пальцем в нас по очереди.

   – Марина Николаевна, мне за что? Эта чокнутая сама на меня напала.

   – Еще слово будет два дня карцера.

   – Мы же поубиваем друг друга. – не унимается соседка.

   – Будешь руки распускать не видать тебе вещей на осень. Будешь в старых ходить. И с завтрашнего дня вы дежурные по столовой.

   – Что? – побагровела Оля. – Черт! Черт! Марина Николаевна, дежурят только лохи. Я не могу!

   – Нечего было размахивать руками.

   – Я ничего не сделала! Это все эта новенькая.

   – Ой, Оль, прекрати. Я должна поставить вас на место.

   – На какое место? Загнать меня под плинтус? Да все наши крутые парни уржутся. Я, никогда, не дежурила. Мариночка Николаевна, – решила сменить тактику, – мы вас так любим, пожалуйста, только не дежурство.

   – Оля, я все сказала. – вышла.

   – Ничего, я тебе отплачу за свое унижение. – шипит она.

   – Что случилось? – спрашивает Ксюша.

   – Да ничего особенного, просто розыгрыш. Свистнула у нее шмотки. Да мы всегда так над новенькими прикалывались. А потом подрались. Мало того, что за ней Ник с Сержем, как телки на привязи бегают, так еще низа что прилетело. Да пофиг! Я в душ. Она меня всю вывозила.

   – Молорик, Ника. Не каждая против Оли пойдет. – улыбается Ксюша. – Ты не такая уж серая мышь, как показалась. Мой тебе респект и уважуха. – протягивает руку. Улыбаюсь, жму в ответ. – Оля за Сержем бегает. – поясняет она. – Что только не делала, даже голая к нему в койку залазила. Он ее послал, вот и бесится, что ты здесь один день, а уже с ним встречаешься. Если будет прессовать ты мне скажи, я помогу.

   – Хорошо, спасибо. Как свиданье?

   – Да, Дамирчик нагнал все. Вместо машины, катались на электроне, вместо шикарной гостиницы поцелуи в падике.

   – Стой. – трясу головой. Она, что на иврите говорит? – Я ничего не поняла. Электрон, падик, что это.

   – Ооо, да ты совсем древняя что ли. Электрон – электричка, падик – подъезд. В общем не дрейф, мне тебя под свое крыло взять на ИЗИ.

   – В смысле легко?

   – О, врубаешься. – щелкает пальцами. – Ты у нас теперь випарь!

   – Черт, я никогда не разберусь. – качаю головой.

   – Не гони, привыкнешь, со временем.

   – Хз. – смеемся.

   – А с тем, что у тебя шмотки стырили это наш местный РОФЛ.

   – Ни фига себе шутка! Я бы голым задом отсвечивала, если бы Никита не дал свою футболку.

   – Ты с Ником аккуратнее, по нему Натали сохнет. Какие завтра планы?

   – С утра школа, “художку” придется пропустить и балет тоже. Наказание нужно будет отбывать.

   – Ты еще и балерина?

   – Да.

   – Прикольно. Возьмешь меня на репетицию? Хочу посмотреть на тебя в пачке и пуантах.

   – Легко. Ладно давай спать.

   Снимаю футболку.

   – О, adidas, смотри, какие хорошие подделки стали делать. – провела рукой по футболку, приятная на ощупь.

   – Ник, не носит подделок. У него все брендовое. И родаки у него какие – то Московские богачи были. Раз в месяц к нему дядечка на Bugatti приезжает. В шмотках от Armani, деньжат подкидывает.

   – Поэтому вокруг него девчонки пасутся, деньжат охота?

   – Да он и без денег любой голову вскружит, хорош мерзавец. Тяжко тебе придется, он за тебя решил взяться. Не завидую. Но ты смотри, Сережку нашего не обижай! Ему и так в жизни досталось. Он с десяти лет по детдомам слоняется, а Ник только два года здесь. Этим вы с Ником и выделяетесь, вашу душу не успело испортить это гнилое место.

   Вертелась на койке, под скрип панцирной кровати. Нет это не мысли о Нике мешали мне спать, просто луна светила прямо в лицо. Да! Это все она виновата.

   Я всегда ночевала дома. Соскучилась по своей комнате, по друзьям.

   Смерившись с тем, что не усну, решила написать подруге. Достаю свой потрепанный смартфон, подарок мамы на днюху. Мои старые друзья всегда по ночам в сети торчат. Я так по ним соскучилась! Меня здесь не принимают, я чужая, домашняя девочка.

   Не только Сержу завидно, что у меня была нормальная мать, многие ко мне предвзято относятся. Оля эта, Наташа, но даже кого не знаю бросают на меня презрительные взгляды.

   О, Вилена в сети. Мы с ней с садика дружим, не разлей вода. Она немного с королевскими замашками, но я всегда старалась сгладить наши ссоры.

   Я: Привет, Вил? Я скучаю по тебе. Как дела?

   Вил: Все норм. Как ты, как детдомовские?

   Я: Хорошо. Может как – нибудь погуляем?

   Вил: Ника, прости, я не смогу. Скажу все честно. Тебя наши зачморили. И все, кто к тебе приблизится ждет такая же фигня. Я не смогу с тобой видеться. Ты знаешь, чего мне стоило сделать свою репутацию.