Фрилавщик

   На следующий день, как на автомате делаю кофе, собираюсь подготавливать выставку, она уже через неделю.

   Всю ночь провела, обливая слезами подушку, где спал Ник, и кляня себя за глупость.

   Отхлебываю горячий напиток, не чувствую ни вкуса, ни запаха. Я словно умерла вчера.

   Звонок в дверь, сердце встрепенулось. Может это Ник? Смотрю на себя в зеркало, в прихожей приглаживаю взлохмаченную кочку. Эх была не была, любит, пусть любит такую, какая есть. С улыбкой распахиваю дверь. Нет! Это Серёжа.

   – Что тебе?

   – Нам нужно поговорить.

   – Мне не нужно. Вчера уже наговорились. – тут меня как обухом стукнуло. – Откуда ты знаешь мой адрес? – он замялся.

   – Ты что за мной следил?

   – Я хочу тебя вернуть. – Нечего и некого возвращать. У нас был всего лишь поцелуй, давно. А вчера… вчера была ошибка.

   –Ты же ответила мне.

   – Я не знаю, что на меня нашло.

   – Я тебя люблю Бэмби, с ума по тебе схожу. – он был таким искренним, его страсть заражала. Я реально запуталась.

   – Уходи.

   – Нет. – не пробиваемый.

   – Уйди пожалуйста, ты мне и так всю жизнь разрушил. Из-за тебя… из-за того, что мы сделали я рассталась с Никитой. А я люблю его. Понимаешь? Его! – Сережа отшатнулся от меня, как будто я не говорила, а пощечины ему выдавала. Мне даже жаль его стало. Но Ника тоже жаль, даже больше.

   – Бэмби…

   – Не называй меня так! Я взрослая женщина, а не четырнадцатилетний ребенок.

   – Вероника, дай мне шанс.

   – Оставь меня в покое!

   – Хорошо. Но я надеюсь, что ты передумаешь.

   – Не надейся!

   С силой захлопываю дверь так, что на ней чуть зеркало не треснуло.

   Я шесть дней живу без Ника. Сегодня, завершающей день для подготовки выставки. Выстроила всю свою команду: грузчики, рекламщики, эксперты по освещению.

   – Диджей будет?

   – Да, Вероника.

   – Как выставлен свет проверили? Все в порядке, не нервничайте, всё хорошо будет.

   – А пресса?

   – Да.

   – Вероника. – ко мне подбежала моя помощница, Света. Вид у неё был взволнованный.

   – Что случилось?

   – Фуршет! – Света так спешила, что запыхалась.

   – Подробности будут?

   – Поставщики отказались.

   – Шеф повара не будет.

   – Да вы с ума сошли?! Выставка завтра! Они объяснили свой отказ?

   – Машина сломалась.

   – Черт! Черт! Так спокойно. Света на телефоне обзваниваешь другие фирмы. Не из дютифри же нам брать. А если мы найдём машину?

   – Я предлагала, – Света потупила глаза, – но они отказывается. Кто-то явно вставляет палки в колеса.

   – Без паники обзваниваем всех вместе.

   Сговор какой-то! Все дружно отказываются. Говорят, что всё расписано на неделю вперёд.

   Звонок.

   – Да! – после часа сплошного ора и мольбы, чтобы нас кто-то спас, нервы ни к чёрту.

   – Извини, Вероника, не думал, что ты до такой степени не хочешь меня слышать. – Никита! Господи, как же я скучала по его голосу. хочется поплакаться ему, чтобы приехал, обнял, как обычно. Всё накрывается медным тазом, без тебя.

   – Извини меня. У меня здесь небольшая запарка.

   – У тебя проблема?

   – Нет. Да. – засмеялся. От его смеха, такого родного, бабочки в животе запорхали. Что же я натворила?

   – И все же? Фуршета не будет.

   – И все? Из-за этого ты так переживаешь?

   – Я хотела, чтобы было всё идеально.

   – Будет. Я приеду, и мы решим, шоко… вероника. – на моем прозвище сердце предательски ёкнуло. Так звал только он меня.

   – Мне не хотелось доставлять тебе неудобства.

   – Нет никаких неудобств. – настоящий мужчина. Хотя уже немой мой.

   Через два часа приехал Никита с каким – то мужиком. я в это время бегала по залу проверяла освещение. Оказалось, что не везде горит свет.

   – Вероника, знакомься, Лев Борисович. Наш постоянный поставщик. Пройдемте в кабинет.

   Заходим, я мешком подаю в кресло. Быстро приближались по списку.

   – Шампанское, хорошее. – диктую ему. – Сыр, коктейльные креветки хумус.

   – С меня канапе и коктейльные креветки. – говорит Никита.

   Лев Борисович ушел, закрыла за ним дверь, не успел повернуться спину прожег взгляда Никиты.

   – Вероника я скучал по тебе. Ты что – то решила?

   – Нет. – запуталась. Я не могу повернуться, боюсь утонуть в черных омутах его глаз. Но еще сильнее боюсь увидеть в них, осуждение.

   – Вероника, его рука касается кисти, движется вверх по руке. По мне бегут мурашки, сердце сильно забилось. Его горячее дыхание обжигает, сладкая истома разлилась по низу живота. Как же я его хочу! Но должна разобраться в себе. Я не могу сказать от одного к другому, не хочу предавать Никиту и причинять ему боль. Хочу, чтобы тело и душа принадлежали ему, Нику.

   Поворачиваюсь глаза утыкается в белоснежную рубашку. Он берет мои руки и кладет на грудь, под которой бешено стучит сердце, в одном ритме с моим. Поднимаю глаза, как у меня тянет впиться в эти чувственные губы. Какие же они потрясающие на вкус. Помню, как сидела у него на коленях целовала, как во мне все больше разгоралось желание, с каждым движением его языка. Во рту пересохло, облизываюсь. Ник держится из последних сил.

   – Я не знаю, что сказать. Дай мне ещё день Я люблю тебя Никита, но я хочу быть уверенной в себе. – челюсти Ника сжимаются, его черные омуты глаз, полыхнули огнем ненависти. Я убью этого гаденыша! – сжимает кулаки.

   – Нет, Ник, он не виноват. Я сама во всём виновата.

   – Ты его защищаешь? – его ярость, как волна сметает все на своем пути. Боль! Сколько больше было в его глазах, я чувствую ее. Я не хотела причинять ее, я ужасная стерва. Как же тяжело.

   Зачем вернулся Серёжа зачем он все портил? А я позволила.

   Никита, не говоря слова обошел меня, и хлопнул дверью, так, что я подскочила на месте. Боль, как удав сжал мое сердце.