Мужья в прокат

– Я подумаю, – коротко ответила Тоня.

– Да, и по поводу документов, не беспокойся, я все переоформлю за тебя.

– Не поняла?

– Ну, ты же замуж вышла, теперь все менять.

– Я думала со своей фамилией останусь.

– Нет. Ты теперь Бережнова, моя любимая жена.

– Да уж, было бы смешно, если б не было так паршиво. Ладно, иди, у тебя сегодня по праву, первая брачная ночь, и я отпускаю тебя выполнить свой супружеский долг на ложе измены.

– Ты чего грустишь? Я начинаю думать, что ты ревнуешь, – рассмеялся Матвей.

– К кому? К тому жалкому подобию мужика? Не смеши. Я просто устала.

– Спокойной ночи, – произнес муж и пошел в обратном направлении, вдоль коридора.

– Сомневаюсь, – буркнула ему в след Тоня.

Она вошла в комнату, громко хлопнула дверью и щелкнула замком.

– Как предусмотрительно, – усмехнулась новобрачная, – в каждой комнате замок. – Дом с секретиком.

Тоня бросила пакет с вещами у двери, скинула свитер, включила гирлянды и прошла в ванную. Там она набрала номер мамы, чуть поболтала о поездке и попрощалась. Наспех приняв душ, девушка завернулась в большое, пушистое полотенце и отправилась в постель. Для себя она решила, что всю обстановку рассмотрит утром.

И едва коснувшись головой подушки, Тоня впервые, без думок и переживаний, сразу провалилась в сон.

Глава 5

Утро началось поздно, около одиннадцати часов. И не совсем естественным путем случилось пробуждение, а от громкого стука в дверь.

– Эй, ты, чума, ты живая там? А то, может, окочурилась от разрыва сердца, от счастья, что в таком доме оказалась, – голосил под дверью Савелий.

– Чем же таким особенным отличается этот дом от остальных? – гаркнула Тоня.

Она, тихонько ступая, подошла и рывком распахнула дверь. Прижавшись головой, приложивший в это время ухо Савелий, чтоб послушать, что происходит по ту сторону двери, ввалился в комнату. В своём коротком халате, упав на бок, он неловко задрал одну ногу и выставил свои причиндалы на обозрение молодой жены.

– Да, маловато твое хозяйство, – поддела его Тоня.

– Ты, коза, да ты хоть раз видела вообще чье-то хозяйство? – визжал Савва. – Да разве тебе его кто показывал? Ты страшная, как … как.

– Как кто? – переспросила Тоня. – Твой словарный запас иссяк? Образование подкачало?

Савелий поднялся на ноги, запахнул халат, подобрал отскочивший тапок и ретировался. Тоня, было, хотела захлопнуть дверь, когда услышала голос.

– Иди, жри. Матюша завтрак заказал, а ты все дрыхнешь, спящая корова.

Тоня, молча, покачала головой, удивляясь дури такого взрослого мужчины, при том, симпатичного и интересного на вид.

Она снова заперла дверь, прижалась к ней спиной и осмотрелась. В принципе, стандартная обстановка. Только интерьер дополняет электрический камин и отсутствие зеркал. За что, Тоня была особенно благодарна. А так, всё, что и всегда, размещают в спальнях. Широкая кровать, с очень мягкими мелкими подушками, гладкое, с отливом, покрывало, согревало изнутри мягким бархатным ворсом. Тяжелая махровая простыня, в тон покрывалу, обхватывала матрац без единой морщинки. Светлый шкаф, комод и туалетный столик, гармонично вписались в маленькое помещение.

– Так, ладно, собираюсь, и в бой, – сама себе скомандовала Тоня.

Минут через десять, когда девушка пришла в столовую, Савелий восседал во главе стола и пил молочный коктейль.

– Вот скажи мне, тебе хоть кто-то сделал милость, – не унимался он, – и вдул?

– У тебя что, это больная тема? – удивилась Тоня. – Дай поесть спокойно, а то я мужу расскажу о твоем плохом поведении, и он тебя накажет.

– Ябеда.

– Гомик.

Савелий вскочил взбешенный и плеснул в лицо Антонине не допитый коктейль. Как раз в этот момент вошел Матвей.

– Сав, ты говнюк, я тебе что говорил? – заорал он.

Сидевшая спиной к двери Тоня, не ожидала услышать мужу и подпрыгнула от испуга.

– Матюша, ты чего вернулся? Забыл что-то? Ты же знаешь, возвращаться, плохая примета. Обязательно посмотрись в зеркало перед выходом из дома, – лебезил любовник.

Савелий кинулся к Матвею, но тот его оттолкнул.

– Иди в комнату и сиди там до вечера, пока я не вернусь, и думай о своем поведении.

– Но, это не я, это она, – завизжал любовник.

– Я все сказал. Привет, Тонь. Я твои документы забыл, вот пришлось вернуться, – пояснил Матвей.

Он быстро вышел из столовой и зашагал в сторону кабинета.

Тоня молчала. Она стерла салфеткой с лица и волос молочные капли и принялась завтракать.

– Ну, шалашовка, я тебе устрою, – зашипел стоявший в стороне Савелий. – Пока тебя не было, нам было так хорошо. А появилась ты, дрянь, и все пошло кувырком.

– Слушай, ты чего ко мне прицепился? – обратилась Тоня к любовнику мужа, отпивая кофе. – Я ведь не претендую на мужа. Вам ничем не мешаю. Чего тебе еще надо?

– Чтоб тебя вообще не было в этом доме, – рявкнул Савва и побежал догонять Матвея.

Через минуту вернулся муж.

– Да, Тонь, забыл предупредить, завтра мы приглашены на ужин к моему партнеру. Смотайся по магазинам, салонам, приведи себя в божеский вид.

– Ты идешь с ней? – выдохнул Савва, возвращаясь следом за любимым.

– Ну, не с тобой же мне туда идти.

– А я, буду сидеть дома, один, как лох?

Савелий, представив себе такую картину, бледнел на глазах.

– Подожди, Матвей, мы так не договаривались, какой ужин? – возмутилась Тоня. – Я не умею пользоваться ножом и вилкой, и не обучена правилам великосветского этикета. Не позорь меня, и не плошай сам.

– Ничего, вон Савва тебя всему научит.

– Не буду, – взревел Савелий.

– Ага, научит он, с ножа есть и вилкой отпиливать. Я не соглашусь у него обучаться.

– Хорошо, – выдохнул Матвей, – я закажу тебе урок на дому.

– А ты, – обратился он к любовнику, – начинай собираться в дорогу. Через день, мы улетаем в Куршавель.

– Втроем? – обреченно спросил Савва.

– Вдвоем. Тоня будет дома.

– О, этот день мне определенно начинает нравиться, – обрадовался гей.

Он чмокнул Матвея в щеку и удалился восвояси, победно задирая нос вверх. Любовник проводил его долгим, задумчивым взглядом, и наконец, обратил внимания на жену.

– Уже освоилась? – поинтересовался он.

– Ну, так, немного. Матвей, скажи, а можно я маму сюда привезу на праздник? Вас ведь не будет, а через пару дней, она вернется назад.

– Нет.

– Почему?

– Потому что, я не хочу сюда пускать посторонних.

– Она не чужая, а твоя теща.

– Она твоя мать, – отчеканил муж, – а мне, эта женщина никто.

– У тебя, где родители?

– У меня их нет. Я детдомовский.

– Ясно. А можно хотя бы собаку перевезти сюда, на время? – с надеждой спросила Тоня.

– Нет. Псины мне еще здесь не хватало.

– Матвей, а ты хоть кого-то любишь, кроме себя?

– Нет. Любовь выбивает из седла, а я хочу всегда быть на коне.

– А Савелия, ты тоже не любишь?

– Скажи, ты любишь свой унитаз? – спросил Матвей.

– К чему, ты это? – не поняла жена.

– К тому, что это объект твоего ежедневного использования. Вот так и Савелий, объект моего использования, – цинично пояснил муж.

– Хорошо, что он не слышит сейчас тебя, а то все глаза бы выцарапал.

– Не думаю. Он зависит от меня, поэтому будет молчать и терпеть.

– Теперь мне все понятно. Да, кстати, хорошо, – вздохнула Тоня, – я согласна обучиться этикету у педагога.

– Рад, что мы урегулировали назревающий конфликт. Я уехал.

– Матвей, подожди, еще один вопрос. Можно я сама поеду к маме, а к вашему приезду вернусь?

– Нет.

– Почему, нет то?

– Я не хочу, чтоб в каком-то Глухожопинске, видели мою жену, а потом обсуждали это.

– Ты не прав. Во-первых, в этом самом, как ты выразился Жопинске, ты начинаешь вести бизнес, а во-вторых, меня никто не знает, что я, твоя жена. Кто обсуждать то будет?

– Будут, – упрямо твердил муж. – Завтра тебя многие увидят рядом со мной, и тогда тебе уже не скрыться. Я, известная личность, и дурная слава мне ни к чему. Если б ты знала, через что я проходил, поднимаясь на эту вершину, и делал себе имя. И теперь, потерять все это, равносильно потерять себя, а это смерти подобно.