Мужья в прокат

– Хам. Вы там, все богачи зажрались уже. Считаете себя властителями судеб. Захотите, можете оскорбить и втоптать в грязь, а захотите, можете кинуть голодному нищему косточку. И еще посмеетесь, когда он от безысходности поднимет ее и съест. А после, за это, еще затребуете обувь вам облизать, в знак благодарности.

– Не, обувь не надо, – ухмыльнулся москвич. – Я иногда, может, позволю тебе что-то другое у себя облизать.

– Да пошел ты, – закричала в гневе Тоня.

Она тоже перешла на «ты», под стать наглому незнакомцу, и не ожидая от себя такого, залепила ему по уху. Сообразив, что натворила, девушка съежилась и приготовилась ждать ответного удара.

– Чего согнулась? Тебе повезло, баб я не бью. Может, конечно, и зря, но воспитание не позволяет. Вот тебе моя визитка, подумай хорошенько. Обижать тебя, я не буду. Жить будешь на всем готовом, при деньгах. Пару лет мы перетерпим друг друга, и после, свалишь туда, куда захочешь. Думай. Я приеду через неделю. А теперь, иди отсюда.

Мужчина нажал на кнопку, и послышался щелчок, после чего Тоня беспрепятственно открыла дверь и вывалилась в сырой, промозглый вечер декабря. Пальцы на ногах сковало от холода. По лицу струились потоки слез. А в голове стучало мерзким молоточком, прямо в левый висок.

Сейчас нужно было сосредоточиться на обыденных делах, купить для мамы лекарство и что-то вкусное, чтобы порадовать ее, но денег катастрофически не хватало. Да еще и начальство в магазине, где она работала, скупились даже для своих сотрудников. По их правилам, под зарплату ничего брать нельзя, только с оплатой. А где ее взять, если они задерживают сами то, что должны.

– Везде, скоты и жлобы, – в сердцах выругалась девушка.

Она шлепала по лужам, промокая чуть ли не до коленей, а на душе было гаже, чем на улице.

«Какие они нахальные, эти богачи, – думала Тоня. – Думают, что им все можно, что все продается и покупается. Людей за быдло дешевое принимают, за грязь под ногтем. Эх, а как тоже хочется пожить в роскоши, пить по утрам вкусный кофе, а не эти помои, с крошками, не растворяющимися во рту, и съесть бутерброд с нежным сыром, вкусным и свежим, а не этот заменитель, скрипящий на зубах. И выспаться хочется, долго и сладко. И деньги не считать в магазинах. А сладкого как хочется, настоящего, без пальмового масла и не приятного послевкусия. И вина выпить, дорогого, элитного».

Тоня зашла в аптеку, купила все необходимое, и остановившись в уголочке, пересчитала скудную горсть монет, скромно сгрудившихся в потрепанном кошельке.

«Ага, мне хватит на батон, и даже смогу выгадать мамке банан и пачку сока. Ну, а себе, уж ладно, обойдусь. Еще нужно в мясной заглянуть, пол кило костей куриных взять, сварю Малышу, с макаронами, – размышляла девушка».

Она убрала монетки в карман куртки и вышла на улицу.

«Малыша жаль, уже год живет на площадке, у дома, – подумала Тоня. – Мокнет и мерзнет, бедный. Куда бы его пристроить? Ведь какой пес красивый, умный, спокойный. И себе взять не могу, ведь аллергия у мамы на животных. Ладно, хоть покормлю его».

Девушка по дороге заскочила ещё в два магазина, купив все необходимое, устремилась домой. В своем магазине она не отоваривалась из принципа. Раз их там за людей не держат, значит, она будет закупаться там, где все для людей.

Дома её закрутила рутина, то маму искупала, то обувь помыла, постирала бельё, сварила суп, на последнем курином крылышке. Во время этой суеты, она все вспоминала недавний разговор с незнакомцем. Закончив с делами, Тоня подошла к вешалке с курткой и достала из кармана визитку.

«Бережнов Матвей Георгиевич. Президент холдинга «Гипер Строй».

Далее, череда телефонных номеров, но на них девушка уже не смотрела. Она полезла в телефон, чтобы узнать в интернете, что за должность, президент компании.

«Да уж, второй, после генерального директора, не плохо. Видимо, денег много, раз свой бизнес замутил, – подумала она».

– Дочка, иди, покажи мне свою прическу, – позвала мама, – а то я толком разглядеть и не успела.

На этом размышления Антонины прервались, и она отправилась в комнату, чтобы скоротать вечер за беседой с мамой.

Они обсудили цены в магазинах, коммунальные проблемы, и даже немного коснулись политики, после чего улеглись спать.

***

Прошло пять дней. Тоня вроде немного забылась, после встречи с москвичом.

В обеденный перерыв ей позвонила мама и сообщила, что вызывала «Скорую» из-за высокого давления, а после, участкового терапевта. Так вот, выписали ей лекарства, одно дороже другого, а аванс, который Тоня получила два дня назад, растаял, как прошлогодний снег. То коммунальные услуги оплатили, то что-то прикупили к празднику, и опять они сидят на мели.

– Мамуль, перестань плакать, я что-нибудь придумаю, – успокаивала Тоня рыдающую в телефон мать. – Я найду деньги, не переживай.

После разговора, она села в подсобке на ящик с соком, обхватила голову руками и задумалась.

«Что же делать? Занимать? Тогда у кого? Никто не выручит, да и отдавать потом чем?»

Антонина и сама простудилась, но денег на лекарства не было, вот и переносила болезнь кое-как на ногах. Она полезла в карман куртки за упаковкой платочков, а вместе с ней, выскочил черно-белый, лакированный прямоугольник. Девушка наклонилась и подняла визитку. Она уставилась на кусочек картона, как на диковинное украшение, не веря своим глазам, что такое бывает. Только сквозь визитную карточку, она видела глаза москвича. Его прямой и наглый взгляд бледно голубых глаз, будто остужал все порывы, но как только он улыбался, холод таял, как при оттепели.

Светловолосый, коротко стриженный, гладко выбритый. Высокий и худощавый, в модной куртке и стильных, явно дорогущих ботинках, таким он запомнился Антонине с их прошлой, единственной встречи.

«Скоро он приедет, – подумала девушка. – Что, если встретится с ним, и поговорить по-хорошему? Может он не такой уж и плохой? А вдруг поможет?»

– Тонь, ты чего засела здесь? – спросила вошедшая напарница. – Давай, иди в зал, открываемся.

– Иду – откликнулась Тоня.

Она наспех набила сообщение и отправила, пока не передумала, а после приступила к работе.

Ответ пришел через три часа, такой же самоуверенный, как и сам отправитель.

«Я знал. Приеду, позвоню», – гласило напечатанное.

Тоня, получив ответ, вроде и обрадовалась, и в то же время оторопела. Грела мысль, что скоро ее мучениям придет конец, жизнь изменится, и заживут они с мамой, как принцессы. Почему он не женится на ком-то из своего круга, девушку не тревожило, настолько ее измучили постоянные проблемы, которые приходилось решать в одиночку, что остальное уже не заботило.

Глава 3

– Ну вот, вроде все мы обсудили с тобой, – заключил Матвей.

– А мама?

– Что мама?

– Маму можно увезти с нами?

– Она останется здесь. Оставишь ей денег и наймешь помощницу или сиделку.

– Я не могу ее бросить, – возразила Тоня.

– Слушай, я тебе все объяснил, ты поняла и приняла.

– Да. Я согласна, что у нас не будет близости, что я не буду влезать в твою жизнь, а буду жить своей, в твоем доме. Но скажи, чем помешает моя мама?

– Я повторяю еще раз, – начал злиться мужчина, – ты едешь со мной, живешь в роскоши, и делаешься невидимкой, рядом со мной. Ты своего рода, выходишь замуж за деньги, а я женюсь на тени. Твоей матери, места в моем доме нет. Обеспечить сможешь ее и здесь. Выбирай. Мне некогда торговаться с тобой.

– Я согласна, – обреченно вздохнула девушка.

– Отлично. Я уезжаю завтра вечером, часов в девять. Будь готова к этому времени. Адрес пришли в сообщении, и я заеду за тобой. А теперь давай, иди домой. Мне пора.

– До завтра, – растерянно пробормотала Тоня.

Не таким она себе представляла день, когда согласится выйти замуж.

«Это ради благого дела, – успокаивала она себя, – ради мамочки. Я ей деньгами помогу. Сама в люди выбьюсь».