Убийство в Нетенвиле

— Вам пришлось закрыть дело, — закончил Алекс, избавив Артура от необходимости оправдываться.

— Да. Пришлось. Честно сказать, я бы мог продолжить расследовать это дело неофициально, но у меня не было зацепок. Ни одной. Если их и убили, то сделали это профессионалы. Следов не осталось.

— Но все же вы решили, что это был не простой взрыв? Что-то было не так, верно?

— Они бы никогда не поступили так, как я написал в официальной следственной версии: не были бы столь беспечными, чтобы забыть про газ. Вы знаете ошибки преступников при фальсификации смерти, Алекс. Вы понимаете.

Стоун согласно кивнул. Несвойственное жертве поведение — едва ли ни единственная зацепка в преступлениях, совершенных так «чисто».

— Но за все время расследования мне так и не удалось найти того, кто мог подстроить взрыв в доме Мердаст.

— Ева погибла также. Тот же почерк. Также нет улик, — объявил Алекс, решив, что Артур имеет право знать.

Лицо мистера Берда приобрело еще более мрачное и задумчивое выражение — такое, что бывает на лицах людей, тщетно пытающихся вспомнить детали неприятной давнишней истории, которую уже давно считали завершенной.

— Вы думаете, Еву мог убить тот же человек, подстроивший взрыв в её доме тридцать лет назад?

— Возможно. Но я склоняюсь к другому, — уклончиво ответил Алекс, погружаясь в собственные мысли. На время, он будто бы исчез из комнаты. Оставаясь, физически, в кресле в доме Артура Бернда, сознание, то уносило его во времена тридцатилетней давности к жилищу семейства Мердаст, то к дому Евы, также уничтоженному взрыву, то к проекту разработки лекарства, который, вероятнее всего, являлся связующим звеном этой истории.

— Не поделитесь версией? — спросил Артур, оторвав собеседника от размышлений.

Однако очень скоро мистер Бернд осознал, что Алекс не собирается вмешивать его в это дело. Он понял это по вежливой улыбке детектива, которая не сулила ничего кроме учтивого прощания. Будь мистер Бернд моложе, он непременно возразил бы Стоуну, вытащив из него информацию. Видя же перед собой энергичного, молодого сыщика, Артур решил не вмешиваться, согласившись с вежливым отказом. И хоть дело семейство Мердаст уже не было его битвой, Артур решил поучаствовать в еще одном, последнем сражении, согласившись ответить на еще несколько вопросов.

— Сколько лет я зарабатывал тем, что допрашивал людей. Теперь, по всей видимости, мне придется побывать на другой стороне. Очевидно, у вас есть еще вопросы, — проницательно ответил детектив.

Алекс был благодарен за отсутствие необходимость объяснять, почему мистеру Бернду лучше не принимать участие в расследовании.

— Артур, расскажите мне о близких друзьях семейства Мердаст, людях, которым мистер и миссис Мердаст больше всех доверяли. О тех, на кого они могли положиться.

К счастью для Алекса мистер Бернд смог не только рассказать о друзьях семьи Мердаст, но и наглядно продемонстрировать.

— Знаете, я ведь не только работал с мистером Мердастом. У нас была традиция: собираться раз в месяц в доме Кельвина Гана — он был хорошим другом мистера Мердаста — и играть в покер. — На этом фото, — детектив протянул фотокарточку Алексу, — все участники нашего небольшом клуба –они были друзьями Мердаста — к слову, людьми, достаточно влиятельными для нашего городка.

Алекс взглянул на фотографию. На ней мистер Мердаст и молодой детектив Артур Бернд сидели вместе за покерным столом и улыбались. По бокам от них расположились еще двое мужчин. Артур пояснил, что один из них был Кельвин Ган — именно у него в доме проходили собрания клуба. Второго звали Рой Хигерли.

— А кто эта третья прелестная участница мужского клуба? — спросил Алекс, улыбнувшись.

На фото Кельвин держал на руках маленькую девочку лет двух-трех. Стоун было подумал, что эта девочка — Ева, но она была на нее не похожа.

— Это дочь Кельвина, — пояснил Артур. — В один из вечеров, маленькая проказница приползла в кабинет отца и отказывалась ложиться спать, пока тот не взял ее на руки. Миссис Ган тогда долго хохотала, когда увидела эту картину — маленькая принцесса заставила оторваться от игры четверых взрослых мужчин. — Вот это сила женской красоты, — сказала она тогда и не удержалась, чтобы сделать фото на память.

— Действительно, прекрасная, — с улыбкой протянул Артур, любуясь фотографией. Девочка казалось ему очень знакомой, словно, он где-то её видел, но не мог припомнить, где именно. Подобное чувство посетило его уже второй раз за день.

— Елена-прекрасная, — так называла ее мать.

— Елена? — переспросил Алекс. — Не совсем обычное имя.

— Оно из русских сказок. Миссис Ган читала ее своей дочери. Елена — это на русский манер, Хелена по-немецки, — пояснил Артур.

«Хелена-прекрасна. Элли. Хелен», — в голове Алекс сопоставил фотографию, показанную им городским сумасшедшим, Артуром и образом взрослой Хелен Хордвей. — Хелена Ган — это Хелен Хордвей! — едва не вскрикнул Алекс, но сдержался.

— А где сейчас проживает семейство Ган? — осторожно спросил Алекс, чтобы не выдать свои эмоции.

— К сожалению, мистер Ган тяжело заболел несколько лет назад и умер, его жена не вынесла смерти мужа и ушла вслед за ним. Их дочь покинула дом, лишь ей исполнилось восемнадцать лет. Я не знаю, где сейчас Хелена. Да и не думаю, что это важно.

— А второй друг — Рой Хигерли?

— Он уехал из городка после гибели родителей Евы. Я не знаю, где он сейчас.

— А у него были дети?

— Насколько я помню, у него была взрослая дочь, но я никогда ее не видел. Когда Рой переехал в этот город, его дочь уже училась. Кажется, он говорил что-то про то про актерское мастерство. По-моему, она хотела стать актрисой. — Но больше я ничего не знаю, — пожав плечами, честно признался Артур.

Алекс сделал несколько пометок в ежедневнике, чтобы не забыть важные имена.

После разговора с Артуром в голове Алекса стала выстраиваться правдоподобная версия произошедшего. Ему не терпелось проверить свои догадки, поэтому, попрощавшись с мистером Берндом, он вышел из его дома полный энтузиазма. Даже мысли о перелете и дороге домой не портили ему настроение.

***

Офис мистера Чата — управляющего известного аукционного дома Лондона — посещали люди состоятельные и, как следствие, немного капризные. Но мистер Чат искренне считал, что нет ни одного пожелания клиента, которое его организация не сможет выполнить. Вопрос заключался лишь в количестве нулей в чеке. Если клиент готов платить — двери для него всегда остаются открытыми. Исключением из этого простого правила не стала и Миссис Холден, вошедшая в кабинет мистера Чата ровно в восемь часов вечера. К этому времени многие сотрудники уже разошлись домой, и свидетелей этой встречи было немного. Как только ее изящная ножка ступила на порог кабинета управляющего, тот почувствовал запах денег. В прямом и переносном смысле слова. От одетой по последней моде миссис Холден веяло изящным шиком состоятельной леди. Идеально сидящее на ней черное платье до середины колена подчеркивало фигуру и длинные стройные ноги. Ее тонкие пальчики и уши украшали кольцо и серьги с драгоценными камнями. Плечи покрывала шуба, и мистер Чат уже мысленное посчитал, сколько зверей нужно было уничтожить для ее покупки. Нет, он вовсе не был поклонником обществ защиты животных и презирал их деятельность, находя ее бессмысленной. Дело было в профессиональном взгляде аукциониста, который мгновенно мог определить стоимость той, или иной вещи.

Миссис Холден улыбнулась идеально белоснежной улыбкой и поправила волосы, цвета платины.

— Кажется, я пришла во время, — миссис Холден взглянула на наручные часы на мгновение и вновь посмотрела на аукциониста.

— Что вы! Вы прибыли с королевской точностью, — суетливо воскликнул мистер Чат, поднимаясь с места.

Миссис Холден почувствовала, как вспотели его ладони, как только мистер Чат протянул ей руку.

— Что же, думаю, мы можем перейти сразу к делу, — деловито заявила миссис Холден, брезгливо убрав руку, одетую в перчатку, которая, к слову, не избавила ее от неприятных ощущений.