Жена по обмену

Указываю на легкую воздушную ткань. Остальные сати как хотят, но мне без белья некомфортно.

— Оу!.. — произносит Бэл. — Конечно, можете, но я бы посоветовал вам выбирать не такой яркий цвет. Если ваш дядюшка увидит панталоны из фиолетового батиста, придет в ужас.

Ого, так он еще и в нижнем белье разбирается. Может, и фасончик подскажет?

Спросить не решаюсь, но беру все, что мне так любезно предложили.

Пока торговец заворачивает покупки в плотную бумагу, Бэл покупает два печеных яблока в меду и одно вручает мне.

— Благодарю, — произношу и кланяюсь.

На сей раз искренне. Давненько мне не попадались столь щедрые рейны… Тьфу, мужики.

Забираем покупки, направляемся к особняку Фэрино. Бэл галантно предлагает опереться на его руку. Я, разумеется, соглашаюсь.

Мина семенит следом на уважительном расстоянии. Видно, у них так принято.

— Можно попросить об услуге? — спрашивает Бэл.

Ну вот, началось. Задобрил подарками, теперь будет требовать мзду.

— Смотря какой, — отвечаю задумчиво.

— Дяде тоже не рассказывайте, где видели меня сегодня. Хэлу и Виллину тоже.

Можно подумать, что со всеми указанными рейнами я вожу дружбу.

— Обещаю, — не вру я. Оглядываюсь на спутника, дарю ему улыбку. — Вы уже не раз спасали меня от заслуженной взбучки. И впервый попросили хоть что-то взамен.

По-моему Бэл — единственный нормальный человек из всех, что я встретила в Аланте. По крайней мере, самый адекватный. А то, что путается с куртизанками, не беда. Он еще не женат.

Впрочем, где гарантия, что Бэл оставит это занятие после женитьбы?

Особняк встречает подозрительной тишиной. Я тут же подумала, что это предвестник большой бури.

— Останетесь на чай? — предлагаю Бэлу, когда он вводит меня во внутренний дворик.

Мое предложение — не просто любезность. Пусть Бэл скажет Михо, что прогуливалась я не одна, а в сопровождении. Все же я нарушила их правила. И пусть не люблю дядю, но это не повод становиться злостной нарушительницей правил приличия.

— С молоком? — уточняет Бэл.

— Обязательно! — гарантирую я.

— С превеликим удовольствием, — соглашается он. — И вам нет нужды подавать чай самостоятельно. Пусть это сделают слуги.

Отличное решение. Обмениваемся с Бэлом поклонами, и он произносит:

— Я вызову своего кота, а вы пока распорядитесь насчет чая.

Делает пас руками, прикрывает глаза. Он что, общается с котом на расстоянии? Очень хочу понаблюдать, но спешу выполнять просьбу.

Не успеваю войти, как слышу дикий вопль сестренки:

— Отец, она явилась! Эта нахалка уже здесь, иди и накажи ее за все проделки!

Показываю ей неприличный жест. Чему-чему, а этому меня мои третьеклассники научили. Не раз я, классный руководитель, видела хулиганство. Но впервые применила на практике. Вот не смогла сдержаться.

— Что-о-о?.. — воет Алия. — Да ты!.. Ты!

Похоже, с подбором эпитетов у нее большие проблемы. Как и с внешностью.

На истеричный вопль доченьки выбегает и папочка. К собственному удивлению замечаю в его руке хлыст для верховой езды.

Это он меня, что ли, собрался охаживать? Ну, нет, дудки! Вышла я из того возраста, чтобы батька лупил по заднице.

— Где ты шлялась?! — орет Михо и спускается по лестнице. — Сейчас я тебе покажу, как позорить род Ферино. И то, что ты пострадала при падении со скалы, значения не имеет.

— Лучше бы вообще сдохла! — подвякивает Алия.

Отступаю к двери — так, на всякий случай. Чувствую, как ладони начинает жечь. Подношу их к лицу — они источают зеленоватый свет.

— Магией в родного дядю?! — ярится Михо.

— Что тут происходит?

Бэл появляется как раз вовремя. Дядюшка прячет кнут за спину и подобострастно кланяется. Алия ретируется — наверняка переодеваться, не может же она показаться перед Бэлом растрепанная и в домашнем платье.

— Дядя и сестричка так беспокоились за меня, — притворно вздыхаю я. Невинно хлопаю ресницами и одновременно трясу ладонями, остужая. — Вот и вышли встречать в полном составе.

— Простите, маэстро Ферино, что причинил вам беспокойство, — коротко кивает Бэл. — Я увидел вашу племянницу гуляющей по саду и пригласил прогуляться.

Дядюшка расплывается в довольной улыбке. Подбегает ко мне, обнимает по-родственному.

— Переживал, — признается заунывным голосом. — Пожалуйста, в другой раз предупреждай, что собираешься на прогулку.

— Это моя вина, — вновь вступается Бэл. — Мое предложение было неожиданным. Кстати, сати Тамани пригласила меня на чай. Надеюсь, вы не против?

Дядюшка совсем не против. Не думаю, что главным жрецам вообще кто-то в чем-то отказывает.

— Лина, Ирина! — кличет маэстро Ферино служанок. — Немедленно накройте стол для почетного гостя. Несите все лучшее. И молоко — молоко обязательно!

И вот мы сидим за накрытым столом. Жуем пирожные, напоминающие такие знакомые мне эклеры. Только внутри не сгущенка, а перемешанные с медом и сухофруктами орехи. Слишком приторно на мой вкус. Не слиплось бы где.

— Завод Ферино в этом месяце произвел более двух тысяч карет и повозок, — замечает Михо. Не упускает случая похвастать. — Как видите, дела идут в гору. Еще немного, и мы увеличим вдвое поставки прошлых лет.

Ого, так вот кто выпускает эти страшенные машины. Мой собственный дядюшка.

— Не забывайте, что Ильери, кроме машин, производил сельхозтехнику, — возражает Бэл. — А особым спросом прежде пользовались изобретения вроде чаецвета. Подобные безделушки имеются почти во всех богатых домах.

Интересно, кто такой Ильери? Задумываюсь и усердно вслушиваюсь в разговор.

— Эти глупости не приносят большого дохода, — морщится Михо. Преданно заглядывает в глаза Бэла: — Вот если бы заводу поручили изготовление оружия и военной техники.

А дядечка-то не промах! Умеет перевести разговор в нужное русло.

— Мы подумаем над этим, маэстро Ферино. Пока вы можете заняться чертежами и схемами. Если в реальном бою хоть одно орудие подведет — вас казнят. Не забывайте об этом.

— Еще бы неплохо тормозную систему в авто доработать, — подмечаю я. — Это немыслимо: в нашем просвещенном веке вознице приходится разгонять толпу криком, чтобы случайно кого-то не переехать. А как быть с узкими переулками и, к примеру, базаром? Вот бы сделать машину более маневренной и менее громоздкой.

Лица дядюшки и жреца вытягиваются. Но если Бэл смотрит с восхищением, то дядя — с откровенной ненавистью. С такими злыми глазами мой бывший колотил тапкой мух, посмевших сесть на его любимый бутер с колбасой.

— Сати Тамани, вы необыкновенная! — восклицает Бэл. — Как жаль, что я раньше не знал, что вы вернулись из пансиона и живете в особняке отца. Вы бы сумели помочь во многих делах.

Нет, похвала и кошке приятна. Но мне не до того. Больше волнует другое: особняк принадлежал моему отцу. А завод, интересно, чей?

— Ильери, он?.. — начинаю вопрос, но не могу четко сформулировать. Как бы так спросить, чтобы не выдать себя?

— О, простите, вам, наверное, тяжело говорить на эту тему, — находится Бэл. — Больше не будем рассуждать об Ильери и его достижениях. Позволю себе одно замечание: вы истинное дитя своего отца. Настоящая Ферино. Ваш дядя, опекун, может вами гордиться.

Не могу сдержать расползающуюся улыбку. Так это все мое? То есть Тамани. Особняк, заводы, пароходы, черт знает, что еще. А жизнь-то налаживается!

Осталось добиться права самостоятельно распоряжаться своей собственностью. Интересно, как тут у них с правами женщины? Могу я считаться полноценной наследницей, или мною, как и делом отца, теперь распоряжается Михо?

А после свадьбы — имущество перейдет к мужу? Может, из-за этого Тамани так нечаянно сорвалась со скалы?

— Вы можете при мне свободно обсуждать любые темы, — говорю Бэлу. — Я скорблю о погибших отце и матери, но впадаю в истерики от одного воспоминания о прошлом.

В зал входит Алия и застывает возле двери. Когда ее замечает Бэл, она улыбается и кланяется. В шелковом платье оттенка пожухлой травы сестренка выглядит слишком бледной. Еще эта прическа — точно улей на голову напялила.