Жена по обмену

— И-и-и!.. — продолжаю верещать по инерции.

Ну и трусиха была эта Тамани. Обошлось же.

— Совсем сдурела! — слышится раздраженный мужской вопль. — Жить надоело? Зачем ты полезла под карету?

Трясу головой, поднимаюсь с колен. Осторожно дотрагиваюсь до морды «жука». Смотрю на говорящего снизу вверх.

— Ты что, остановиться не мог?! — возмущаюсь, одновременно отряхивая платье. — Разве убийство ни в чем неповинных людей в Аланте не карается?

Невысокий мужичонка, сидящий на козлах, делает на меня большие глаза. Раскрывает рот и орет что есть мочи:

— Да ты знаешь, с кем разговариваешь?! Неужели герб на карете не узнала?

Подбегает Мина, обнимает. Сама трясется, точно ветка ивы на ветру.

Дверь кареты отворяется, и из нее вышагивает Хэл собственной персоной. В белой рубашке, высоких сапогах и кожаных брюках он выглядит обалденно. Длинные волосы собраны в хвост. Лицо строгое, серьезное.

— Что тут происходит?.. — спрашивает он у возничего. Смотрит на меня и неверяще переспрашивает: — Сати Тамани? Ты что, задалась целью свести меня с ума?

Больно надо. Я же не виновата, что ты каждый раз появляешься так неожиданно и так не вовремя.

— Это моя вина, рейн Хэл, — низко кланяется Мина. — Сати Тамани спасала меня из-под колес и чуть не поплатилась жизнью.

— Что вообще вы делаете на базаре? В доме Ферино не хватает слуг?

— Ну, э-э-э… — пытаюсь найти правдоподобное объяснение. — Мы тут гуляли. А вы не хотели бы извиниться за то, что чуть не задавили деву… сати?

Теперь Хэл уже не просто рассержен, он в ярости. Делает шаг, нависает надо мной подобно грозному утесу. Кажется, извиняться он не любит.

— Мне просить прощения за то, что кое-кто не знает правил поведения? — вопрошает он. — Еще раз спрашиваю, где охрана? Двум сати не позволено гулять одним.

— Почему? — искренне недоумеваю. — Кто отвечает за безопасность Аланты? С того и спрос. Почему сати нельзя свободно гулять по улицам?

Словесный выпад достигает цели. Хэл теряет дар речи. Смотрит ошалело, но не может подобрать достойный ответ.

Сдается, за безопасность населения отвечают жрецы.

— Ты слишком дерзка! — наконец отмирает Хэл. Каждое слово цедит сквозь стиснутые зубы. — Род Ферино достойный, чтимый. Но еще никогда в нем не рождались такие сати.

А вот тут ты прав, дружочек. Я как бы не тут родилась. И умереть тут не собираюсь.

Хэл ждет моих оправданий. Всматривается в лицо, хмурится. Приближает лицо — не то чтобы поцеловать, не то чтобы укусить с досады. Чувствую его дыхание и отчего-то замираю. Даже самоходная карета не напугала так, как близость Хэла.

— Ого, да вы, похоже, никак не можете друг без друга! — слышится возглас. — По какому поводу собрание?

Оборачиваюсь и вижу довольное лицо Бэла. Он уже без капюшона, свободно выступает вперед и делает вид, что просто гулял и подошел случайно. Но я-то знаю, из какой подворотни он вылез.

— Сати Тамани не живется спокойно, — заявляет Хэл. Отходит к карете, зачем-то ставит ногу на колесо и несколько раз с силой нажимает. — Сначала пыталась утопить в ледяной воде. Теперь чуть не свернула шею. Как будто не знает, что резкое торможение может привести к гибели пассажира. Зачарованные магами колеса весьма капризны.

Упс, кажется, я поспешила с обвинениями. Что ж, будем считать один-один, ничья. Хэл чуть не переехал меня, а я едва не стала причиной его травмы.

— Простите меня, рейн Хэл, — произношу искренне. — Я действительно не хотела. Ни в первый раз, ни во второй.

Со стороны толпы послышались редкие аплодисменты. Но слуга Хэла быстро разогнал зевак. Одного взгляда на длинную палку с набалдашником в виде грецкого ореха хватило, чтобы и у торговцев, и у покупателей появились срочные дела.

— Где твоя охрана? — спрашивает Бэл, склонившись к моему уху. — Нельзя путешествовать одной. Это неприлично для будущей жены жреца.

Ой, да не собираюсь я ни за кого из вас замуж. Мне бы домой, в привычную реальность. Где не оживают каменные наяды и прочие безделушки. Где автомобили ездят на бензине, а не магии.

— А ходить к куртизанкам моим будущим мужьям можно? — парирую я. — С сопровождением или без?

Бэл бледнеет. Мне даже становится его жалко. Он единственный, кто заступался за меня. Но вот эта их уверенность, что все только и желают заполучить их в мужья — убивает.

Да и отношение к сати, то есть к женщинам. Что такого особенного в том, чтобы прогуляться по базару? Никто меня пальцем не тронул, не посмотрел косо. Никто, кроме Хэла.

— Твоя наблюдательность и умение выкручиваться меня восхищают, — произносит Бэл. — Поступим так. Я спасаю тебя. А ты не подставляешь меня. Согласна?

Какой угодно реакции ожидала, но не такой. Впрочем, отказаться было бы глупо. Поспешно киваю и жму протянутую ладонь. Крепкую и в то же время мягкую.

— Брат, не сердись на сати Тамани, — обращается к Хэлу мой неожиданный заступник. — Это моя вина. Я пригласил сати на прогулку. Отлучился ненадолго посмотреть на кинжалы и не предупредил происшествие.

Хэл поворачивается и смотрит на брата так, точно у того выросли рога.

— Что в этом такого? — разводит руками Бэл. — Верховный жрец разрешил нам знакомиться с кандидатками. К тому же с нами находилась служанка.

Мина дважды кланяется. Бэл выглядит невозмутимо. И только Хэл явно чувствует, что его дурят. Глядит на меня недоверчиво и уточняет:

— Что в тебе есть такого особенного? Ты способна расшевелить даже камень. За тебя вступается служанка. И даже мой брат спешит избавить от заслуженного наказания.

— Это все харизма, — отмахиваюсь я. — А насчет наказания вы зря. Погубить вас не входило в мои намерения. То лишь досадная случайность. Которая могла погубить нас обоих.

— Хорошо, я поверю тебе, — смягчается Хэл. — Но искренне надеюсь, что третьей попытки убить меня не будет.

Не дождавшись ответа, запрыгивает в карету и приказывает слуге трогаться. Бэл берет меня под локоток и произносит с улыбкой:

— Что ж, раз я вызвался быть твоим провожатым, придется это сделать. Идем к твоему дяде или еще немного прогуляемся?

— Еще погуляем, — улыбаюсь я. Касаюсь щек, обнаруживаю очаровательные ямочки на щечках Тамани. — Здесь так здорово.

Бэл ведет к цветным тканям. Выбирает дорогой атлас легкомысленного розового цвета. Примеряется к золотым лентам и чистому, как слеза янтарю.

— Тебе очень пойдет наряд из всего этого, — замечает и дарит мне восхищенный взгляд.

Что и говорить, главный жрец знает толк в нарядах. Вот только цвет. От розового меня уже тошнит

Выбираю такой же атлас, только голубого оттенка, сапфиры и кружево цвета морской волны.

— Это мне больше нравится, — отпускаю замечание. — Более спокойный и в то же время глубокий цвет. Не такой легкомысленный, как розовый, он подчеркивает хрупкость фигуры и юность лица.

Брови Бэла приподнимаются. Он кланяется — тем самым дурацким методом, принятым в Аланте.

— Приятно слышать такие красивые фразы из уст сати, — произносит вдохновенно. — Ваш выбор великолепен.

С сожалением откладываю ткани. С пустыми карманами лучше не приближаться к тому, что очень нравится.

— Идемте дальше, рейн Бэл. Там, кажется, продают игрушки.

— А как же новое платье? — удивляется он. — Не верю, что вы могли так быстро передумать, сати Тамани.

— Это слишком дорого, — замечаю я и шикаю на продавца. Он еще даже не озвучил цену. — У меня нет при себе столько… Нисколько нет.

Обрываю речь на полуслове. Интересно, что у них в ходу: деньги, золотые монеты, купюры, магические кристаллы?

— Дорогая Тамани, — тоном наставника произносит Бэл, — если рейн подводит сати к дорогим товарам и предлагает выбрать все лучшее, он может за это заплатить. Это неписаный закон. Иначе это не рейн, а сати в брюках.

Ого, вот даже как. Знала бы, что можно выбрать все, что душе угодно, вела бы себя иначе. А впрочем…

— Могу я тогда добавить вот этот батист?