Варвар для Варвары

— Так отдай меня жрецам! — мое уязвленное самолюбие требовало реванша. — У них много жен, и они не страдают от неуверенности в себе.

Фил промолчал. Он избегал смотреть на меня и ходил по жилищу с таким видом, будто меня не существовало и вовсе.

— Молчишь!.. — мой гнев пробрался наружу. — Тогда знай: у меня были сотни любовников, и все они остались в восторге после ночи со мной. Мне тысячу раз предлагали руку и сердце, но я всем отказывала. Потому что еще не нашла лучшего. Только настоящий мужчина может стать моим мужем, так и знай!..

Фил буквально выбежал на улицу, спасаясь от летевших в него словесных снарядов. Я схватила первое, что попалось мне под руку, и бросила ему вдогонку. Глиняный кувшин ударился о стену и разлетелся на черепки. Молоко растеклось по полу причудливым пятном. Присмотревшись, я поняла, что оно похоже на череп с костями.

«Недобрый знак, — подумалось мне. — Наверное, не стоило выдавать желаемое за действительное. По крайней мере, в таком количестве».

Какие сотни? Какие тысячи?.. За мои неполные три десятка в моей жизни было не больше семи или восьми парней. И это при условии, что в это число вошли случайные встречи, от которых не осталось ни имен, ни эмоций.

Последний серьезный роман длился чуть больше месяца и разбился о непреодолимую стену взаимного непонимания. Вернее — о настойчивое стремление партнера изменить мою внешность, подогнать под общепризнанные стандарты красоты. Не удалось, да и не хотелось…

И вот новая напасть. Мой воображаемый любовник стал настоящим, взял меня в жены, но не смог выдержать конкуренции. И я сама подогрела его презрение ко мне.

Дурацкий мир, дурацкие правила! Интересно, куда ушел Фил?

Я сползла с кровати и застонала от разочарования. Мой муж хотел накормить меня завтраком: на полу стояла миска с остатками вчерашнего мяса, лепешками и съедобными корешками.

Давясь сухомяткой и вспоминая о разбитом кувшине молока, я затолкала в себя добрую порцию еды. Затем убрала посуду, застелила кровать, собрала и выбросила осколки кувшина.

Обследовала новое жилье и нашла много интересного. Например, ночной горшок, рукомойник и твердый брусок вещества, удивительно похожего на хозяйственное мыло. Неслыханная по здешним меркам роскошь. Кроме очага, «кладовки» с продуктами и посудой, в доме отыскался целый склад шкур, костей животных и черепов. А также набор инструментов: всяческих напильников, молоточков, крючков.

— Ого, — присвистнула я, — да мой Фил еще и ювелир. Теперь понятно, почему он считает себя зажиточным варваром.

Огонь в очаге почти погас. Но Фил позаботился и об этом: натаскал столько дров, что мне не пришлось идти и добывать их самостоятельно. Все говорило о том, что муженек собирался провести множество страстных часов в постели с молодой супругой. Единственное, чего он не предусмотрел — моей опытности. И оказался не готов к такому «сюрпризу».

— И пусть его, — буркнула я. — Не хочет, не надо. Обойдусь и без его внимания.

М-да, врать самой себе не проще, чем вернуть утраченную девственность. Как бы я не злилась на Фила за его поведение, мне все еще хотелось заняться с ним любовью. И с каждой секундой все сильнее ненавидела его бывшую супругу. Как ловко она окрутила этого варвара. Прошел не один год, а он все еще помнит ее и восхищается ей. Удивительная преданность даже по меркам моего мира.

Продолжая осматривать жилище, я все же отыскала способ отомстить сопернице. В деревянной коробке, сильно смахивающей на сундук моей бабушки, обнаружились ее личные вещи. Украшения, одежда, сшитая из шкур обувь. Злорадно хихикая, я примеряла все, что пришлось мне по вкусу. В кожаном платье, меховых уггах и костяных бусах мне было очень уютно. Жаль, зеркала не нашлось.

Облазив дом, я отправилась во двор. Сильный пронизывающий ветер клонил к земле деревья и поднимал в воздух клубы пыли. Мне стало холодно и неуютно. Пребывание на улице после теплого и уютного жилья казалось настоящей пыткой.

Невдалеке от нашего, виднелись дома других охотников. Удивительно, что вчера я их не заметила. Наверное, тому виной темнота и мое стремление поскорее устроить брачные танцы. Грусть навалилась на меня с новой силой: первый день замужем, а уже умудрилась вывести мужа из себя. И выгнать из дому своими едкими замечаниями.

Ежась и подрагивая, я добежала до «конуры» Унитазика. Она пустовала. Подтвердились мои догадки: Фил ускакал, и неизвестно, когда вернется обратно.

Со стороны дороги послышался шум приближающихся всадников. Я приложила ладонь к глазам и увидела рыжего таракана с двумя седоками на спине. Одним из них оказалась Мна. Она сидела впереди мужа и спала, уронив голову ему на грудь. Меньше всего на свете мне хотелось видеть, как счастлива бывшая «сестренка». Эта крокодилиха наверняка оказалась девственницей и сумела угодить своему варвару.

— Калки вас побери!.. — негромко крикнула я вслед молодоженам.

И направилась обратно в дом. В голове крутилась только одна мысль: нужно было остаться на празднике и провести там первую брачную ночь. Возможно, при всеобщем запале, Фил не обнаружил, что я не девушка. Жаль, что жрецы не подносили возбуждающих напитков мужчинам.

Эх, знала бы, что споткнусь, пошла по другой дороге. Притворилась бы, на худую котеку. Уж что-что, а разыграть непорочную деву, пугающуюся одного вида мужского достоинства, — не сложнее, чем выучить закон радиоактивного распада. Покричала немного, сжалась посильней, поморщилась — и готово. И ни в коем случае не показывать, что тебе нравится.

— Неужели тебе такого хотелось? — спросила я Фила. — Обязательно причинить боль, чтобы почувствовать себя лучшим. Увидеть на своем достоинстве девственную кровь и прийти в восторг от мнимого могущества.

Нет, мне не понять мужчин. Никогда. Лично я не хотела бы оказаться в постели с невинным партнером. И вообще, разве девственность — единственный показатель нравственности? Порой жизнь насилует так, что лишает не только чести, но и достоинства.

Я металась по пустому дому, как пойманная в силки птица. Ничто меня не радовало: ни достаток пищи, ни новая одежда, ни тепло очага. Лучше бы Фил отправил меня работать. Тяжелый физический труд напрочь отбивает желание мыслить о вселенской несправедливости. И учит довольствоваться малым.

Мне хотелось жить и радоваться. Или уснуть и забыться. И, так как первое в настоящий момент было недоступно, я выбрала второе. Завалилась на кровать прямо в одежде и свернулась калачиком. И пусть весь мир катится к Калки под хвост.

Фил вернулся ближе к ночи. К этому времени я успела выспаться на год вперед, подобреть и если не поймать птицу счастья, то выдрать у нее из хвоста пару перьев. Муж удостоился моей шикарной улыбки и приветливого возгласа.

Но в ответ я получила лишь вялый кивок и быстрый взгляд.

— Хорошо, что нашла вещи Геты, — сообщил мне Фил. Вроде бы, он немного успокоился, хотя и не стремился к супружескому воссоединению. — Это платье лучше всего подходит для свежевания. Не испачкается.

— Д-д-для чего?.. — я начала заикаться.

Он что, уходил в лес, чтобы придумать способ казни? Неприятный холодок пробежал у меня вдоль спины. Глаза принялись искать что-то тяжелое и большое. Нет, моя кожа мне дорога, Филу не удастся меня ее лишить. Буду защищаться до последнего.

— Я убил куля, — буркнул Фил. — Нужно разделать тушку, засолить мясо и отделить крупные кости и череп.

М-да, в сравнении с таким заданием смертная казнь не так страшна. Вот как меня угораздило выйти замуж за охотника? Как признаться ему, что весь мой опыт обращения с мясом сводится к нарезанию колбасы колечками и варке готовых пельменей? Да я в жизни не видела тушку, тем более куля. И не представляю, с какой стороны к ней подойти.

Пока я осмысливала новое открытие, Фил по-хозяйски обошел дом. Оценил бардак, который я навела в гневе. Подбросил дров в догоревший почти дотла очаг.

— Ты не испекла лепешки? — раздосадовано спросил он. — Не приготовила никакой еды? За весь день!