Страница 16 из 32
Всё стало подозрительным. Технологии поменялись. Всё ж оттуда пришло. Курицы на птицефабриках сидят в клетках, даже развернуться не могут. Специальным разъемом, как для щуки зевник, клюв раскрывают и пасту им вдавливают. А в ней и антибиотики, и стимуляторы роста и прочая дрянь. Да и какие там курицы – мутанты! Две недели – и готовый бройлер вместо цыпленка. Со свиньями та же тема. Тем-то и вдавливать не надо – сами рады жрать всё, что ни дадут.
Только бараны так не могли. Дохли. Да коняшки ещё, говорят, но я в этом не уверен.
Какие-то ужасные тяжелые растительные масла, антиокислители, загустители, ароматизаторы, консерваторы, стабилизаторы…
Нет никаких гарантий, что это всё и в мирное-то время… не страшный яд. И по отдельности, и в сочетании. Выпил, покурил… Про бинарное химоружие рассказывать не нужно, так? Геноцид. А в нужный момент легко меняется рецептура и… Понял, да? Страшные времена, майор, если вдуматься.
У любого водохранилища можно прикопать контейнер с чем угодно. И он будет ждать своего часа. Космодром строили, так там кого только не было среди подрядчиков и субчиков… Субподрядчиков, в смысле. Заранее в раствор засыпали какую-то дрянь, или сразу ли цемент был заряженный? В общем, через несколько лет какими-то волнами активировали, чуть ли не со спутника и все. Был бетон, стал сланец.
У вас тут один грамотно заряженный пидор обиделся, видите ли, на квартирную несправедливость, сделал каку в топливопроводе, и… ракета не ракета! Абонент не абонент. Местная вообще-то история. Знаете, да? А тут миллионы… обиженных. Со своими тараканами, порою кем-то культивируемыми. А человеческий фактор не исключить. У нас пешки могут со своей кочки судить о преступности приказов! Плюрализм – выполнять-не выполнять. А о том, что существуют размены пешек на… да хоть, на весь исход игры, этого они не желают понять!
Хотя, следует признать, и люди не пешки, да и те, кто наверху… иногда вообще играют в поддавки. Или в Чапаева[14].
Глава 24. Странные сказки
– Следует отметить, что речь Бондаренко засорена нетабуированной лексикой, изобилует не всегда ясными для понимания аббревиатурами и сленговыми выражениями. Характерны упрощения и некоторое косноязычие…
В то же время он регулярно и естественным образом использует редко употребляемые в современном языке слова, выражения и метафоры, характеризующие его несколько иначе, чем обычного начитанного юношу. Да и не выглядит он начитанным. Чужое мнение он, похоже, абсолютно не уважает. Точнее полностью игнорирует. У него на всё свои… пять копеек, как он говорит. И это не подростковые максимализм и инфантилизм. Это совершенно другое.
– Инфантильность…
– Что? Ах да, наверное, так… Нередко он склонен терять ход мысли, уходя в пояснения и застревая во второстепенных описаниях. Он говорит много, мы пишем, но… Не знаем зачем ему это надо, и что он такое… Порой интересно, очень похоже на правду, но иногда просто… Стругацкие позавидуют. Например, он утверждает, что был в двадцати с лишним странах, во многих не по разу. Преимущественно в капстранах и развивающихся странах. Западная Европа, Северная Америка, Юго-Восточная Азия, Северная Африка. И рассказывает подробности. Что помнит. Мы проверяли. Что смогли на нашем уровне. Почти все верно.
– Почти, это как?
– Ну, например. Он утверждает, что ездил в Шарм-эль-Шейх. Там вообще-то базы. А он отдыхал, видите ли, в начале века. И на Хайнане он отдыхал. А это, на минуточку, КНР, наглухо закрытый остров. База подлодок и прочего, опять же. И во Флориде. ФРГ толково описывает, про это вообще отдельный разговор. Францию. У нас же… все как-то невнятно. Ни автономий, ни союзных республик, все какие-то государства у него! Размером с пару областей. Президенты, Думы, губернаторы, мэры, олигархи! Убийства, теракты, путчи, коррупция, присяжные, деньги, наркотики, оружие… Мексика какая-то! И в то же время адекватнейшие оценки всего и вся. И какая-то чудовищная информированность!
Представляете, в Ленинске он был! Не в местном, а в том. В том самом. Из любопытства. Даже примерную схему расположения тюратамовских площадок нарисовал.
– У него отец там служил. Мог и от него узнать.
– Тогда все было несколько иначе. Он из-за отца туда и поехал. Через много лет. Следы искал. Своими глазами хотел взглянуть.
– Я почитаю позже. Да, ещё… Штейн его не знает. Это точно.
Глава 25. Вопросы целеполагания аборигенов
– Мы тогда думали, что еще можно резвиться, держа фигу в кармане, что за спиной ого-го какая мощь, светлые головы и заботливые руководители, а оказалось… что всё… Нет стены! Пустыня. Те, на кого мы надеялись и рассчитывали, давно или умерли, или не при делах, или своей Родиной считают другие места. Вахтовики, заколачивающие шальную деньгу, безразличные к пожеланиям и чаяниям аборигенов. Пришельцы, которые уже отвыкли думать о высоком. И о людях на этой земле.
И нет больше никого, мы – и есть страна. Всё! На переднем крае только мы, пожившие и повидавшие, и эти щеглы, с опилками в башке. И нам их мозги чистить. Некому больше, понимаешь?!
А знаешь, что самое обидное? Это то, что потомки не оценят. Им расскажут совершенно другое. Те, кто выживет. А мы сгорим, мы ж на передовой. Когда закончилась война, с подвалов вылезли герои… Так кажется? Вот они и поведают. Свою версию. А может вообще… кто-то даст команду всё забыть. Всё забыть – не было ничего такого! Так, заварушка, непонятно кого с непонятно кем. Времена, мол, были такие. Больше таких не будет, торжественно обещаю.
И, подумай, как это странно – за что умирать-то, казалось бы? За родную землю? Так она вся распродана не пойми кому… и загажена всеми подряд. К воде через заборы не продерёшься. За чьи-то дворцы, заводы, за чьи-то шахты-яхты? Тебе – умирать… А они будут жить вечно? А их дети будут в день тратить больше, чем твои за год? За что я должен пойти воевать и резать таких же бедолаг? За чьих-то блядей и их бриллианты? За фуа гра? За что?
Глава 26. О проблемах субординации и сопричастности
– Как мне знакомы эти ваши глубокие кресла! Думаете, эта байда на всех работает? Ошибаетесь! Мне вот, например, никакого неудобства не доставило. Сидеть нормально, спина отдыхает, можно расслабиться, собраться с мыслями. А прыгать на тебя я и не собираюсь. Я вообще на мужиков не прыгаю, я правильной ориентации. И то, что ты надо мной навис, мне по барабану – ты ж мне ухо не откусишь? Чего опять не так?
– Да как-то странно наблюдать… пятнадцатилетнего брюзгу, тыкающего офицеру…
– Так я, майор, – ты же кажись майор? – могу и пересесть… Спиной к тебе. К Вам. Да ладно, чего выёживаться. Ты ж с детьми не выкаешь? Вот и мне непросто. Или сам смотри в сторону, твои коллеги теперь только так и поступают. Ты не наблюдай, ты слушай, если тебе любопытно. А тебе должно быть преинтересно.
– Слушай, Бондаренко, мне вообще всё это занимательно… Что объяснимо – работа у нас такая, а вот тебе-то какой интерес… плести все это? Выговориться больше некому, чтобы при этом под трифтазин не загреметь?
– Это что за зверь? Хотя не объясняй, примерно ясно. Тоталитарная, типа, психиатрия? Психотерапия. Ни фига не смешно. Знал бы ты, через что я прошёл… Тебя б от одного только рассказа торкнуло! Юморист нашелся, ты смотри!
Какой интерес плести всё это, говоришь? А я не знаю! Да, правда, не знаю. Не уверен. И что с того? Нетривиальная, заметим, ситуация. Но, похоже, догадываюсь… И знобит меня от таких догадок! Даже думать боюсь в ту сторону.
Просто будем считать, что у меня, по сути, единственная возможность что-то решить здесь – это только через ваше… общество «Динамо». Раз сложилось так, как сложилось, то значит так и надо. И для меня, и для тебя. Не боишься, кстати? Соприкасаться с такими вещами – это, знаешь ли, обязывает! Тут уже надо хорошо думать, что с тобой может случиться, как с носителем. И вообще с причастными. Времена-то наступают лихие. Abducet praedam, qui accurrit prior[15]. А ваши ребятишки всегда к приору стремились. Динамо, вперед!
14
Игра шашками «в Чапаева» подразумевает поочередное выбивание щелчками чужих шашек с доски и не требует особого интеллекта.
15
«Унесет добычу тот, кто прибежит первым» (лат.)