Страница 45 из 47
- Ну что, Оуэн из Маррдейла, - сказал он, - ты все же надумал вернуться?
Оуэн на секунду заколебался, а затем пошел прямо к волшебнику.
- Если ты не знаешь, зачем я пришел, значит, ты вовсе не такой чародей, каким тебя считают, - ответил Оуэн, приближаясь к волшебнику. Тот, все еще улыбаясь, качнулся, словно облако, и отступил назад. Оуэн двинулся дальше, не поднимая топора, а держа его в руке свободно.
- Ты умен, Оуэн, - снова сказал Мирдин. - Ты не ударил меня. Может, ты окажешься еще мудрее? Может, ты захочешь взять ту, что я могу дать тебе, и послужить мне еще немного?
- Что ты задумал? - спросил Оуэн, продолжая идти прямо. Далеко впереди он заметил дом, который искал, и направился прямо туда. Мирдин медленно плыл с ним рядом.
- Я дам тебе все, - мурлыкал колдун, - прекраснейшую из женщин Земли или столько женщин, сколько ты пожелаешь. Прекрасные дома и слуги - все, что ни попросишь. И даже больше... вечную жизнь, если захочешь.
- Те радости, что уготованы вриколам? - поморщился Оуэн. - Нет, любезный волшебник, я уже знаю кое-что об этом.
Мирдин беззвучно рассмеялся:
- Есть иные способы продления жизни. Их много... Ну, так чего же ты пожелаешь?
- Это трудный вопрос, - сказал Оуэн. - Я из тех, кто сегодня стремится к одному, завтра - к другому, а овладев чем-либо, тут же теряет к этому интерес. Так что, похоже, тут ты не можешь помочь мне, чародей.
- Подожди, Оуэн... - Мирдин подплыл ближе. - Ты получишь много, много больше, чем даже можешь себе вообразить. Неувядающую радость, ощущения постоянно новые и свежие...
- Я верю тебе, колдун, - ответил Оуэн, не сбавляя шага.
- Я расскажу тебе, как все это начиналось, - зашептал Мирдин. Слушай, рыжебородый... я когда-то правил этим народом, и это были мудрейшие, счастливейшие и самые могущественные из людей. Только одного боялись они - смерти и конца их великолепно устроенной жизни... А сделавшись вриколами, они покончили и с этими страхами. Не стоит много думать об обыкновенных серых людишках, ты и сам наверняка часто так рассуждал, ведь ты - отнюдь не заурядный человек. Ты поэт и мечтатель.
- Одна-две неопределенных мечты, - хмыкнул Оуэн, - и очень мало стихов.
- Но ведь ты осознаешь, что необычен. Ты уже достаточно знаешь человечество и понимаешь, что основная масса людей ничем не отличается от скота. И что плохого в том, что человек питается существами, которые ниже, чем ему подобные? Они ведь все равно смертны... почему бы вриколам не питаться ими? Они убивают друг друга из-за гораздо более ничтожных причин: из-за клочка земли, за неосторожное слово, из-за женщины...
- Если ты пытаешься убедить меня, что большая часть человечества глупа, то зря тратишь свой пыл, ибо тут я с тобой согласен, - отвечал Оуэн. Он на мгновение остановился, глядя в конец петляющей дорожки. - Я думаю, это твой дом, а?
- Я все равно выйду победителем, - зашипел Мирдин. - Я возьму верх, и тогда... ты пожалеешь, - ты, который отказался стать живым божеством.
- Твои вриколы вымирают, чародей, - отозвался Оуэн, нюхая воздух. Ничего себе божества. Сколько же их еще осталось у тебя на службе?
- Немного, - ответил Мирдин. - Но достаточно. А ты, глупец, рассчитываешь пережить мою смерть? Я буду отомщен...
- Об этом я и говорю тебе все время, - сказал Оуэн. - У меня нет выбора, колдун.
- Оуэн!
Это была Ринель. Она стояла на пороге дома из белого камня, который Оуэн тут же узнал. Она, улыбаясь, прислонилась к дверному косяку, и прекрасные волосы ее все так же развевались от невидимого ветра.
- Сверни с дороги, Оуэн, - лепетала она, - только на минуточку... а потом пойдешь дальше. Никого не осталось, Оуэн... все или мертвы, или улетели наверх, чтобы не умереть... я одна. Мне одиноко... Оуэн...
Он смотрел на нее, потирая бороду тыльной стороной ладони.
- Ты и вправду была очень красивой женщиной, Ринель, - наконец сказал он ровным голосом.
- Я во всех отношениях лучше тех, кого ты найдешь наверху, - с улыбкой ответила она.
- А как далеко от своего обиталища ты можешь теперь отойти, Ринель? спросил он. - Твоя сила почти на исходе, верно?
- Оуэн... - произнесла она, и голос ее зазвучал призывно. Он покачал головой.
- Я думаю, стоит мне подойти ближе, и ты накинешься, чтобы высосать из меня жизнь, несмотря ни на какие охраняющие меня законы, - ответил он и вгляделся в нее пристальнее. - Ведь твое настоящее тело теперь лежит там, в твоем доме из белого камня, и разлагается, потому что ему не хватает того, что ты сейчас ищешь... и уже скоро начнутся твои вечные муки в объятиях смерти. Я мог бы только пожалеть тебя, Ринель, если бы ты знала, что означает это слово.
Ткани ее лица на глазах потемнели, сливаясь в маску тления, а затем стали распадаться... он поспешно отвернулся. Но голос все еще звал его.
Вскоре призывы сменил бессловесный мучительный вой, который постепенно стихал, и наконец наступила гробовая тишина. Дорога под ногами Оуэна повернула, и теперь перед ним был дом Мирдина.
Вдруг на дорожке появился Кайтай, а рядом с ним - Зельза. Оуэн встал как вкопанный, удивленно глядя на них.
- Оуэн, - начал Кайтай, тонко улыбнувшись. - Подожди.
- Ведь мы с Кайтаем тоже помогали тебе служить Мирдину Велису, заговорила Зельза, радостно улыбаясь. - То, за чем ты сюда шел, уже никому не нужно. Все кончено.
- Волшебник уничтожил всех призраков, которых призвали против него, продолжал Кайтай, - так что считай, нам повезло... он простил нас, потому что мы служили ему. Пойдем отсюда, нам пора в обратный путь.
Оуэн долго вглядывался в лицо Кайтая, затем взгляд его упал на лицо Зельзы и остановился на нем. Оуэн улыбнулся и кивнул.
- Боги, укрепите мне руку! - воскликнул он, замахнувшись топором. Кайтай вскинул руки с диким криком, но лезвие прошло насквозь, и кровь хлынула фонтаном.
Пока Оуэн расправлялся с Кайтаем, Зельза кинулась на него с маленьким кинжалом, но он увернулся и размахнулся снова. Топор почти перерубил ей шею, и она упала с тяжелым стуком.
Он зажал себе кулаком рот и отступил. Холодный ужас сжал его сердце, когда он вновь взглянул на тела, распростертые на дорожке.
Это была одна из ловушек Мирдина. Во всяком случае, должна была быть.