Страница 12 из 17
Мы сейчас насколько слов скажем о Его учении. Прежде всего, Его учение – есть учение о том, что Он и Отец Его, т. е. Сам Бог, единосущны, однородны между собою. Христос Сам о Себе прямо свидетельствует, что Он по Своей Божеской природе не только равен Самому Богу, но и единосущен Ему, т. е. Он Сам есть Бог во плоти: «Я и Отец одно», «Я Сын Божий» (Ин. 10:30, 36). «Все предано Мне Отцом Моим и никто не знает Сына кроме Отца и Отца не знает никто, кроме Сына» (Мф. 11:27).
Я бы еще много подобных свидетельств привел из Евангелия для доказательства исторической Божеской Личности Христа, но считаю – и этого достаточно, чтобы убедиться, что центральное учение Господа – это учение о Самом Христе, что Он есть действительно Сущий Бог, Вторая Ипостась Святой Троицы. После этих слов я не могу умолчать еще вот о чем: каким образом мир поверил Христу, что Он действительно Бог, если бы Он не был исторической личностью? Что послужило в качестве абсолютной истины со стороны Христа в отношении мира, что он весь поверил Ему и поклонился Ему, как, действительно, вне всякого сомнения, Богу? Надо правду сказать: история не знает, чтобы когда- и где- и кто-нибудь называл себя Богом и не только называл себя таковым, но и все Его центральное учение заключается в том, что он есть действительно воплощенный в человеческую тварную природу Сущий Бог. Правда, Его современники заподазривали Его в богохульстве. Иудеи не раз говорили ему: «Не за доброе дело хотим Тебя побить камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человеком, делаешь Себя Богом». Иисус отвечал им: «Не написано ли в Законе вашем: Я сказал: вы боги (с маленькой буквы) (Пс. 81:6). Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие и не может нарушиться Писание – тому ли, которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий? Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем» (Ин. 10:33, 38).
Итак, что же послужило Христу критерием того, что весь мир признал Его за своего Бога? Взглянем на Его дела, на которые Христос не раз ссылается, как на доказательство Своей Богочеловеческой Личности. В первую очередь Его дела выступают в виде чудес: «И приводили к нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их» (Мф. 4:24). «При захождении же солнца все имевшие больных разными болезнями приводили к Нему; и Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял их» (Лк. 4:40). «Вот подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал: Господи, если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы». Вот Он исцеляет заочно одними Своими словами слугу сотника, вот Он исцеляет прикосновением руки Своей тещу апостола Петра, вот Он совершенно изгоняет бесов из многих бесноватых и делает их здоровыми. Он одним Своим словом укрощает ветры и волнующееся море превращает в абсолютную тишину. Он исцеляет бесноватых, исполняет просьбу злых духов, позволяя им войти в стадо свиное (см.: Мф. 8:2–33). И воздвигает словом расслабленного, исцеляет кровоточивую женщину, воскрешает двенадцатилетнюю дочь Иаира, начальника Иудейского; прикосновением руки исцеляет слепых, глухонемых делает слышащими и говорящими (см.: Мф. 9:1–8; 18–35). Он дарует апостолам власть изгонять бесов и врачевать всякую болезнь и всякую немощь (см.: Мф. 10:1). Он сухорукого исцеляет также одним Своим словом, Он исцеляет бесноватого слепого и немого, который начал говорить и видеть (см.: Мф. 12:10; 13:22–23). Он пятью хлебами и двумя рыбами чудесным образом напитал одних мужчин только, кроме женщин и детей, четыре тысячи, и от этого чудесного хлеба было собрано двенадцать полных корзин хлеба и рыбы. Он ходил по морю, как по суше (см.: Мф. 14:25–33). Он исцелил заочно одним Своим словом дочь хананеянки, Он также одним словом исцелил множество хромых, слепых, немых, увечных и иных многих: так что народ дивился, видя немых говорящими, увечных здоровыми, хромых ходящими и слепых видящими и прославлял Бога Израилева. Он семью хлебами и немногими рыбами также, как и прежде, чудесным образом накормил четыре тысячи мужчин, кроме женщин и детей, и собрали оставшихся кусков семь полных корзин (см.: Мф. 15:25–38; Лк. 8:8). Он воскресил Сына Наинской вдовы (см.: Мф. 7:11–16). Он претворил воду в вино (см.: Ин. 2:1–11). Иисус Своим словом исцелил паралитика, лежавшего на постели тридцать восемь лет (см.: Ин. 5:2–9). Он исцелил слепорожденного (см.: Ин. 9:1–11). Иисус воскресил четверодневного Лазаря (см.: Ин. 11:43–44). Иисус воскрес из мертвых и вознесся на небо (см.: Мф. 28:1–20; Мк. 16:1–20; Лк. 24:1–53; Ин. 20:1–31; 21:1–25; Деян. 1:1–11). Все эти чудеса являются только малой долей сотворенных всех чудес Христовых, ибо самый возлюбленный ученик Его Иоанн прямо говорит и о других чудесах, о которых не написано в книге сей, «сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос Сын Божий и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин. 20:30–31).
Перейдем теперь к сущности Его учения. Все учение Господа и, в частности, Его Нагорная проповедь не является просто одною моралью. Учение Господа о нравственности является производным учением уже из самого отношения человека ко Христу, как к Божеской Ипостаси, а через Него и к Отцу Небесному, как действительно Сущему Отцу всего сущего. Отсюда все учение Христа и, в частности, Нагорная Его проповедь представляет из себя всю полноту религиозной Христовой святости или святой религиозности Христовой. Поэтому вся нравственность евангельская является жизнью самой религии христианской. Религия христианская одновременно одной стороной обращена через Христа к Триипостасному Богу, а другой – к космосу и, в частности, к человечеству. Христианская религия без нравственной в себе сущности есть ничто; и, в свою очередь, нравственность евангельская без религиозной в себе сущности также является ничем. Отсюда получается то, что христианская религия и христианская нравственность абсолютно нераздельны между собою. И если бы кто решился разделять их, тот не менее показался бы пред Богом преступником, чем сам диавол. Значит, нравственность евангельская есть другая сторона евангельской религии. Теперь посмотрим: что представляет она, как религиозная нравственность? Для этого достаточно указать хотя бы даже на одну Нагорную проповедь. Нагорная проповедь Христа занимает собою три главы из Евангелия от Матфея: 5, 6 и 7. Я ее здесь детально излагать не буду. Я только скажу вам, когда закончу это свое слово, тогда вы, придя в свои палаты, постарайтесь прочесть ее. По поводу Нагорной проповеди скажу лишь то, что мир ничего подобного не знает. Все вместе взятые нравственные системы, находящиеся в мире, как старые, так и новые, если сравнить их с Нагорной проповедью, то они окажутся по своей бедности, по своей узости, по своей нечистоте, по своей мелочности и однобокости бесконечно менее, чем ничто! Нагорная проповедь Христа в сравнении со всеми ними – то же, что весь вселенский свет в сравнении со светом тусклой ночной лампы. Ничего нет равного Нагорной проповеди во всем мире! Она вся соткана из самых нежнейших и чистейших лучей светоносного солнца любви Христовой, и только Его одной любви. В ней нет даже и самой тени того, что не является любовью Христовой. Такова Нагорная проповедь.
Когда мне приходится от некоторых слышать о превосходстве нравственности буддийской или браминской над христианской, то хочется от этого просто блевать! И в это время невольно приходится перенестись мыслию на прославляющих буддийское учение лиц и прямо в глаза им сказать: глупцы вы, глупцы! Кто вас родил таких невежественных первоклассных дураков?
Теперь является такой вопрос: являются ли как чудеса Христа, так и Его божеская нравственность самостоятельными, оторванными от самой личности Христа? Нет! – Все чудеса Христа и вся Его Божеская нравственность есть только одни свойства Его богочеловеческой жизни Его личности, они являются светлыми лучами внутреннего Его Солнца – Богочеловеческой Его Личности. Они представляют из себя характер самой сущности Его жизни. Как солнце не может быть без световой энергии, так и жизнь Господа не может быть ни без чудес, ни без Божеской в Нем нравственности или, лучше сказать, святости. После всего доселе нами сказанного, мы не можем опустить из виду еще и то, что между чудесами Христа, Его нравственностью и Его самой Личностью существует не только ненарушимая гармони я, но даже самая природная цельность, предшествующая всякой в себе сложности. Поэтому Христос не раз говорит Своим противникам: «Если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши (указывает на апостолов) чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями. Если же Я духом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие» (Мф. 12:27–28). «Мое учение не Мое, но Пославшего Меня. Я ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю» (Ин. 7:16; 8:28). Вот почему Христос и говорит перед всем миром о Своей абсолютной Божеской безгрешности: «Кто из вас обличит Меня в неправде?» (Ин. 8:46). Вот почему Он и называет Себя светом мира: «Я свет миру» (Ин. 8:12). «Я есмь воскресение и жизнь» (Ин. 11:25). «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6).