Страница 7 из 42
Кроули еще долго бродил по этажам школы, убеждаясь все больше и больше, что здесь творится нечто неладное, пока не спустился на первый, откуда начал.
«Человеческий голос? Наконец, хоть кто-то. Я уж думал, что один здесь», — Николас прислушался. Он отчетливо различил два голоса. Один из них принадлежал мужчине в возрасте, а вот второй был скорее подростковым. Голоса раздавались из-за открытого окна. Кроули осторожно подошел ближе: теперь он мог не только понимать о чем говорили неизвестные, но и видеть их. Перед Николасом открылась следующая картина: на автомобильной парковке находились двое: мужчина и девочка-подросток. Николас узнал в мужчине директора школы. Мистер Хэйзер придерживал девушку за локоть, и отчитывал:
— Милена, я не понимаю: о чем ты думала! Неужели тебе здесь настолько противно, что ты решила сбежать. Разве с тобой плохо обращаются? У тебя есть все что нужно. Многие дети были бы благодарны за такие хорошие условия. Тебе даже выделили собственную комнату, что против правил. А что делаешь ты: бежишь? Эта твоя благодарность? Посмотри на меня!
Девушка ничего не ответила, лишь выполнила его просьбу. Взгляд ее нежно-голубых глаз был полон боли и отчаяния, но в нем не было ни капли сожаления. Губы были плотно сжаты: юная особа изо всех сил старалась сдержать себя, не сказать лишнего, чтобы не навлечь на себя еще большую беду.
— Вижу, тебе нисколько не стыдно. И ты обязательно повторишь попытку, — грозно сказал мужчина.
Девушка молча отвернулась.
— Все ясно, — лаконично ответил директор, глядя на реакцию воспитанницы, через мгновение он добавил: — Тебя ждет усиленный контроль.
Очень скоро Николас понял, что имел в виду мистер Хэйзер. Мужчина достал из кармана электронный браслет-слежения и, не церемонясь, прицепил его на руку несчастной беглянке.
— Отправляйся к себе в комнату! — приказал мистер Хэйзер, отпустив девушку.
Беглянка собралась уходить, но мистер Хэйзер предупредил ее:
— Милена, если ты свернешь не туда — я узнаю.
Юная особа, ничего не сказав, развернулась и ушла.
«Милена, значит. Думаю, она в моем классе. Полезно будет с ней пообщаться. А этот мужчина — директор школы. Вот почему он задержался — непредвиденные обстоятельства в лице сбежавшей воспитанницы. Главное, чтобы меня не заметили. Камеры считали только то, что я решил подышать свежим воздухом. Но, все равно, лучше уходить отсюда», — подумалось Николасу.
Кроули поспешно двинулся к кабинету директора. Собравшись с духом, Николас вошел в кабинет, где, располагаясь в большом кресле, его ожидал мистер Хэйзер. Мужчина был не в духе, что не удивительно. Однако приход Николаса заставил его натянуть милую улыбку и встать, дабы поприветствовать, как полагается, нового учителя.
— Мистер Николас Нилсон, я полагаю? Извините, что заставил вас ждать. Произошло кое-что неприятное, мне нужно было вмешаться. — Меня зовут Нэйтон Хэйзер, — директор протянул руку в знак знакомства, а также показал на кресло, куда можно присесть.
— Ничего, я провел время с пользой, — Кроули ответил на рукопожатие и присел.
— Вот как? — директор насторожился.
— Я прогулялся по коридором, посмотрел, так сказать, на место будущей работы. У вас тихо. Такая дисциплина! Скажу по правде, на моем последнем месте работы творился жуткий хаос.
Директор немного расслабился, видимо, убедившись в том, что никакой угрозы нет. А Николас рассмотрел мистера Хэйзера более детально. Внешности он был весьма заурядной: низкий, худощавый, одетый в строгий синий костюм. Взгляд был тяжелым, изучающим. Складывалось впечатление, что он был начальником тюрьмы строго режима, а не управляющим школой.
— Не беспокойтесь, с чем-чем, а с дисциплиной у нас все в порядке, — уверил мистер Хэйзер.
«Хотелось бы оценить масштабы этого «порядка»», — подумал про себя Кроули.
— Эм… Мне хотелось бы подробнее узнать о том, как работает школа. И, в частности, как будут проходить мои личные занятия, — робко сказал молодой учитель, глядя в сторону.
— Это я вам сейчас расскажу. Школа работает по принципу поощрений и наказаний. Как, собственно, и любая система. За хорошее поведение дети получают бонусы: дополнительное время в компьютерном классе, возможность носить штатскую одежду вместо школьной формы, и даже деньги, которые можно потратить в конце месяца. Мы считаем, что детей нужно приучать к ответственности с самого раннего детства. Они должны понимать, что хорошее поведение всегда вознаграждается. А дети, которые правила нарушают, лишаются привилегий — и это их главное наказание.
«Хм. Главное наказание. Интересный трюк: использовать одежду для дифференциации на «плохих» и «хороших». Ведь в таком случае можно достичь саморегулирования. Если ты не такой как все — тебя задирают, и ты стремишься этого избежать. Наказание «придумывают хорошие дети», и правят школой именно они. Еще и деньги используют — вот, где мощный инструмент давления. А с виду все выглядит так либерально и свободно. А «неглавное» наказание, видимо, тот браслет, скорее всего, отслеживающий передвижение», — размышлял Николас.
— А что же считается проступком? — осторожно спросил учитель литературы.
Николас играл свою роль, поэтому задавал вопросы тихим, неуверенных голосом. Сгорбившись, сильно вжимался в кресло, пытаясь спрятаться от грозного мистера Хэйзера.
— Нарушение школьных правил, разумеется, — директор протянул Кроули буклет.
Даже само оформление этой тонкой книжечки отталкивало: обложка была болотисто-зленого цвета, а на ней черными буквами, строгим шрифтом было написано: «Внутренний устав школы № 454».
«Устав? Почти как в армии. Интересно, что внутри?».
— Впечатляет! Обязательно его прочту и выучу, благодарю — учтиво ответил Кроули, изучая буклет.
— Не сомневаюсь в этом, мистер Нилсон. А сейчас я расскажу про ваши обязанности. Вы будете преподавать литературу в средних и старших классах. У вас будет двенадцать групп, литература проводится трижды в неделю, так что, сами понимаете, нагрузка у вас будет серьезной. Преподавать вы будете по программе, одобренной школьным советом. — Любые отклонения недопустимы, — директор особенно подчеркнул важность последней фразы, после чего протянул папку с программами занятий и расписанием.
— Не волнуйтесь, никаких отклонений не будет. Я не люблю нарушать правила, — твердо ответил Кроули.
«Я не люблю нарушать правила, я их обожаю нарушать», — подумал про себя молодой авантюрист, но вслух, разумеется, сказал совершенно другое.
— Вот и чудно. Я слышал: вы остановились в доме Марджи Фулсон.
— От вас, конечно, это не укрылось. Все-то вы знаете.
«Даже больше, чем мне нужно. Но ничего, еще и не с такими справлялись», — Николаса не слишком сильно расстроила излишняя ознакомленность директора, он лишь еще сильнее уверился в правдивости своих предположений.
— Это моя работа, — натянув улыбку, ответил мистер Хэйзер. — Я только хочу сказать: будьте с ней осторожнее. Она непростая женщина. Если что-то пойдет не так, вы всегда можете обратиться ко мне, и я подыщу вам подходящее жилье. Честно говоря, я уже это сделал, думал, у вас будут трудности с этим.
«Конечно, подыскал, в доме, где за мной будут постоянно «присматривать». Для того и нашел жилье заранее», — какое счастье, что настоящие мысли Кроули не отражались на его лице.
— Вот как? Не знал-не знал. В любом случае, спасибо за заботу, обязательно обращусь к вам в случае чего. Но пока планирую пожить у Марджи, я уже внес задаток, а просить его обратно как-то неловко, — Кроули замялся. — Я, по правде говоря, совершенно не умею твердо разговаривать с людьми. — Директору понравилось высказывание Николаса, и он успокоился.
«Нужно скорее заканчивать этот приторный разговор. Меня скоро стошнит от этой роли», — подумал было Николас. К счастью, директор сам поспешил выпроводить нового учителя. На прощание он сказал, что пропуск Николаса будет на проходной утром. Это была еще одна проблема, поскольку время входа и выхода фиксируется, и, соответственно, будет довольно трудно проводить расследование.