Страница 28 из 68
— Господи, Эм. — Застав меня врасплох, он одним плавным движением поднимает меня и усаживает так, что я оказываюсь на нем. Затем вытирает мои слезы, прежде чем ласково коснуться лица. — Не бойся, детка, что бы ни случилось, теперь все кончено. Но, может быть, тебе следует рассмотреть эту возможность. Я знаю, что тебе страшно, но если это имеет отношение к тому, что произошло все эти годы назад, если ты не разберёшься с этим — кто знает, что произойдет, если у тебя будет еще один кошмар. Ты думала об этом?
Я киваю. Я думала об этом. Я не хочу уснуть и снова увидеть что-то, что может вернуть темноту. Хотя, учитывая то, что я чувствую сейчас, может быть, это не так уж плохо. Я смотрю на красивое лицо Райдера и знаю, что не подразумеваю это. Как бы тяжело это ни было для меня, я не могу не радоваться тому, что увидела стольких людей, которых люблю: Саммер, Розу, СиСи, а теперь и мальчика, который много лет назад пленил мое сердце.
Устало вздохнув, я закрываю глаза и делаю то, что хотела сделать с тех пор, как вернулся Райдер. Мои руки находят его лицо, и я позволяю себе видеть его как раньше, через прикосновение. Он не двигается и позволяет мне исследовать его. Я начинаю с его волос, мои пальцы пробегают по мягким неряшливым прядям, пока не достигаю концов, которые касаются задней части его шеи. Я вспоминаю, как сильно мне нравилось перебирать их, когда мы целовались, особенно во время наших отчаянных поцелуев, когда я крепко хваталась за его волосы, потому что не хотела, чтобы он останавливался.
Вытянув руку, я провожу пальцами по его сильной челюсти, грубой из-за небольшой щетины, как и шесть лет назад. Теперь он выглядит совсем иначе, чем тогда? По ощущениям он кажется таким же, единственное, что я замечаю, его тело немного более мускулистое. Не то чтобы ему не хватало этого в старшей школе, но он определенно сильнее, его мышцы более рельефные. По крайней мере, из того, что я могу сказать по тому небольшому контакту, который у нас был. Он выглядит так же хорошо, как я ожидала. Не из-за того, что все остальные говорили мне о нем, а потому, что я знала, какой он, знала, что у него на душе. И есть кое-что, что я узнала, пока была слепой, не всегда внешняя красота соответствует внутренней. Райдеру, однако, повезло иметь о то и другое.
Я провожу пальцем по его носу и по знакомой небольшой выпуклости.
«— Она заметна?
— Нет».
При воспоминании об этом разговоре я снова открываю глаза, чтобы увидеть, что ее, на самом деле, не видно, даже с такого близкого расстояния. Я также вижу, что выражение лица Райдера напряжённое, его зеленые глаза темные от чего-то, что я не могу назвать, но мое сердце бешено колотится, а во рту становится сухо.
Я продолжаю смотреть ему в глаза и двигаюсь к его мягким, губам. Очерчиваю их пальцем, вспоминая, какими невероятными они ощущались все эти годы назад, а тем более несколько часов назад. Пока я исследую, он обхватывает мое запястье и целует меня в ладонь. От интимного и знакомого жеста у меня теплеет на сердце.
Не знаю, кто делает первое движение, я или он, но внезапно наши рты соединяются. Как только его язык скользит по моим губам, я издаю стон, наслаждаясь его вкусом и ароматом. О боже, я скучала по этому, я скучала по нему.
— Я тоже скучал по тебе, Эм, охрененно сильно.
До этого я не понимала, что сказала это вслух, но мне плевать. Меня не волнует ничто, кроме чувства того, что этот человек делает со мной, что он всегда делал со мной. Я провожу пальцами по его волосам и с отчаянием сжимаю мягкие пряди, желая потеряться в нем, желая, чтобы он вернул меня в то время, когда ничто в мире не имело значения кроме нас.
— Черт, какая же ты безумно сладкая, — бормочет он, прежде чем провести теплыми губами по моему горлу.
Я хочу сказать ему, что он тоже очень приятен на вкус, но он полностью лишил меня дара речи, и я могу издавать лишь бессвязные звуки. Его губы опускаются к моей ключице, моя грудь набухает и начинает ныть, желая его прикосновений. Словно читая мои мысли, он стягивает мое платье вниз к талии и избавляет меня от лифчика без лямок. Моя чувствительная грудь падает в его жаждущие руки, и я задыхаюсь от теплого контакта, мои трусики тут же увлажняются.
Низкое рычание вырывается из его горла, его взгляд горячий и голодный, когда он смотрит на мою обнаженную грудь.
— Я и забыл, как прекрасны твои сиськи, — грубо выдавливает он, прежде чем наклониться и взять сморщенный, ноющий сосок в горячий, влажный рот.
Я взрываюсь, откидывая голову назад и вскрикивая. Смотрю на чистое темное небо, покрытое миллионами звезд, когда теряюсь в шторме удовольствия. Рука Райдера движется, чтобы сжать мою вторую грудь, уделяя ей жадное внимание, к которому она стремится. Большим и указательным пальцами он сжимает чувствительный сосок, и боль смешивается с удовольствием.
— Райдер! — хнычу я и ерзаю на нем, отчаянно ища облегчения от сильной боли между бедрами.
Он рычит от контакта и поднимает бедра для большего давления.
— Господи, Эмили, ты сожжешь меня заживо. Я чувствую жар твоей киски через мои долбанные джинсы.
От его эротичных слов меня снова омывает волной тепла.
— Тогда снимай их, — смело говорю я, удивляя себя.
Он разочарованно стонет.
— Нет, детка, не здесь. Я не трахну тебя здесь. Мне нужна кровать, Эмили, потому что когда я снова окажусь в тебе, я буду трахать тебя часами. Поработаю над тобой так сильно, что ты еще несколько недель не сможешь ходить прямо.
О Боже. Это случится сегодня вечером? Я приглашу его внутрь, когда мы вернемся в мой дом? Хочу ли я? Мое тело наверняка да, но израненное сердце сомневается. Действительно ли я хочу, чтобы он поглотил меня — тело и душу — только чтобы снова покинуть?
— Перестань, прекрати, блядь, думать. Сегодня вечером этого не произойдет, я знаю, нам надо разобраться кое с каким дерьмом.
Он говорит о моем отце? О причине, почему уехал тогда?
Я забываю все свои мысли и кричу от удовольствия, когда он резко щипает мой чувствительный сосок.
— Я сказал, перестань, блин, думать, только чувствуй, детка.
Я следую его указаниям, стягивая с него расстегнутую рубашку, и поднимаю футболку, которую он носит под ней.
— Сними это, чтобы я могла почувствовать твое тело. — Через несколько секунд он сбрасывает рубашку, затем притягивает меня ближе, обвивая крепкими руками. Электричество пронизывает мое тело, и весь кислород улетучивается из легких.
— Черт, у тебя самая нежная кожа в мире, — бормочет он, пряча лицо в изгибе моей шеи.
Мгновение мы ничего не делаем, лишь держим друг друга в объятиях, чувствуя связь, которую, я знаю, я никогда не почувствую ни с кем другим. Я пыталась, боже, я пыталась двигаться дальше, но не смогла. Я думала, это потому, что точка не была поставлена, но теперь, когда он вернулся, я знаю, что это не так. Дело в том, что мое разбитое сердце до сих пор принадлежит ему.
Райдер разводит мои колени, а затем проводит руками вверх по бедрам. Я стону, мое тело дрожит в ожидании того, что будет. Он достигает линии моих трусиков, затем осторожно проводит пальцем по центру, посылая волны через мое тело. Я задыхаюсь, и он стонет.
— Чтоб меня, да ты промокла.
В ответ я снова стону, толкаясь бедрами навстречу его прикосновениям, я жажду большего давления.
— Райдер, пожалуйста, — умоляю я, затаив дыхание.
— Не волнуйся, детка, я понял тебя. — Он отодвигает трусики в сторону и проводит двумя пальцами по моей влажной плоти, скользя по опухшему клитору, прежде чем скользнуть в меня одним пальцем.
— Боже! — кричу я от сладкого вторжения.
Его стон гортанный.
— О, черт, твоя киска такая же горячая и тугая, какой я ее помню. — Он начинает двигать пальцем в меня и обратно. — Смотри между нами, наблюдай, что мой палец делает с твоей сладкой киской. — Я смотрю вниз, и от этого эротичного зрелища мои внутренние стенки сжимаются. Потребность в освобождении становится настолько острой, настолько сильной, что я чувствую, будто мое тело вот-вот загорится.