Осколки

Неизвестный, что и привел в действие это заклинание, резко поднялся на ноги и отступил на шаг. Теперь перед ним на полу едва заметно светилась таинственная фигура, и не возникало сомнений, что она была магической.

Одна из плит пола дрогнула и стала медленно оседать вниз, образуя темный провал. Наш неизвестный резко выдохнул и подался вперед, чтобы спустя мгновение с тихим вскриком отшатнуться. Из быстро образовывающегося лаза куда-то в подземелье, вместе с пылью и затхлостью, вылетело небольшое белесое облачко. Поднялось вверх и растаяло в темноте, словно и не было ничего подобного.

— Страж, — тихо прошипел неизвестный. — Ну что же, значит, так было суждено.

Сайри Рауш была хорошей девушкой. Честной. Порядочной. Трудолюбивой. Единственным ее недостатком было то, что ей не посчастливилось родиться шестой дочерью небогатого крестьянина. Детство ее прошло в деревне, неподалеку от Сайриша. Работать приходилось много и тяжело. Потому, когда по деревне прошел слух, что шиисса Найтвиль — хозяйка Большого Дома, как называли Дорину крестьяне, набирает слуг в свое поместье, Сайри ни минуты не колеблясь отправилась на смотрины. Как же сильна была ее радость, когда суровая шесса Шари, экономка шииссы, сказала, что она, Сайри Рауш, принята в горничные и теперь будет работать в большом доме.

Впрочем, почему бы шессе Шари было и не выбрать Сайри для этой работы? Разве ж она плоха? Или ленива? Вовсе нет. Работы Сайри не боялась, дома с утра до ночи приходилось работать в поле или огороде, ухаживать за скотиной, а в Большом Доме и работа-то была не трудной. Почистить камины, прибраться в комнатах, ну воды для ванны госпоже натаскать, серебро столовое или тяжеленные подсвечники натереть — разве ж это трудно? Зато кормят хорошо, жить поселили в чистой теплой комнате, которая для одной Сайри и была предназначена. Рай, а не жизнь.

Да и экономка была довольна новой горничной: исполнительна, трудолюбива, всегда в хорошем настроении. От работы не отлынивает, с другими служанками языком особо не чешет, с лакеями шашни не крутит, к конюхам на сеновал не бегает. Может, только немного наивна, так что с того? Молодая еще, глупая.

Потому, когда в Сайрише появилась шиисса ШиПрейт, гостья госпожи, шесса Шари приставила Сайри к ней, ну вроде как личной горничной. Освободила от необходимости чистить камины и натирать столовой серебро, да и к уборке теперь Сайри не часто привлекали. Главной ее задачей было следить за комнатами шииссы ШиПрейт, да исполнять ее поручения. По мнению Сайри, так это работа и вообще не пыльная. Шиисса была милой. Не ругалась, щипцами горячими щеки не жгла, иголки в Сайри не втыкала, да и запросы у нее были обычные: постирать там, погладить, с прической вот помочь или с платьем. Разговоров шиисса с Сайри не разговаривала, так оно ж и понятно — о чем благородной даме с неразумной горничной беседы вести? Уж точно не за жизнь разговаривать.

Так что жизнью своей Сайри была в целом довольна. Ей все нравилось…

Пока в Сйарише не появились гости.

Унижение. Боль. Страх. И наслаждение. Такое сильное, что оно перекрывало все остальные эмоции и чувства. Накатывало волнами, лишало ее воли. Сайри никогда бы не подумала, что будет искать некое болезненное удовольствие в подчинении мужчине.

Но противиться она не могла.

С первого взгляда. С самой первой минуты, когда только увидела его, Сайри пропала. И он сразу обратил на нее внимание. Посмотрел так, что у бедняжки подкосились колени, а воздух вдруг весь резко закончился. А когда мужчина ей улыбнулся, Сайри окончательно пропала. Не смогла противиться. Не смогла устоять. Отказать.

Сайри знала об отношениях между мужчиной и женщиной. Не зря же она выросла в деревне. Один раз даже подглядывала на сеновале за сыном старосты и своей соседкой. Видела все, что они делали. Но никогда бы не подумала, что можно вот так…

Резкий свист разорвал тишину. Боль обожгла ее обнаженные ягодицы. Сайри вздрогнула, забилась, как птица в клетке, пытаясь вырваться, избежать последующего наказания. Но у нее ничего не получилось.

Он знал свое дело. И всегда привязывал ее крепко. Так крепко, что ей не удавалось освободиться.

Еще один удар.

Сайри замычала — шелковый платок во рту глушил звуки, и кричать в голос ей не удавалось. Она дергалась, пытаясь вырваться, и эти ее жалкие потуги еще больше раззадоривали ее мучителя.

Удары все сыпались и сыпались.

Кожа горела. Боль стала невыносимой. Из глаз брызнули слезы. Было унизительно стоять вот так, привязанной за запястья и лодыжки к ножкам кофейного столика, когда грудь и живот упираются в твердую его поверхность. Было противно от того, что все ее интимные местечки выставлены на обозрение и нет никакой возможности прикрыться. Сайри снова и снова клялась самой себе, что это в последний раз, что она больше не придет. Что больше не позволит так поступать с ней.

Но и хорошо знала, что и завтра все снова повторится. Что она не сможет противиться чувствам, что вызывает в ней этот мужчина. Что нарушит все запреты и все равно явится к нему под покровом ночи.

И не потому, что ей нравится, когда ее бьют. Вовсе нет. Просто она уже отведала того, что последует за болью и унижением. И желала испытать это снова и снова.

Рейжден дождался полуночи. Приоткрыл дверь, выделенных ему покоев, и прислушался. Было тихо. Ничто не нарушало покоя спящего дома. Лучшего времени для того, что он задумал, и представить было нельзя.

Неслышно выскользнув в коридор, он осторожно двинулся по коридору, время от времени останавливаясь и прислушиваясь, чтобы не приведи богиня не наткнуться на кого-нибудь. А в том, что не все гости спят сейчас в своих кроватях, он был уверен.

Дом Рейджену не понравился с первого взгляда. И не своей архитектурой или обстановкой — с этим-то как раз все было в порядке. Не было в поместье Найтвиль ничего громоздкого или вычурного, ничего кичливого или безвкусного. Даже, наоборот, при других обстоятельствах, Рейджен, быть может, и смог бы по достоинству оценить и добротную мебель и неброскую, но дорогую обивку, со вкусом подобранные картины и гобелены, пушистые ковры и даже белоснежное постельное белье в выделенной ему спальне. При других обстоятельствах возможно, но сейчас ему больше всего хотелось схватить в охапку Анну и бежать от этого поместья как можно дальше. Не оглядываясь.

С самой первой минуты, стоило лишь переступить порог Сайриша, появилось странное гнетуще-настораживающее чувство.

Здесь пахло магией.

И запах этот был странным. Не тот едва уловимый аромат свежескошенной травы присущий магически заряженным амулетам. Не легкий, почти неощутимый флер, который оставался в воздухе после проведения ритуалов или использования заклинаний.

Другой. Сильный. Давящий. Гнилостно-сладкий запах разложения. Застарелый и отвратительно назойливый. И он исходил отовсюду. Казалось, что старой магией провоняли полы и стены, ковры и обивка мебели. Даже люди, что находились в этом доме, источали это отвратительное амбре. Что было очень странно, учитывая историю Сайриша. Дому-то всего каких-то лет десять, гости здесь появились чуть раньше, чем он… так откуда же тут взяться древней магии?

Но над этим вопросом Рейджен старался не думать. Слишком хорошо он знал свою собственную натуру и прекрасно понимал, что не сможет остаться в стороне, как понимал и то, что ему не следует разгадывать загадки чужого дома. Его об этом не просили.

О том, какие покои занимала Анна, узнать было легче легкого. Служанки в Сайрише не отличались подозрительностью, и стоило лишь легонько подтолкнуть словоохотливую горничную несколькими наводящими вопросами, как она тут же выдала ему все, что ему было необходимо узнать и даже больше. Рассказала не только о гостье шииссы Найтвиль, которая вот уже скоро целый месяц как живет в поместье, но и про остальных гостей тоже наболтала немало. Правда, ничего интересного из ее болтовни Рейджен не узнал, разве что стоило обратить внимание на мужчин. И виконт Архар и шиисс ШиСатро казались темными лошадками. Ларго Найтвиля в Сайрише тоже не особо любили, а его дочка так и вовсе вызывала отвращение у всех слуг без разбора, постоянно цеплялась к горничным и всегда всем была недовольна. Юная шиисса Сатро вела себя тише воды ниже травы, но и с ней что-то было не так. Что именно его насторожило в этой молоденькой красотке, Рейджен пока не знал, но был уверен, что рано или поздно он с этим разберется. Если ему придется задержаться в этом доме, то стоит, по крайней мере, знать, с кем именно предстоит сидеть за одним столом и чего от них ожидать. Да и потом, Орин ШиМаро пока тоже была для него загадкой, как и ее слуга, которого, поселили с остальными слугами в небольшом флигеле. Не то чтобы Рейджена сильно волновали их отношения, но что-то царапало. Было что-то в Грейме, что заставляло шесса Лорне каждый раз настороженно наблюдать за каждым его движением.