Страница 60 из 67
Даже не знаю, хорошо это или плохо.
С одной стороны, приказы моей матери будут исполняться этими людьми беспрекословно. И даже не так, как мои приказы до этого – со мной вполне можно было поспорить. С НЕЙ – спорить не будут. Ее приказы по приоритету лишь чуть-чуть ниже, чем приказы Императора или главы Кабинета. Ну, и нам с сестрами каких-нибудь плюшек обязательно перепадет. Так, чисто по родственному.
С другой стороны, получается, что конкретно до этих вот людей доведены некоторые этапы дальнейшей головокружительной карьеры этой женщины. То есть, вопрос – более-менее решенный. А если вопрос с престолонаследованием зашел так далеко… да при остающимся нерешенным вопросом с нашим «доброжелателем», стоявшим за гибелью Лисьих Лапок – то с вышеупомянутыми «плюшками» вполне могут идти прицепом прочие радости: неожиданно падающие на голову плиты, отравленные напитки и пища, внезапные и неожиданные удары в спину кинжалами или тонкими дамскими заколочками в глазик до, после или во время секса, ядовитые змеи в бане и ядовитые насекомые в одежде. Ах, да – еще попытки залезть/затащить в постель, обмануть, подставить, подкупить, спровоцировать… Впрочем, наличие или отсутствие этого доброжелателя вряд ли изменит эту перспективу. Вполне может повернуться и так, что он нас еще и защищать будет, как один из ресурсов для воздействия на кандидата в монархи.
И ведь одно не идет без другого. Феодально-монархическая, ля, диалектика!
Вот, например, сейчас Уй Шубьяо подскочил к матери и что-то быстро зашептал ей на ухо. Еще и прикрылся ладошкой. Брови матушки за время доклада несколько раз в удивлении дернулись. Наконец, Шубьяо отскочил от нее и бухнулся на колени. А матушка направилась ко мне:
– Фан! Мальчик! Как ты вырос! И какой у тебя прелестный ментальный щит!
Это да: ментальный щит – штука замечательная. А уж как под ним прекрасно думается… Жаль, долго не продержишь подобную концентрацию – утомляет сильно.
Меня схватили за плечи и прижали к груди. Матушка у меня невысокая. Чуть ниже меня. Тоненькая, совсем нефигуристая, но изящная и… юркая. Хоть и не очень верноподданически так говорить об одном из самых вероятных кандидатов на императорский престол. Кстати, очень похожа на Шихонг. Точнее, Шихонг сильно похожа на мою мать. И комплекцией, и даже, немного, внешне. Интересно, ее для меня специально так подбирали? Я имею ввиду мою куноичи. Ну, типа, эдипов комплекс, все дела, мальчики ищут в девочках черты своих матерей, и все такое. Или это следствие примерно одинаковой физической подготовки? По-большому счету, конечно плевать, но… любопытно же. Чисто для общего развития.
А еще одежда матери сильно пропахла дымом.
– О! Твоя женщина, Фан, да?
– Да, матушка. – Почтительно ответил я. – Позволь представить тебе эту девушку. Ее зовут Бейдао Хана.
Меня отпустили, а темный вихрь закружился вокруг замершей Ханы.
– Хороша-а-а… – Цокнула моя матушка языком. – Ты у меня молодец, Фан! Я рада, что смогла привить тебе отличный вкус! В том числе и на женщин…
Не знаю, что за инстинкты сработали на этот раз, но Хана не осмелилась фыркать и, уж тем более, огрызаться. Она слегка диковатыми глазами косилась на взметнувшуюся вокруг нее женщину, которой неожиданно стало очень и очень МНОГО.
– Здрасти… – Выдавила медведица.
Кажется, официальная часть завершилась. Мои сестры тоже это поняли, налетев со всех сторон на мать и затараторив:
– Красивая и умная, ма! – Как самая старшая из сестер сообщила первой Хао.
– Правда, своенравная, но братика она слушается. – С некоторым осуждением посетовала Цу.
– Бедра у нее хорошие – удобно будет племянников вынашивать и рожать. – Микки заявила это оч-ч-чень авторитетно. – Ну, и грудь… неплохая, да-а-а…
В этот момент все три моих сестры чуть завистливо покосились на обсуждаемую часть тела… Хана даже сделала непроизвольное движение, будто хочет закрыть грудь руками.
– … можно будет ей потом своих сбагрить – пусть выкармливает!
– Точно! – согласилась Цу. – Микки, ты молодец!
– Представляешь, ма! – Обрадовалась Хао. – У нас будут детки, которых выкармливала медведица! Это же круто! Да все вообще обзавидуются!
– Осталось найти трех отцов. – Задумчиво пробормотала Цу и перевела фокус своего осуждения на меня. – Ах, на Тигра возлагались такие надежды! Но теперь он, кажется, будет очень и очень занят в чужих спальнях… Без обид, уважаемый старший брат! – Церемонно поклонилась она. – Но ты на осколки разбил наши девичьи мечты!
– Ну, он сам виноват. – Микки. – Слишком много обязательств набрал! Представляешь, ма, у него еще лисафья есть! Ну, не чистокровная, конечно, всего лишь половинка, но – все равно! Ах, мама! У нее такие милые ушки и хвостик, м-м-м… Жду не дождусь ушастеньких племяшек!
– Но он все равно крутой, ма! – Хао до конца старалась быть объективной.
– То есть полный отморозок! – Ни на йоту не отошла от своих убеждений Цу.
Редкий момент: Хана стояла и не знала, что сказать – только хватала ртом воздух. Чистый нокдаун! Попасть под моих сестер, когда они действуют слаженно и заодно – это страшно, это я по себе знаю. Поэтому… я тихонько молчал. В ту самую тряпочку. И, к слову, это Хане еще повезло – если б не предварительная «работа», проведенная мною с сестрами – сейчас они могли наговорить совсем другое.
– Это замечательно. – Промурлыкала матушка, тоже с интересом изучавшая реакцию Ханы. – И мы обязательно вернемся к этому вопросу позже. – Она повернулась ко мне. – Фан, сынок, нам надо кое что обсудить.
– Конечно, матушка.
– Девочки, присмотрите за женщиной Тигра! Смотрите, не потеряйте!
– Конечно, матушка! – Хором.
Мать наконец-то повернулась к Мышу и сделала рукой жест «Продолжить движение!». И той же рукой указала направление. Все тут же вскочили, и носилки с «подарками» были унесены в указанном направлении. А Хао, Цу и Микки обступили насупившуюся хмурую Хану (кажется, медведица только сейчас поняла, насколько у нас с ней все серьезно), как заправские телохранители… это они так к матери подлизываются, показывая, что иероглифы на их шапочках таки работают.
После чего матушка оперлась на мой локоть и направилась в противоположную от указанного направления сторону.
Вокруг опять купол от подслушивания. Только ставила его не Хана, а моя мать. Трудно определить степень защиты – я в этом совершенно не копенгаген – но, на первый взгляд и по ощущениям, абсолютно такой же. И можно точно сказать, что контроль матушки над Ци не уступает контролю Ханы – потомственного и не самого последнего, как я подозреваю, мастера-артефактора. А у артефакторов, пожалуй, самый мощный контроль. Сила может быть не на уровне (но с этим у Ханы тоже все в полном порядке), но контроль – выше всяческих похвал.
– Фан… – Начала она и запнулась.
– Матушка?
Казалось, что моя мать, которая всегда знала когда и что сказать, сейчас словила сильный дебаф на «красноречие» и не знает, как начать разговор. Поэтому я попытался ей помочь:
– Я рад, что у тебя все в порядке, мам. Как там отец?
– Папа… отлучился на время, Фан. По делам. Как ты себя чувствуешь, мальчик? Говорят, сильные лекарственные средства могут быть опасны. И иногда лучше уж без них умереть, чем с ними – жить. Эта беспокойная Лю Тинг испытывает волнение за своего единственного сына!
«Единственного»? Жаль, а я до последнего надеялся, что Джен-Крыс и Джинг-Бык все-таки выжили, а их тела заменили какой-нибудь там крутой волшебной техникой, о которой я не знаю. Или, допустим, загримировали чужие тела так, что это не определяется при первичном осмотре… Глупо на это было надеяться, конечно – ведь тогда логичным было бы обнаружить и тела-обманки матери, отца и сестер. Но кто и когда не испытывал надежду, несмотря на утверждение, что это, де, «глупое чувство»?
– Жаль, что этот любознательный Лю Фан не смог задать несколько вопросов Дзе Боджингу. – Помрачнел я.