Вайпер

Замолчав, он поднял голову, и я увидел в его светлых широко распахнутых глазах неверие и шок от предательства.

— Ты знал, как это должно было закончиться, — добавил я, будто это смягчило бы ситуацию. — Ты наш солист, Ангел. Твоя карьера, наши карьеры вот-вот взлетят вверх, и поэтому то, что было между нами, не могло стать чем-то большим. Я уже говорил тебе.

В глазах Хейло вспыхнул гнев.

— А я сказал тебе, что не буду тем, кем не являюсь.

Я пожал плечами.

— Отлично. Но как бы там ни было, ты должен быть тем, кто ты есть, без меня. Я не стану причиной, по которой эта группа развалится.

Хейло приоткрыл рот и отступил ещё на пару шагов назад: видимо, нуждался в том, чтобы мы оказались на равных.

— Вот оно, — произнес Хейло. Раздражение расползалось по его щекам красным румянцем. — Настоящая причина здесь. Это не имеет никакого отношения ко мне. Все всегда о тебе. Ты настолько закрылся, наплевав на всех и вся, опасаясь, что они сотворят какое-нибудь дерьмо. И теперь не знаешь, как довериться кому-то. Я не Оуэн. Я не собираюсь тебя кидать или эксплуатировать, если что-то пойдет не так. И не собираюсь уходить из-за того, ради чего надрывал задницу, только потому, что мне больше не позволено трахаться с Вайпером. Так почему бы тебе не пойти на хуй?

ГЛАВА 38

ХЕЙЛО

Вау. Вот к чему все пришло. Я должен лучше понимать ситуацию и не ждать от Вайпера предупреждения, что все идет к концу. Именно так он решил покончить со мной. Его настроение изменилось за десять секунд, создав сложную ситуацию, и что самое ужасное — он это сделал на глазах у своей мамы.

И все из-за того, что я посчитал его невероятным. Блядь, что за проблемы с этим словом у Вайпера? Он был невероятным, да.

Невероятным ослом.

— Что, нечего сказать? — спросил я.

Вайпер сунул руки в карманы куртки, выглядя откровенно равнодушным, вот это взбесило меня.

Я знал, что что-то значу для него. Вайпер мог говорить, что между нами просто секс, что со мной можно трахаться до посинения, но его действия говорили громче слов. И то, что он делал, говорило, что я для него куда большее, чем он хотел показать. Так что, это все ложь? И эта непробиваемая стена вокруг? Потому что он просто напуган? Вайпер боялся впустить кого-либо, потому что, не дай Бог, станет уязвимым.

— Почему ты не можешь просто признать это? — спросил я. — На одну секунду. Что происходящее пугает тебя.

Вайпер вытащил руки из карманов и широко их развел.

— Посмотри на меня. Я выгляжу испуганным? Разве я убегаю?

—Да-а-а. Большой плохой Вайпер, — усмехнулся я. — Нужно поддерживать имидж «плевать-я-хотел-на-всех-и-вся». Что за жалкое существование.

Он прищурил глаза.

— Ты закончил?

Закончил? Нет. К черту. Я хотел, чтобы Вайпер защищался, ведь это он признал, что не может спать в своей чертовой кровати без меня. Я хотел, чтобы он сказал мне, что чувствует то же самое: легкий и необременительный секс перерос в нечто большее.

— Так это все? Конец?

— Тебе нужно больше слов, чем уже сказано?

О, блядь. Вайпер реальный мудак. Он всегда признавался в этом, но я никогда не слушал, потому что Вайпер никогда не показывал мне эту свою сторону. Но вот… я увидел, каким мудаком он был. Последнее, чего я ожидал от знакомства с его мамой, что меня выкинут из жизни Вайпера и его кровати.

— Я хочу знать одну вещь, — начал я. — Причина по которой ты делаешь все это. Из-за группы? Из-за того, что люди скажут обо мне, если узнают о нас?

— Это не имеет значения…

— Это важно для меня, — крикнул я, пихая Вайпера в грудь, заставляя его отшатнуться. — Это чертовски важно для меня.

Если он и был удивлен моей реакцией, то не показал виду. Вместо этого он выпрямился и достал еще одну сигарету из пачки. Прикурил, сильно затянулся, а затем выпустил поток дыма в меня.

— Это все к лучшему. Вот увидишь.

Я покачал головой и проигнорировал боль в глазах.

— Блядь, это не ответ.

— Ты знаешь ответ, — заорал Вайпер. Его безразличие исчезло, наконец-то он сломался. — Перестань притворяться, будто мы есть. Нас нет. И живи, блядь, дальше.

Пощечина. Его слова подействовали на меня таким образом. Он хотел причинить мне боль — поэтому я отступил, именно этого он и хотел.

— Посмотри на меня. — Мой голос прозвучал напряженно и шероховато. Я до боли сжал зубы, даже челюсть свело. Вайпер не отреагировал, и я повысил голос: — Посмотри на меня.

Его тяжелый темный взгляд встретился с моим, и я не удержался и сделал шаг к нему. Ткнул пальцем ему в грудь, выделяя каждое слово:

— Ты совершаешь ошибку.

Вайпер перехватил запястье, остановив меня, держа так сильно, что причинял боль.

— Я так решил.

Точно. Как я мог забыть? Это было его решение. Решение Вайпера преследовать меня, решение Вайпера трахаться со мной дольше, чем одну ночь, и теперь это было решение Вайпера — положить всему конец. У меня не было права голоса. Всего лишь трах.

Я выдернул руку из его хватки и отошел. Не имело смысла что-то говорить, и если бы я не ушел, то основательно подпортил это красивое лицо. Которое он использовал, чтобы заманить объект своей страсти в кровать. Чтобы заманить меня.

Вайпер смотрел прямо на меня, не двигаясь, пока я смотрел на него. Мое сердце так сильно колотилось в груди, казалось, оно вот-вот взорвется. Когда сил смотреть на него не осталось, я развернулся, сунул руки в карманы куртки и пошел к станции.

Я знал, что Вайпер не последует за мной. Он даже не вышел за мной из дома; это было простой случайностью, что он вышел покурить, а я стоял на улице. Боже, какой же мудак! Но если честно, я был зол и на себя, что купился на эту чушь под названием «легкий и необременительный секс», и на Вайпера за то, что это было его религией.

Неужели он искренне думал, что разрыв наших отношений, будет благом для группы? Он действительно верил в это? Насколько я мог судить, Вайпер, включая режим «мудак», вряд ли собирался завоевывать любовь окружающих, и меньше всего мою. Черт, уход Трента уже не кажется удивительным.

Но я был другим. Я не слабак, и не позволю выбросить мою задницу, словно мусор. Я солист «Падшего Ангела» и заслуживаю лучшего.

До моей станции поезд, казалось, тащился вечно. Я сидел, смотрел в окно на черное ничто, и мой гнев потихоньку рассеивался. Его место заняло чувство гораздо худшее: разочарование. То, что Вайпер никогда не почувствует, я был в этом уверен.

Прислонившись головой к прохладному стеклу, я закрыл глаза, передо мной стояло лицо Вайпера, застывшее в безразличной маске, когда я уходил. Я снова открыл глаза.

Казалось, я смог пройти дальше. Думал, что смог сломать стену, которой он окружил себя. Черт, я рискнул ради него. Единственный и неповторимый Вайпер. И мои родители не узнали про нас. Хорошо, что не успел им рассказать. Слава богу.

Когда я, наконец, добрался до своего дома, то, и открывая ключом подъездную дверь, был готов к выходу Имоджен. Но в ее квартире было темно, и я вздохнул с облегчением. Я не был готов к допросу с пристрастием, и хотел побыть один. Обдумать все, что случилось за сегодня, а затем понять, как реализовать предложение Вайпера — «послать все нахер и жить дальше».

Я сунул ключ в замок, но так и не смог повернуть. Черт, последнее, что я сейчас хотел, это оказаться на своем диване, в кресле или на кровати — все места, которые напоминали бы мне Вайпера.

«Нет, — подумал я, вытащил ключ и, засунув его в карман, повернулся к лестнице. Поднялся по ней, пока не добрался до запасного выхода. — Мне нужно место, до которого не дотронулся Вайпер».

Я толкнул дверь — с тех пор, как я въехал в этот дом, сигнализация никогда не работала, — и поднялся по лестнице на крышу. Я приходил сюда, и мог побыть наедине с собой и гитарой, не мешая никому из соседей. Сейчас я не очень хотел играть, и это было впервые, когда чувствовал себя паршиво, но при этом не тянулся к своему главному лекарству — гитаре.