Вайпер

До меня донесся голос Венди, которая так и осталась в столовой, и тогда пришло осознание, что единственным разочарованным в этом доме был я.

Я взялся за дверную ручку и оглянулся, желая удостовериться в том, что уже понял — никто не последует за мной — а затем вышел в ночь, тихо закрыв за собой дверь.

Я чувствовал, как горят мои щеки, даже прохладный ветер не мог унять жар. Мне было больно, от того каким образом Вайпер дал мне поворот от ворот. Боль смешалась с гневом, являя свое уродливое лицо.

Блядь, в чем сегодня его проблема? Все было отлично по дороге к его дому. Мы шутили и смеялись, и с трудом сдерживали свое желание прикоснуться друг к другу. Черт, я даже сказал ему, что он необыкновенный, и…

Я остановился. Вот оно.

Именно тогда я почувствовал перемены. Что-то промелькнуло в его взгляде, что-то, что я не смог прочитать или обдумать, потому что Венди повела меня по дому, устроив небольшую экскурсию. Но это было оно. Я обнажил свои чувства, и Вайпер взбесился. Он даже не удосужился поговорить со мной, просто заколотил окна и повесил табличку «закрыто» на проклятую дверь.

Иисусе, почему он так боится признать, что я для него больше, чем просто обычный трах? Он должен был понимать, что это неправда, больше нет.

Чертыхаясь, я сунул руки в карманы и направился к метро. Но на полпути передумал и развернулся назад. Нам нужно поговорить, и поскольку Вайпер не последовал за мной, а я не собирался устраивать сцену на виду у его матери, то решил подождать на улице.

До этого момента я думал о Вайпере только с позиции «слишком»: бог рока, плейбой с острым языком, страстный любовник.

Я никогда не думал о нем, как сейчас.

Трус.

ГЛАВА 37

ВАЙПЕР

БЛЯДЬ.

БЛЯДЬ. БЛЯДЬ. Блядь.

Легкий щелчок закрывшейся входной двери прозвучал оглушительно громко. Хейло покинул дом моей мамы, так и не попробовав ее знаменитый молочный торт.

Я такой фееричный идиот. Разве не об этом говорил мне Киллиан? Да ладно, теперь я был согласен, и не только с этим; вдобавок, я действительно долбанный мудак. Я молча сидел за маминым столом, ужасаясь своему дикому поведению.

— Дэвид? — Когда я не ответил и не отреагировал на нее, мама положила руку на мое плечо и встряхнула. — Дэвид? В чем дело? Почему Ангел ушел?

— Хейло, мама, — поправил я ее и отодвинул стул от стола. — Его зовут Хейло.

Его имя буквально застряло у меня на языке. Так странно, что имя могло звучать по-разному в зависимости от того, каким вы видите человека. Со дня знакомства с Хейло я думал о нем как об Ангеле, и единственный раз, когда он перестал им быть, оказался вынужденным — в момент моих отчаянных попыток отдалиться, как сейчас.

Я думаю, ты необыкновенный…

Я поднялся на ноги и бросил салфетку на стол, мама схватила меня за руку, впиваясь пальцами в ладонь.

— Не разговаривай со мной подобным образом, молодой человек. Что происходит между вами двумя? В одну минуту вы смеетесь, шутите, в следующую — ведете себя как медведи гризли.

— С нами ничего не происходит и не может произойти. Ладно? — Я выдернул руку и расстроенно провел ею по волосам. — Просто оставь все, как есть, — добавил я и полез за сигаретами в карман куртки.

Я достал пачку и открыл дверь, но в последний момент остановился и обернулся. Мама смотрела на меня; на ее лице читались обида и разочарование. В детстве такое выражение лица вызывало у меня чувство вины, и с тех пор ничего не изменилось. Но на этот раз к нему примешалось что-то еще, что-то вызвало у меня желание заорать что есть сил… жалость.

Сжав челюсти, я вытащил сигарету.

— Скоро вернусь.

Мама просто покачала головой. Она не одобряла мою привычку курить, но я был не в состоянии сидеть в этом доме… без Хейло.

Ага, потому что ты вынудил его, мудак.

Я вышел на крыльцо, закурил и закрыл за собой дверь, затем осмотрел улицу и замер. Хейло стоял на тротуаре под уличным фонарем и смотрел в сторону моего дома. Руки он запихнул в карманы джинс, а на лице отражалась злость. Таким я не видел его ни разу: губы сжаты в тонкую линию, тело напряжено. И пока я заставлял себя спуститься по лестнице, его взгляд был прикован ко мне. Хейло выглядел так, будто вот-вот взорвется и, будучи королем мудаков, я решил активировать детонатор.

— Надумал вернуться и извиниться за грубость? — Я остановился перед ним и заметил, как на его скулах заиграли желваки.

Разумней было бы отвалить от Хейло к чертям. Но разве я когда-нибудь поступал разумно? Нет.

— Хватает же у тебя наглости, — наконец ответил он и шагнул ко мне.

Не знаю, почему не отступил назад. Хотел ли я быть ближе к нему, или решил для себя, что получить от Ангела по морде будет честно. И остался на месте.

Поднес сигарету к губам, затянулся и, наклонив голову, выпустил дым.

— Да? И что же случилось?

Хейло прищурил глаза, пытаясь понять, кто я такой и где тот человек, которого он знал последние несколько месяцев, и который теперь исчез. Но вот-вот состоится релиз альбома, и появится группа, которая взорвет к чертям весь мир рока, поэтому не было «лучшего» времени, чтобы выложить карты на стол. Только представьте, как бы все сложилось, если бы Хейло не думал, что я невероятный.

— Ты пригласил меня в дом к своей маме, а затем превратил все в херню. Вот что случилось.

— Звучит, будто ты немного обижен? — спросил я, поднося сигарету к губам.

Но прежде чем я успел затянуться, Хейло выхватил сигарету у меня из рук и бросил на землю. А потом гордо выпрямился у меня перед носом.

— Лучше быть обиженным, чем долбанным трусом.

Я отклонился назад, удар вышел слабым. Стиснув зубы, я позволил разочарованию вечера затопить себя.

Я не хотел этого. Не хотел всех этих сложных эмоций, которые вызывал во мне Хейло. Стоя там, немного пошатываясь от его удара, я сделал то, что делал всегда, когда меня загоняли в угол: начал наносить удары без единой мысли в голове, желая только одного — нокаутировать противника.

— Я не трус, — сказал я тихим голосом. — Я достаточно умен, чтобы понимать, когда кое-чему пора вернуться на круги своя. И это происходит прямо сейчас.

— О, даже так, — процедил Хейло, не скрывая разочарования. Оставалось только гадать, то ли к себе, что вообще прикоснулся ко мне, то ли потому, что в итоге я оказался куском дерьма.

— Ты знаешь, что это так. Приглашение для тебя к моей маме ничем не отличается от приглашения для Киллиана или Джаггера. Но тебе пришлось уйти, потому что ты сделал из этого приглашения что-то большее, но это только в твоей голове. Прости, Ангел, для меня все иначе. Я говорил тебе. Я не верю в любовь. Я ею не занимаюсь. Я не встречаюсь…

— Ты просто трахаешься.

— Совершенно верно.

— И это все было для тебя простым сексом. И кем я был для тебя? Трахом? — Хейло выплюнул последнее слово.

Я заставил себя стоять на месте и не реагировать на его эмоции, потому что если бы дал слабину, то схватил бы Ангела. Схватил и поцеловал в сердитые, искривленные злобой губы. Вот только смысл данного дерьмового шоу заключался в том, чтобы положить конец всему. Я не планировал, что это произойдет сегодня, но мы оба знали о сроке давности, и Хейло, конечно же, не мог быть тем, кто все закончит — так что, все ок, этим мудаком буду я. Эту роль я знал наизусть и не раз выходил на бис.

— Действительно очень горячим трахом, — поправил я его. — Ты забыл эту часть.

Хейло отступил на шаг. Было видно, как гнев сменился болью от моего удара. Он несколько раз моргнул, а затем медленно покачал головой. Я сжал ладони в кулаки и чудовищным усилием воли остался на месте. Это должно было случиться — он знал это, и я тоже.

— Я такой долбанный идиот, — покачав головой, тихо произнес Хейло и сделал еще один шаг назад. — Я думал… я…