Страница 39 из 53
- Да, и правда, заброшено. Точно! Радуйся! Ты оказалась права!
- Ура я так рада!
- Чтоб тебя! Зайди в Википедию и найди значение слова сарказм.
- Эй, у тебя что пмс?
Подруги прошли мимо яблонь, выйдя на узкую асфальтовую дорогу. Старый дом незримо улыбался промаху неудачливых сыщиц.
Уходить ужасно не хотелось. Но стоять на крыльце было бы вдвойне глупо. Никаких признаков жизни. Никакого «шевеления» в доме. Сама обстановка твердила с грубым ехидством: «Ловить здесь окончательно нечего».
- Так, вы! Девочки... Стойте!
Крепкий мужчина с седыми волосами в брюках и потёртых туфлях шел навстречу студенткам. Похоже, он возвращался из магазина.
- О, черт! - Вскрикнула Лора, желая броситься прочь. Но Вера в последний момент ее удержала.
- Здравствуйте, вы хотели что-то? - Деловито отозвалась Никитина.
- Это вы хотели! Реклама? Или что? Около моего дома вечно кто-то трётся. Думают, что это заброшка.
- Вот, - победно улыбнулась Лариса.
Вера ничего не ответила. Она переключила внимание на незнакомца. Человек в длинном свитере выглядел мрачно. Но все пути надежды сомкнулись только на нем. Так что надо тянуть хлипкую нить всеми силами.
- Простите, что спрашиваем. Но это вы отец Антона Савина?
- Да. Вы из ящика? Наконец-то научились говорить вежливо. Но я не попрусь на ваше ток-шоу! Смерть сына для меня - горе! А не балаган с чертовыми экстрасенсами! И мне до одного места, что вам нужны истории. И что по региональному ТВ такое впервые. Про кошек вон бродячих снимайте. И то полезней будет.
- Мы не из телевизора, мы от президента! - Воскликнула Лариса.
Вера шлепнула себя по голове. А отец погибшего поднял густые брови, смешно сморщив лоб. Образовалась неприятная пауза, которую с трудом заполнила Вера.
- Стоп! Мы не совсем из телевизора и не совсем от президента. Мы всего лишь...
Девушка рассказала легенду, стараясь добавить как можно больше пафосных подробностей. Ее монолог длился долго. И Лоре пришлось толкнуть подругу, чтобы та «сворачивала моно спектакль».
Выслушав нудный рассказ, старик почесал щеку, слегка открыл рот. Похоже, такие гости у него впервые.
- Охренеть... Я честно, не особо понял. Но это хоть что-то... Хотя какой толк!? Очередная отмойка налоговых денег!
- Нет! Мы хотим, чтобы люди не погибали от молний! Больше никогда не погибали. И чтобы трагедия, случившаяся в вашей семье, ни у кого не повторилась, - вскрикнула Лора.
Никитина хотела стукнуть одногруппницу по башке. Только пожилой незнакомец с пакетом в руке замялся. Пристально взглянул на студенток. Вера демонстративно показала карточку «общественной организации». В воздухе повисло напряжение.
- Конечно, я не собираюсь вам верить. Мне плевать на ваши идиотские проекты! Но пойдем в дом. Может, скажу что полезное. И знайте, попытаетесь кинуть, засужу к чертовой матери. Уже одних на полмиллиона наказал. Снимали меня гады без спроса, так ещё в интернете вашем дрянь писали. Идите… быстрее давайте. Мне таблетки принимать надо.
Осматриваясь, как старый волк, отец Антона проковылял в дом. Девушки последовали за ним. На этот раз у Никитиной не было баллончика с газом, о чем она сильно жалела.
Войдя внутрь через старый коридор, хозяин направился на кухню. А своих гостей проводил в зал. В доме оказалось относительно неплохо. Никаких обугленных стен, воды с потолка и гнилого пола.
Довольно светлое здание. Старомодный интерьер, много паутины и пыли. Но не настолько, чтобы бить тревогу. По сути, в каждой холостяцкой берлоге примерно так или хуже.
Девушки сели на диван, который комично скрипнул. Перед ними стоял сервант с сервизами, книгами, дисками фильмов.
На подоконнике в гордом одиночестве дремал плетущийся цветок. На громоздкой тумбе сидел телевизор родом из нулевых. Красивая, но пыльная люстра глядела вниз, раскинув лепестки плафонов.
Непонятное чувство охватывало душу. Хотелось поскорее бежать. Но в тоже время, находиться здесь как можно дольше, смотря на мир через большие окна, завешенные тюлью.
Посидев пару минут, Лора решила что-то сказать. Но только ее рот открылся, как в комнату вошёл старик. На нем была все та же одежда. В помещении он казался больше и старше. Будто ему уже за восемьдесят. И вообще, он дух этого дома, но никак не жилец.
Без лишних слов мужчина сел в кресло. Оно пискнуло, как недавно диван. Вера сразу приступила к расспросам, стараясь включить всю возможную дипломатию.
Студентка уходила от темы, боясь, что их выставят. Она провоцировала хозяина на длительную беседу. Пыталась его «раскрыть», как любят говорить журналисты. И, похоже, стратегия сработала.
Глаза мужчины приятно загорелись, перестав смотреть по-звериному. Он начал отвечать подробно. А потом и вовсе перешёл на откровенный трёп.
- Так вот! Я вам в сотый раз повторяю, что у нас по периметру (отец Антона очертил пальцем круг) была железная сточная система. А ещё антенна от телека вот! Она тогда на железной палке была! И это все точно сыграло. Мне жена, бывшая уже, сразу выговаривать стала. Так и поругались с ней. Как будто я знал, что так выйдет. Я-то своего сына любил. Хоть и хлюпиком называл. Но он сам виноват. Ни в морду дать никому, ни отказать даже не мог! На нем в школе, вон, ездили. Хотя... Лучше б уж так, чем теперь. Правда, я его не оставил. Мы вместе живём, хоть он и на том свете. И мне плевать. Для меня Антошка всегда дома. Пусть хоть сто раз сумасшедшим считают. Даже жениться второй раз не стал, - произнес отец Савина, спустя десять минут разговора.
Это было самое душевное, что можно из него вытащить. Лора поняла, «пора наступать» и толкнула напарницу локтем. Но так отмахнулась. На глазах Никитиной блестели слезы. Образ одинокого старика желающего повернуть время вспять, почему-то сильно ее растрогал.
- А есть ли в том смысл? Разве то, что вы живёте один и думаете об Антоне, как-то поможет? Может, стоит идти дальше? Жизнь продолжается, - сдавленно сказала Вера.
- Моя жизнь сгорела вместе с ним. Не уследил, не дополнял. Может, не научил чему-то. Если б он не тосковал из-за своих проблем, то не остался бы дома в тот вечер... Но разве есть резон говорить...
- А почему он остался? Вы потом все узнали? Что именно его беспокоило?
- Погодите! Моя коллега хотела спросить другое. Где похоронен Антон? Это важно для дальнейшего... Проекта, - не выдержала Лариса.
Изменившись в лице, отец Савина взглянул в окно. На небе отчётливо проявилась серость. В комнате стало темнее.
- Захоронен? Нет... Мы не стали его хоронить.
Если недавно дом оставлял двоякие впечатления. То теперь все хорошее напрочь исчезло. Странный старик, живущий отшельником. Говорит, что его сын вместе с ним. А потом заявляет, что так и не предал тело земле.
Лора сглотнув, подвинулась на край дивана. Вера ощутила желание броситься прочь. И лишь чудом удержала себя на месте. Сухие губы нервно прошептали:
- И где он сейчас, если не на кладбище?
- Со мной. Я же сказал.
- Нет, мамочки! Господи! - Лариса вскочила с места.
- В урне для праха. Мы решили пойти на кремацию. Чтобы частичка Антона осталась. Теперь можно смотреть на него по вечерам лежа на диване. Привозить к родственникам, если надо. Я успокаиваю себя, говорю, что он просто измерил форму. Но не содержание. По содержанию - это всё тот же Антошка. Умный пацан, который не может найти свое место.
- По ходу, уже нашел, - сказала Лариса.
- Чего!? Ну, давайте, скажите, что я психопат. Вижу, как вы оскалились, шавки! Из-за таких как вы он погиб! Вы ненавидели моего сына!
- Нет, что вы!? Это не так, когда он умер, мы маленькими были.
- Тихо, Лор! Вам надо принять таблетку! Вы уже приняли?
Мужчина почесал голову. Зачем-то начал пялиться в потолок.
- Черт, точно, забыл. Доктор меня кокнет. Мне надо... Иначе может парализовать. Я сейчас.
Немного прихрамывая, хозяин удалился на кухню. Студентки дружно выдохнули. Потом принялись осматривать помещение. Прошло меньше минуты, как взгляд девушек наткнулся на вазу из толстого фарфора синеватого цвета, накрытую небольшой крышкой.