Хозяин жизни

И всё-таки надо обдумать, когда всем нам собраться… А прежде надо обсудить разговор, прошедший в Облздраве, с Ванькой.

После вечернего приёма захожу в палату к братишке.

– Сашка, ты не забыл, что с завтрашнего дня собрался меня выписывать на работу? – интересуется он, отрываясь от книги.

– Не забыл… Дай-ка я тебя ещё осмотрю.

– Чего меня смотреть! Там почти в порядке… – ворчит пациент, но всё же укладывается на спину, как для получения моей терапии.

Привычно ловлю ладонями ощущения. Конечно, гораздо лучше. Даже практически нормально. Да и на лице из следов побоев осталась только появившаяся вследствие перелома носа небольшая горбинка на переносице, хотя надо будет снова внимательно посмотреть, когда он сбреет свою отросшую за это время хоть и редкую, но щетину.

– Так я с завтрашнего дня приступаю? – несколько нетерпеливо спрашивает Ванька, садясь после завершения осмотра.

– Это только если побреешься, – насмешливо хмыкаю я. – Пугать своим обросшим видом наших пациентов я тебе не позволю. Бриться тебе уже можно, поэтому сбривай-ка ты свои три волосины в четыре ряда. Бритву можешь взять у меня.

– Если это является последним необходимым условием выхода на работу, то готов идти к тебе за бритвой хоть сейчас, – и он сбрасывает ноги с кровати.

– Не торопись. Утром я её тебе сам принесу.

– Вот завтра умоюсь, побреюсь и прямо из палаты в ординаторскую! – мечтательно выговаривает братишка, укладываясь снова. – Не представляешь, как соскучился! Общением, конечно, я здесь не обделён, а скучаю именно по работе.

– Хорошо, приступай на полдня с завтрашнего утра, но после обеда – отдых.

– А вечерний приём? – и видя выражение моего лица, начинает канючить: – Сашка, ну пожалуйста… Я же после обеда посплю и отдохну.

– Чёрт с тобой! Уговорил. Только потом – в палату! За руль тебе из-за сотрясения пока нельзя, а я всё-таки решил завтра съездить за город к своим, и, прости, доставлять тебя домой и забирать утром оттуда мне будет неудобно, – делаю паузу и продолжаю: – Ладно, с этим мы решили, а теперь давай кое-что обсудим…

Выслушав рассказ о разговоре с зампредом Облздрава, Ванька, как обычно, молча рассматривает одеяло на кровати. Не желая его торопить, я, тоже молча, жду реакции.

– Сашка, а ты не боишься, что из-за нашей войны на всю больницу посыплются какие-нибудь репрессии? – поднимает он на меня свои глазищи.

Смотря в них, пытаюсь определить, чего не было сказано. Нет, осуждения я не вижу, есть сильное беспокойство.

– Я бы очень хотел, чтобы начавшаяся война была только моей, но при этом прекрасно понимаю, средства её ведения будут грязными, а значит, зацепят и других.

Говоря это, вдруг совершенно неожиданно и без специального желания «подслушиваю» Ванькину мысль о необходимости забрать его заявление из полиции.

– Даже не думай!.. – я, впиваясь в него взглядом, хоть и не гипнотизирую, но тихо чуть ли не приказываю. – В любом случае там два заявления – от больницы по случаю хулиганства и от тебя как от пострадавшего. Своё забирать я не стану ни за что!

– Опять по мозгам лазал… – бурчит ставшую привычной фразу братишка.

– Извини. Поверь, получилось чисто случайно. Честное слово! В любом случае я прошу тебя этого не делать. Помнишь, я говорил о возможных будущих пострадавших из-за понимания противостоящими нам людьми своей безнаказанности?

– Да помню я тот разговор… – с некоторой досадой бормочет он, глядя куда-то вниз, и вдруг снова поднимает глаза. – А ты у будущего про всю нашу ситуацию спросить не хочешь? Чем эта война закончится для нас? Ну чтобы знать результаты наперёд…

Вздыхаю. Который уж раз Ванька призывает меня воспользоваться моим даром!

– Я же тебе говорил, такие вещи на сегодняшний день у меня не всегда получаются по заказу. Возможно, в этом процессе есть какие-то уровни, зависящие от степени доступности. Только, хоть я и научился делать процесс более-менее управляемым, «пускают» меня на эти уровни пока не всегда, когда мне этого хочется. И ещё… Согласись, ведь предсказание будущего или заглядывание в прошлое по сути является движением сознания во времени, – делаю паузу и вижу так хорошо знакомый цепкий взгляд. – Ведь в таких проявлениях всё совсем не однозначно. Вот смотри: я вижу грозящую человеку смертельную опасность при посещении какого-то места, предупреждаю его об этом, и он туда не идёт. Что-то должно было случиться, но не случилось! Предвидение привело к прямому влиянию на будущее, но я уверен, изменение будущего там, – показываю взглядом наверх, – совсем не приветствуется, ведь в таком случае наступает уже совсем другое будущее, без предначертанного наверху события!

– А может, твои «вспышки» предвидения являются предупреждением сверху в тех случаях, когда с руководящей точки зрения что-то пошло не так и предстоящее событие вовсе не предначертано? – как обычно, поймав мою мысль на лету, Ванька задаёт, по сути, концептуальный вопрос. Этот же вопрос, раздумывая на такие темы, часто себе задаю и я. – А в случае, когда пытаешься что-то выяснить сам, тебя могут, как ты выразился, «не пустить». Как тебе такой подход?

– Думал я об этом… Возможно, в таком предположении ты прав. Ну а насчёт ситуаций, находящихся в развитии, – любое предсказание будущего учитывает сегодняшнее положение вещей. Меняя его, мы меняем будущее. Я уверен, Господь, воспитывая каждого из нас, детей своих, ждёт, что перед совершением какого-то поступка мы обдумаем его последствия, ведь, приняв правильное решение в какой-то ситуации, человек должен становиться лучше. Поэтому события, вытекающие из логики имеющихся обстоятельств, мы должны уметь просчитывать сами.

– Банальное логическое построение ты, естественно, закончил банальностью, – ехидно усмехается братишка. – Давно известно: поступками в настоящем мы формируем своё будущее и просчитать его вполне возможно. Ну и что тебе сейчас говорит эта логика нынешних обстоятельств?

– Всех обстоятельств я ещё не знаю, поэтому хочу поговорить с нашей командой. А там будет видно. Хочу понять, все ли мы думаем одинаково.

– Ну так давай прямо завтра и встречаться!

Наконец-то после недельного отсутствия я могу приехать домой!

Заезжаю на территорию нашего дачного участка и едва выхожу из машины, как сразу меня встречают мои мальчишки. Младший, Ванюшка, подскочив, тут же начинает карабкаться по папе, как по дереву. Старший, Серёжка, довольно шустро подходит на сделанных для него из двух реек невысоких ходулях и снисходительно смотрит на упражнения младшего брата. Когда-то и он проделывал со мной такое, но сейчас считает, что эта забава для него уже в прошлом. Своих детей мы стараемся не слишком баловать всякими современными электронными штучками. Эти вещи они узнают позже, а пока хочется, чтобы у них развивались воображение и находчивость.

– Саша! Ну слава богу, наконец-то ты приехал и сможешь здесь выспаться! – Даша появляется на крыльце нашего домика. – Как дела у Вани?

Её вопрос звучит с такой заботой! Очередной раз становится приятно проявление интереса к братишке и заботы о нём.

– Думаю, с завтрашнего дня будет работать. Он просто извёл меня просьбами и жалобами на скуку! Сейчас я тебе всё расскажу.

Вынимаю из машины мешок с продуктами из «Пятёрочки», куда заезжал по дороге, и иду к дому.

– Переодевайся, и сразу будем ужинать, – командует жена. – Не хочу снова подогревать. Расскажешь всё потом.

Когда садимся ужинать, обращаю внимание: впервые за несколько лет за столом не хватает одного человека. На стуле Кирилла Сергеевича вместо хозяина восседает Антошка и водит по всем нам взглядом своих жёлтых глаз. Правда, всё равно получается неполный комплект, а вернее – неполная наша дружная семья. Такого при мне ещё не было. Сам-то я иногда отсутствую, будучи то на дежурстве, то в командировке, а вот чтобы кто-то ещё – это впервые.

После ужина и укладывания детей спать подробно рассказываю Даше про все новости – хорошие и плохие. Честно говоря, пока ехал домой, я всё время думал, что ей сказать, а о чём умолчать. Не знаю, правильно ли делаю, но учитывая, как жена за меня переживает, всегда стараюсь ограждать её от лишнего негатива. Работая в нашей больнице экономистом-надомником, периодически туда приезжая за документами и, конечно, общаясь там со многими людьми, она в любом случае будет знать всё, но уже от них, а до этого лучше не доводить. Во-первых, при этом события будут описаны не обязательно точно, а во-вторых, потом последуют Дашина обида и традиционные слова: «Заговор мужиков!» Только сейчас – случай особый, и поэтому я всё-таки решил посвятить жену в грядущие опасности начавшейся войны.