Страница 21 из 139
Тут он загадочно посмотрел на меня и взял со стола один из свитков.
‒ Потому, как все состояние твоей матери было переведено на хранение в один из банков Ивелесского королевства в Кардасе.
С этими словами он подошел ко мне и протянул слегка пожелтевший от времени рулон. Я приняла его и развернула бумагу ‒ от цифр, которыми был исписан лист, у меня, быть может, пошла бы кругом голова, сумей я справиться с волнением и разобрать, известный мне лессийский язык.
‒ Я все равно не понимаю, отче, что здесь написано, ‒ честно призналась я.
‒ Это выписка из кардасского банка о средствах, которые поступали на счет твоей матери, ‒ кивнул жрец. ‒ Еще более удивительно то, что счет на имя Инге был открыт более восемнадцати лет назад и на него регулярно зачислялись средства, в год твоего рождения сумма удвоилась, а незадолго до своей гибели Убе сам перевел всю сумму твоего, теперь уже, наследства на тот самый счет. Даже после того, как ты пропала, деньги не перестали поступать, и на сегодня, дитя мое, ты еще и богатая невеста.
Тю! Ну и кому теперь тут нос утереть? Я себя прямо героиней сказки почувствовала, где бедная сиротка оказалась некогда потерянной наследницей огромного состояния, и по всем традициям за ее доброту и красоту в нее влюбляется прекрасный принц. Все, как в старых добрых балладах, при условии, что принц от одного моего вида не сбежит, ведь за деньги невесте можно все простить, наверное, даже стог сена вместо волос и россыпь веснушек на лице.
‒ Стань ты через несколько месяцев вайдилутой, Илзене, ‒ воодушевленно продолжал старик. ‒ По закону все эти деньги отошли бы Обители, предъяви я доказательства того, что ты жива. Но мы с вайделой никогда бы так с тобой не поступили. Поэтому…
Он взял со стола еще один свиток.
‒ Мы приняли решение тебя отпустить.
‒ Что?! ‒ я даже из кресла вскочила от неожиданности. ‒ А вдруг я хочу остаться? А вдруг хочу отдать все эти злосчастные деньги Обители? Ведь тут мой дом, моя семья…и вы, и…
‒ Ты не поняла меня, Гинтаре. В семьях островного королевства существует одна особенность ‒ семейное полотно, на котором отображается рождение и смерть каждого члена семьи в виде красной дорожки ‒ очень многие Дома и Кланы островного государства, сильные маги крови. Сведя воедино все нити, я пришел к выводу, что твой отец родом из Ивлсса.
Звучит слишком расплывчато и притянуто, но…
Отец.
В детстве я не понимала, почему у других есть этот отец или папа, а у меня его нет. Своим папой я искренне считала деда Убера. Несмотря на грозный вид, он был добр и ласков со мной. Но он был отцом моей матери, а не моим. Шепот за спиной и вечно одни и те же слова в этом тихом, но таком звучном шипении ‒ бастардка или незаконнорожденная. Воспоминания детства ‒ одни такие яркие, другие не очень, но всегда почему-то всплывают виновато-грустные глаза деда, не матери. А ведь должно было быть наоборот.
‒ Я не знаю, ‒ выдохнула я. ‒ Мама, понятное дело, мне никогда не рассказывала, у меня даже догадок не было, никаких намеков.
И только теткино вечное: «Он же был конюхом, ее отец. А кто, по-вашему? Моя сестра, увы, была не слишком разборчива в связях!»
А ведь они все знали или подозревали, но выгоднее было молчать. Будь моим отцом обычный конюх – дед вряд ли оставил и меня, и мать при Доме. Я никогда не размышляла над этим, практически смирившись с тем, что мой отец безликий призрак ‒ никто.
Закружилась голова, тело ослабело и меня повело пока крепкие руки не поддержали, заботливо усадив обратно в кресло.
‒ Зачем… ‒ во рту пересохло, и голос отвратительно сипел. ‒ Зачем вы говорите мне это сейчас, отче?
‒ Потому что у нас не осталось времени, ‒ жрец озабоченно всмотрелся в моё лицо. ‒ Кто же знал, что Оракул окажется таким прозорливым?
Надо будет познакомиться с ним поближе, в смысле с Оракулом этим. Побеседовать по-хорошему, так сказать, с чего бы это вдруг ему вздумалось человеческие судьбы переворачивать. Я менять свою жизнь и не помышляла даже, а теперь вот, как эту кашу расхлебать!
‒ До моего восемнадцатилетия осталось не так уж и много времени, ‒ я посмотрела вайдилу прямо в глаза. Всего-то три месяца до моего совершеннолетия, так много и, в то же время уже так мало. ‒ Когда вы собирались мне рассказать?
‒ Перед посвящением, ‒ в серых глазах жреца отражалась грусть, а в голосе звучало сожаление. ‒ Мы надеялись с вайделой Беатой уговорить тебя не принимать постриг. У тебя есть деньги, и ты могла бы не возвращаться к семье, а уехать из королевства. Я бы помог переправить тебя в столицу Ивелесса – Кардасс. Там в банке тебя бы опознали по крови, и, возможно, ты бы встретилась с тем, с кем мечтала встретиться все эти годы.
Только надо ли мне это? Впервые за столько лет я получила ответ своим грезам и мечтаниям о прекрасном рыцаре ‒ отце, который придет и спасет меня из горящего города. Тогда среди копоти и черного дыма предо мной предстал вайдил Фьёрн в своей светлой хламиде, с развевающимися на горячем ветру седыми волосами и длинной бородой, словно Дейвас в своем величии и благородстве. Мне казалось, что я умерла и попала в небесный Клаусас, а вместо этого оказалась здесь в Обители, ставшей мне домом на долгие годы.