Янтарь на снегу

Руки, лежащие на коленях, сами собой смяли подол моей пыльной хламиды, нос зачесался, а глаза защипало. Таким, как мой кузен и тот же безликий канцлер, не понять ‒ Обитель для меня была не просто домом, она была спасением для всех нас ‒ забытых, непрощенных и убогих. Не справившись с потоком жидкости, хлынувшей в нос, я громко шмыгнула и, забывшись, вытерла его все тем же подолом.

‒ Ну, будет, ‒ подошедший вайдил успокаивающе похлопал меня по спине. ‒ Все зависит от тебя, Гинтаре, ты старательная ‒ справишься и там. К тому же, как я понимаю, Людвика уговорила взять ее с собой.

‒ А толку с нее здесь? ‒ хмыкнула я, все еще некрасиво шмыгая носом. ‒ Там ей будет не скучно, а мне ‒ все одно веселее, что хоть нечужое лицо будет рядом.

‒ Это хорошо, ‒ к моему удивлению старый жрец одобрил Людин отъезд. ‒ Присмотрись к ней получше, мне кажется, что послушница Огбите не на столько испорчена, у нее просто не было возможности себя проявить.

Я кивнула в ответ, после чего вайдил Фьёрн продолжил:

‒ Так вот, возвратимся к Сунагере, как бы тебе было неприятно вспоминать, я должен закончить эту историю.

Вайдил устало уселся в кресло напротив меня.

‒ Тогда из твоих сбивчивых слов было сложно что-то понять, но после того, как ты окончательно оправилась, мы с вайделой заметили, что твоя речь и манеры в значительной мере тебя отличают от остальных детей. Естественно нам было не сложно догадаться, что ты происходишь из семьи значительно более высокой по рангу, к тому же твоя фамилия это доказывала. Но здесь снова возникал вопрос: что делал ребенок из Дома Браггитас, пусть даже и внебрачный, в приграничье? Я навел кое-какие справки ‒ в столице у меня еще остались связи ‒ и многое выяснил, но при этом возникло еще больше вопросов. В те времена разгребалась вся эта кутерьма с внутренним конфликтом между Домами за право наследования, и ввиду разгоревшегося военного столкновения победил Витгерд Вардас ‒ бастард моего племянника при поддержке своего дяди, разумеется. Так получилось, что законнорожденных сыновей у Удвига не было.

Старый жрец тяжело вздохнул, переводя дух и продолжил:

‒ Ты должна все это знать, моя дорогая, ‒ внимательно посмотрел он на меня. ‒ Хотя бы отдаленно, потому что я сомневаюсь, что у тебя будет время на изучение этой стороны нашего королевства.

Я согласно кивнула, ожидая продолжения истории, в чем меня не разочаровали.

‒ Итак, по всем описаниям выходило, что ты дочь Инге и внучка старого Убера Браггитаса, понятно, что после смерти матери и деда, нынешние родственники не желали твоего присутствия среди них. Гинтаре, ты уж прости глупого старика за откровенность. Еще можно принять, что тебя отправили в приют, но Сунагере ‒ это край королевства, причем не самый лучший, рядом Иманский Кагонат! Границы в то время были неспокойны, акынджеи то и дело совершали свои дерзкие набеги. Я бы еще долго размышлял над этим, пока ты сама не пролила свет на эту историю. Сопоставив одно с другим, я пришел к следующему выводу – нынешние родственники не просто не хотели видеть тебя, они желали тебе смерти. Ты понимаешь, о ком я говорю в частности.

Тут и понимать нечего. Тетушка Рената еще тогда ясно дала понять, что сжила бы меня со свету, будь у нее такая возможность, но помехой был дед. Когда он уехал, у леди Ренаты развязались руки не хуже, чем у того вора на базаре. Только зачем эти самые «ручки марать в грязи, если можно сделать так, что комар носа не подточит» ‒ слова не ее, а лучшей подруги, которая шибко советы раздавать любила. Самое интересное, что к советам этим многие прислушивались и выполняли, особенно ее супруг, что повышало авторитетность и влияние самой леди Лаускайтис среди подруг. Так я оказалась там, откуда потом то ли по волшебству, то ли по воле самой Пречистой попала в Обитель, а может это проделки все той же Энике, которая берегла мою бусину до сего дня.

‒ Я собрал крупицы, утаенные от беглого взгляда, ‒ тем временем продолжал рассказывать вайдил. ‒ И выяснил весьма прелюбопытнейшую вещь.

Тут я прямо замерла, вся во внимании и напряжении. Жрец заметив, как я вытянулась в струнку, обратился успокаивающе ко мне:

‒ Не бойся, страшного в этой истории и так достаточно, но, признаюсь, что своими открытиями я поделился с вайделой, и мы оба пришли к заключению, что стоит подождать твоего совершеннолетия. Как видишь, ‒ разочарованно развел руками вайдил. ‒ Не дождались.

Старик встал и подошел к своему столу.

‒ Здесь бумаги, которые я собрал за время своего изыскания, ‒ жрец достал свитки, разложил их перед собой. ‒ Так вот, на счет «прелюбопытнейшей вещи»: твой дед лорд Убер Браггитас после себя оставил довольно приличное состояние, тебе и твоей матери полагалась доля наследства и немаленькая, к сожалению Инге скончалась раньше, чем отец, поэтому ее часть формально отошла тебе, но ты была еще несовершеннолетней. В то время у мужа твоей тетки были серьезные проблемы с деньгами, расходы их семьи были несоизмеримы с доходами, а наследство леди Ренаты ушло на оплату долгов. В общем, на тот момент из всех старших родственников Дома осталась только она одна – Легарт отсутствовал и к тому же был несовершеннолетним. А ты единственное препятствие на пути к доле Инге.

От обиды в груди стал разрастаться огненный шар, руки похолодели, а во рту стало сухо. И вот как, спрашивается, мне туда возвращаться. Как смотреть в глаза женщине, воспоминания о которой не стали бледнее и не забылись за долгие годы, как быть с теми знаниями, которые получила я сейчас.