Страница 8 из 11
Улучив момент, Ардов все-таки успел задать интересующий его вопрос.
– Крючин? – переспросил старичок, снял пенсне и замигал глазами. – Конечно, знаю! Милейший, обходительнейший молодой человек.
Учитывая вчерашние признания Аладьина, ответ Илью Алексеевича удивил.
– Он ухаживает за госпожой Глебовой, – доверительно продолжил старичок, – частенько поджидает ее у входа с цветами. Вы знаете, он увлекается химией и однажды сказал мне, что благодаря этой науке намерен разбогатеть.
Подойдя к каморке, отведенной натурщикам для переодевания, Илья Алексеевич кивнул провожатому, разрешая оставить его и заняться своими делами. Выждав, он постучал. Ответа не последовало, хотя за дверью послышалось явное движение, даже скрипнула половица. Не дождавшись ответа, Ардов отворил дверь и ступил внутрь.
Едва он открыл рот, чтобы сообщить о цели визита, как почувствовал, что его шеи коснулось что-то холодное. Илья Алексеевич замер. «Неужели это она?» – с досадой подумал он, представив, как сейчас острое лезвие разрежет ему горло.
– На сладенькое потянуло? – резанул голос темного серебра у самого уха.
Ардов почувствовал, как белый пластрон[15] на груди стал напитываться горячей кровью из разрезанной шеи.
– Я из полиции, – стараясь не терять самообладания, успел просипеть он.
Рука с лезвием отстранилась.
– Простите, – опять дрогнул темным блеском голос. – Я думала, вы очередной липовый антрепренер. Тут ходят, знаете…
Помолчав мгновение, Глебова вышла из-за его спины. Илья Алексеевич посмотрел себе на грудь – крови не было. Потер шею – цела, слава богу. Очевидно, это голос. Он был острый, поблескивал в темноте металлическим отсветом – такие иногда встречались Ардову, о них можно было порезаться.
– Меня интересует Крючин. Вы ведь знакомы?
– Я к его темным делишкам отношения не имею, – сухо ответила натурщица и прошла за ширму, чтобы продолжить облачение – она была полураздета.
Отброшенное на столик оружие оказалось бутафорским кинжалом довольно неуклюжей работы.
– Его убили, – сказал Илья Алексеевич.
Девушка вышла из-за ширмы и непонимающе захлопала глазами.
– Как убили? Кто?
– Вот и я хотел бы это узнать, – Ардов протянул Глебовой платье, лежавшее на фанерной полуколонне. – Рассчитываю на вашу помощь.
Из глаз Глебовой покатились слезы. Зайдя за ширму, она принялась нескладно втискиваться в одежду.
– Сколько раз… – забормотала она, – сколько раз…
Илья Алексеевич уронил себе на ладонь несколько белых крупинок из миниатюрной колбочки, которая имелась у него на кожаной наручи под левой манжетой, и отправил в рот.
– Когда вы видели Крючина?
Хоть это было и невежливо, но чиновник сыскного отделения решил не дожидаться завершения туалета, полагая, что именно сейчас, в растрепанных чувствах, свидетельница будет максимально откровенной.
– Последний раз – в четверг, – всхлипнула девушка.
– О чем говорили?
– Да так… Костя сказал, что они с этим своим сумасшедшим профессором начинают какой-то грандиозный эксперимент.
– Сумасшедшим?
– А разве нет? – голос Глебовой опять заискрился. – Угораздило же его подпасть под влияние этого индюка. Вы его видели?
Глебова на мгновение выглянула из-за ширмы. Ардов успел кивнуть.
– Крючин потрясающе талантлив! Но месяц назад он бросил университет и поступил в услужение этому капризному старику. В рабство! Полное и безоговорочное! Сколько раз я его просила… умоляла… Нет! Пропадает там сутки напролет, собственной жизни для него не существует.
Наконец натурщица появилась из-за ширмы – растрепанная, с мокрыми глазами.
– Не существовало… – поправилась она.
– Каким вы нашли Крючина на той встрече?
Глебова села за миниатюрный столик, установила зеркальце и принялась приводить в порядок копну рыжих волос. К ней постепенно возвращалось самообладание.
– Пожалуй, он был обеспокоен… Точнее, возбужден – не мог говорить ни о чем другом, кроме этого своего эксперимента, все восхвалял учителя… Говорил, что они изменят мир…
– Прошло уже четыре дня, – отметил Ардов. – Вас не удивило отсутствие вестей от него?
Глебова бросила на сыщика полный недовольства взгляд, но удержалась от колкости.
– Во-первых, он предупредил, что во время опыта будет неотлучно торчать в лаборатории – а опыт должен был продлиться несколько дней.
– А во-вторых? – спросил Ардов, когда счел, что пауза затянулась.
– А во-вторых… мы поссорились, – призналась Глебова упавшим голосом.
Помолчав, она обвела глазами каморку:
– Крючину не нравилась моя работа, он требовал, чтобы я ее бросила.
– А вы?
– А что я? – она вспыхнула. – Я сирота! На какие средства прикажете существовать?
Было видно, что эта тема уже давно стала для девушки предметом раздражения, с которым она не сумела справиться и на этот раз. Отвернувшись, Глебова принялась нервными движениями заталкивать в сумочку дамские мелочи, валявшиеся на столике.
– У вас нет родных? – спросил Ардов дрогнувшим голосом.
Несколько лет назад он сам потерял отца при весьма трагических обстоятельствах и потому испытывал особую приязнь к людям, пережившим потерю близких.
– Дядя еще жив, – уточнила Глебова, – но он сошел с ума. Когда-то он был ученым, путешествовал по Индии… Искал секреты вечной жизни. Однажды ему дали там отведать какое-то зелье, и…
– И что же случилось?
– Он считает, что ему открылись тайны мира. Возможно, это и так, но… расплата оказалась жестокой. Дядя лишился рассудка.
– Где он сейчас?
– В лечебнице для душевнобольных святого Николая Чудотворца.
– А у Крючина остались родные?
– Он тоже сирота. Говорю же вам, денег не хватало на самое необходимое! Собственно, поэтому он и связался с этими негодяями.
– О ком вы?
После секундного замешательства Глебова развернулась, приблизилась к Ардову и горячо зашептала:
– Они хотели получить от него краску! Он же химик. Краску для изготовления ненастоящих денег.
– Фальшивых?
– Да! Он говорил мне, что для банкнот необходим совершенно особенный состав и он знает, как его получить. Я умоляла его порвать с этими негодяями, и он обещал…
Глебова на мгновение замерла, словно постигла какую-то тайну.
– О господи! – воскликнула она и приложила ладони к губам. – Да ведь это же из-за нее! Из-за этой краски! Он отказался – и его убили! Чтобы он не рассказал о них полиции!
Губы девушки задрожали, она плюхнулась на стул и опять зарыдала, закрыв лицо руками.
– Получается, это из-за меня? Из-за меня его убили! Ведь он хотел, чтобы я не нуждалась в деньгах… Он пошел на преступление из-за меня! Но совесть удержала его в последний момент. И вот – расплата… Боже мой, какой ужас…
Ардов выждал паузу.
– Скажите, а вы видели кого-то из тех негодяев?
– Фальшивомонетчиков? Никого…
Спохватившись, Глебова вскочила:
– Нет, одного мельком видела, – проговорила она с готовностью, вытирая платком глаза. – Худой, лысый, моего примерно роста. Подбородок чуть снесен в сторону, а вот здесь шрам… – Глебова ткнула себе под нижнюю губу, указывая местоположение шрама, – такой… в виде треугольника.
Глава 11
Первая версия
Каморку Крючина в Щепяном переулке по требованию чинов полиции отомкнула хозяйка, проживавшая тут же, на кухне. Сдачей неказистых комнат вдова надворного советника выгадывала себе лишнюю копейку на жизнь. Ничего полезного о постояльце она сообщить не сумела: уходил рано, возвращался поздно, девушек не водил. Даже кипяток не всякое утро спрашивал. Человеком был сдержанным, малообщительным. Однажды надавал тумаков младшему дворнику Гринякину за то, что тот в пьяном виде сбросил с лестницы кошку на голову постоялице из комнаты во втором этаже. Перепуганное животное сильно оцарапало лицо девушке, даже доктора приглашали.
15
Пластрон – манишка.